«Принципы Кудрина» живут и в новом российском бюджете

Госдума приняла главный финансовый документ страны – федеральный бюджет на три года. «Впервые за три предыдущих года мы принимаем бюджет, где у нас рост более 2%. Бюджет роста», – заявил председатель Госдумы Вячеслав Володин.

Фактически, добавил он, основной финансовый план страны направлен на реализацию указов президента, и «все это подкреплено денежными средствами». В частности, в бюджете заложен рост зарплаты и денежного довольствия военнослужащих.

Бюджет сверстан на основе консервативного макроэкономического прогноза. Достаточно сказать, что стоимость нефти в бюджете заложена в районе 40 долларов за баррель, тогда как сегодня нефть стоит уже дороже 60 долларов за баррель и заговорили о выходе на 70 долларов. Однако цена барреля – величина непостоянная.

Цель документа – сделать бюджет сбалансированным. Дефицит бюджета должен снизиться до 1,3% ВВП в 2018 году и до 0,8% в 2019 году, сохранив тот же уровень и в 2020-м. Для этого запланировано сокращение расходов. В 2019 году они сократятся на 155 млрд рублей по сравнению с 2018-м. Однако в 2020 году Россия потратит уже на 781 млрд рублей больше благодаря более существенному росту доходов. Интересно, что особого роста нефтегазовых доходов не ожидается. Но вот ненефтегазовые доходы по плану будут расти каждый год. В 2019 году они вырастут на 528 млрд рублей, в 2020 году – еще на 538 млрд рублей (до 10,845 трлн рублей). Нефтегазовые доходы при этом будут в два раза меньше – 5,440 трлн рублей в 2020 году.

При этом Россия, которая и так имеет один из самых низких уровней внешнего долга, не собирается брать какие-либо займы. Бюджет предполагает, что страна справится со всем самостоятельно и при цене на нефть выше 40 долларов за баррель еще и будет собирать «подушку безопасности» на случай новых потрясений во внешнем мире.

По большому счету жесткая бюджетная политика не изменилась со времен Алексея Кудрина. Однако многие продолжают ее критиковать, указывая на то, что это противоречит заявлениям о необходимости роста российской экономики выше среднемирового. Для этого же надо, наоборот, не сокращать, а наращивать расходы, и не прятать сверхдоходы в «кубышку».

На эту тему
• Недоверием к низкой инфляции россияне вредят сами себе
• России пророчат фазу "пополнения кубышки"
• О будущей пенсии лучше позаботиться самостоятельно

На самом деле свои плюсы и риски есть у каждого из этих подходов.

Консервативный «кудринский» подход имеет ряд очевидных преимуществ. Во-первых, Россия создает «подушку безопасности» на случай новых катаклизмов в мировой экономике. Благодаря стабфонду Россия смогла быстро и спокойно преодолеть кризис 2008–2009 годов, а также не просесть куда глубже в 2014 году на фоне двукратного падения цен на нефть.

«Резервный фонд неоднократно помогал в трудных ситуациях, вот и сейчас из него возьмут триллион рублей для покрытия дефицита бюджета. Для государства, чья экономика является достаточно слабой и зависимой от цен на нефть, подобный фонд жизненно необходим. Полагаться на то, что цена на нефть будет стабильной в ближайшие три года, – это смелое решение, если не сказать недальновидное, и наверняка бюджет придется пересматривать. Но в целом нужна «золотая середина», то есть и резерв, и деньги на развитие», – считает первый вице-президент «Российского клуба финансовых директоров» Тамара Касьянова.

Критика такого подхода возникает только в контексте эффективности расходования резервных средств. «В адрес Кудрина лично и его «бюджетного правила» раздавалось немало критики, сводящейся к тому, что Стабфонд (в 2008–2009 гг.) был почти полностью истрачен на докапитализацию недостаточно эффективной банковской системы и на поддержку фондового рынка, который недостаточно хорошо выполняет свою функцию источника финансирования производства. А ведь эти средства могли бы быть инвестированы в производство, науку и образование», – напоминает Наталья Мильчакова, замдиректора аналитического департамента «Альпари». «С одной стороны, «подушка безопасности» помогла России в тот момент избежать банковского коллапса. Но с другой стороны, системообразующие банки все равно бы устояли, и тот процесс, который сейчас проводится Центробанком, провел бы сам рынок, причем гораздо раньше и быстрее», – считает она.

Альтернативный текущему подход предполагает не копить резервы, а пустить средства в реальную экономику, ненефтегазовое производство, чтобы подстегнуть рост ВВП до 4% в год. И тогда экономика станет крупнее и сильнее, и ей уже не нужна будет «подушка безопасности» при очередном кризисе. «Действительно, если экономику накачивать деньгами, это обеспечит дополнительный приток инвестиций в производство и новые технологии.. Развитие собственного технологического сектора, обрабатывающей промышленности, несырьевого экспорта позволит в будущем меньше зависеть от цен на сырье, и даже падение нефти до 40 долларов за баррель и ниже уже не будет так сильно влиять на российскую экономику», – говорит Мильчакова.

Однако такой подход содержит много рисков. Главный в том, что для столь серьезной перестройки экономики и достижения реально устойчивого нового положения требуется не один и даже не три, а пять и более лет. Но что если в этот уязвимый период случится очередной катаклизм? Кто сегодня может гарантировать стабильность нефтяных цен? Кто может с уверенностью сказать, что санкционное давление на Россию, ее финансы и производства закончится, а не усугубится?

Любой толчок – и высокие темпы роста ВВП в одночасье схлопнутся, новые стройки так и не будут закончены, новые заводы закроются и т. д.

Чтобы этого не допустить, придется идти на Запад за кредитами и помощью. А это огромный риск попасть во внешнюю кабалу, пример в виде Украины перед глазами.

«Если бы мы такой подход применили уже сейчас и столкнулись бы с новым масштабным кризисом, то он вызвал бы рост инфляции, которая усугубилась бы новым витком девальвации рубля. Это бы могло стать позитивом для экспортеров, однако создало бы серьезные проблемы в неэкспортирующих отраслях – строительстве, сфере услуг и торговли, а также резко ухудшило бы благосостояние населения», – говорит Мильчакова.

Так рисковать власти не желают, поэтому консерватизм в отношении будущего страны выглядит оправданным. Лучше три года стабильности, которые некоторые назовут стагнацией, чем высокие темпы роста ВВП с риском обвала в пропасть.

Поэтому Мильчакова поддерживает и сокращение расходов в бюджете, и рост доходов от экспорта несырьевых товаров, и выполнение всех социальных обязательств. «Однако в бюджете есть статьи расходов на поддержку тех предприятий и отраслей, которые давно способны финансировать себя сами и привлекать частные инвестиции, поэтому я бы на них не тратилась. Неплохо бы также подвергнуть большей прозрачности формирование статей расходов на оборону и безопасность. Хотелось бы понимать, на основе чего мы тратим на эти сектора так много», – замечает экономист.

Кроме того, следовало бы больше внимания уделить поддержке малого и среднего бизнеса, который может стать мощным драйвером развития экономики, как показывает, например, опыт КНР, считает Касьянова. «Нынешние госпрограммы по его поддержке явно не отличаются эффективностью, но тут дело не только в их объеме, а в общей политике государства по отношению к предпринимательству», – считает она. России можно было бы также увеличить внешние заимствования и потратить кредиты на развитие малого бизнеса и высокотехнологических отраслей.