Тимофей Бордачёв Тимофей Бордачёв Иран преподает уроки выживания

Непрестанное состояние борьбы и древняя история выработали у иранской элиты уверенность в том, что любое взаимодействие с внешними партнерами может быть основано только на четком понимании выгоды каждого.

2 комментария
Сергей Миркин Сергей Миркин Чем современная Украина похожа на УНР 1918 года

Время идет, но украинские политики соблюдают «традиции», установленные более чем 100 лет назад – лизать сапоги западным покровителям, нести ахинею и изолировать политических оппонентов.

5 комментариев
Борис Акимов Борис Акимов Давайте выныривать из Сети

Если сегодня мы все с вами с утра до вечера сидим в интернете, то и завтра будет так же? Да нет же. Завтра будет так, как мы решим сегодня, точнее, как решат те, кто готов найти в себе силы что-то решать.

6 комментариев
26 декабря 2005, 23:18 • Культура

Бессрочное погружение

Бессрочное погружение
@ pro.corbis.com

Tекст: Анна Сафронова

Представьте себе такой текст: «…Не надо, Р. Арбитман! Вы уже неоднократно и по заслугам получали отповеди от уважаемых в литературе людей (см., например, реплику директора издательства «Художественная литература» Георгия Андреевича Анджапаридзе в ЛГ от 10 ноября 1993 г.)». Ориентация издания, уже успел испугаться читатель, худо-патриотическая? Все как раз наоборот.

Цитата – из рецензии мифического (в смысле – псевдоним) Соломона Худайбердыева на рецензию мифической же книги «История советской фантастики» (книга о фантастике, которой не было) мифического же автора Рустама Каца (псевдоним Романа Арбитмана). Вот такой, можно сказать, критический постмодернизм. Опровержение фактов, которых не было, контрфактами, которых не было тоже. Битва автора-маски с автором-маской же. На самом деле – дружеское братание, поддержка талантливой игры. Думаю, такая рецензия могла появиться только в «Волге» – и ни в одном из центральных «толстяков», более чопорных по определению.

Один день в декабре

Роман Арбитман
Роман Арбитман

В «Волге» тот текст и вышел – в декабрьском номере 1993 года, наряду с вполне «серьезными» рецензиями. И все рецензии этого номера касались событий в литературе далеко не последних. Александр Филлипов писал про книгу А. Германа о немцах Поволжья, Вадим Михайлин – про замечательные «Коричные лавки» Бруно Шульца, Олег Рогов рецензировал третий выпуск «Камеры хранения».

А вот вам цитата к вопросу о постмодерне: «…вокруг сплошной постмодернизм, а ты один неизвестно кто, странной принадлежности письма и темного направления. Да, крутые и, надеемся, живительные бы перемены посетили поэму, будь мы с нашим героем постмодернисты или авангардисты… или еще кем-нибудь… разницу меж и меж все недосуг нам уловить – только настроишь индикаторы на уловление различий, глядь, а уж с жизнью что-нибудь где-нибудь приключилось, вот бежишь скорей сломя голову туда, к приключившейся жизни, побросав индикаторы на обнаружение постмодернизма и авангардизма…» (Из прозы того же номера: Валерий Володин. «Паша Залепухин – друг ангелов». Поэма стихий.)

Спрашивается, с чего я прицепилась к этому декабрьскому номеру двенадцатилетней давности? Почему бы в честь печальной даты закрытия журнала не взять последний изданный тиражом в 333 экземпляра роковой 413-й номер, где вкратце были описаны мытарства «Волги» и оглашены причины ее исчезновения?

Отвечу честно: простая случайность.

Именно этот пыльный экземпляр попался мне за очередной разборкой архива «Волги», в которой проработала двенадцать лет (заведовала критикой). И, уже листая страницы, я поняла, что эта случайность на самом деле – элементарная закономерность. Номер – не лучше и не хуже других, а представление о деятельности журнала и его авторах дает самое что ни на есть точное.

Глядя из сегодняшнего декабря на тот журнальный декабрь, понимаешь: издание не выглядит музейной архаикой. В критическом отделе номера – добротный основательный Евгений Добренко со статьей о литературе войны, еще – эссе Сергея Боровикова «В русском жанре».

Напомню, что два года назад главный редактор почившей «Волги» собрал все эссе «В русском жанре» под одной обложкой – и в «Вагриусе» вышла одноименная книга. В разделе прозы – «Приворотное зелье» Марины Палей и «Три импровизации на тему «любовь и весна» Юрия Петкевича. Тоже имена не из последних.

Кто где-то, кто нигде

Алексей Герман
Алексей Герман

Почти все вышеупомянутые имена сейчас на слуху, уже привычны, за некоторыми исключениями. Тогда же для многих публикация в «Волге» была первой или одной из первых, и этот список займет не одну страницу. А есть авторы, которые исчезли вместе с «Волгой» – не физически, конечно, слава богу, – а тексты их больше нигде не появились.

Нигде, кроме как в «Волге», не опубликовался Валерий Володин – несмотря на то что центральная критика сулила ему немалое будущее. А ведь продуктивный, многопишущий литератор, а что талантлив – думаю, видно уже по одной приведенной выше цитате.

Не мелькает на литературных полях Дмитрий Зарубин из Старого Оскола, издал давным-давно крошечным тиражом на родине книжку прозы «Оле-оле-оле-оле…», набранную так мелко, что и прочитать нельзя.

А замечательный поэт из Самары Александр Ожиганов? Его, неюного уже стихотворца, впервые опубликовала «Волга» с подачи Виктора Кривулина и печатала стабильно несколько лет. После «Волги» не встречала ни одной публикации.

А Александр Курский, молодой критик из Димитровграда? Нигде не видать. Ни строчки.

Какой еще журнал мог бы напечатать длиннейший роман букеровского финалиста Михаила Пророкова «БГА» (и его нигде не видать тоже) или же прозу Сергея Рыженкова «хроника. хроника» – предмет стойких, впрочем добрых, насмешек над автором и редакторами. «Хроника» начиналась фразой, к которой не худо было бы приложить перевод: «Когда гога подфинтил сторожевку, маман между делом сокрушнулась, что с будильниками, который теперь во как, облом, и стасовался водяной: пристреливаются бульки, чтобы в районе гимна мочевой барабан дыкн…» (Кстати – точнее, некстати – запоздалый перевод: когда Гога нашел для главного героя работу сторожа, мама героя огорчилась, что нет будильника, и пришлось пользоваться «водяным», то есть биологическим: на ночь выпивается определенное количество жидкости, чтобы в районе гимна (шесть утра) захотелось встать в туалет.)

Это была первая проза в «Волге», набранная на компьютере и отпечатанная с оригинал-макета (все остальные страницы того же номера были исполнены высокой печатью – 1992 год). После публикаций Рыженкова в «Волге» – маленькая и малотиражная же книжка стихов «Речи бормочущего» и (в соавторстве) исследование «Политика и культура в российской провинции», изданная в столице. Больше ничего.

Несколько раз мелькнул в периодике талантливый прозаик Александр Титов из Липецкой области (в его глухих краях невозможно было купить даже ленту для пишмашинки, и ее специально по почте посылал в загадочное село Красное Сергей Боровиков – какие такие компьютеры?).

А Владимир Шапко из Казахстана?

А Евгений Петропаловский?

Где они? И так далее, и так далее: одни вопросительные знаки… У Николая Якушева, одного из самых ярких авторов «Волги» (живет в Вольске), вышла два года назад во «Времени» книжка прозы «Место, где пляшут и поют» (все вещи впервые были опубликованы в «Волге», номинировались на «Букера», на «Григорьевку»), и все.

Дело, конечно, не в том, что кому-то не хватило таланта и энергии – литература, слава богу, не спорт. Во всяком случае, хотелось бы на это надеяться (читаю информации о вручении той или иной литературной премии, и начинает слышаться звон и свист и крики «Судью на мыло!»).

Дело в том, что был такой журнал в городе Саратове, и пять лет назад его не стало. Журнала, в смысле, не города. Хотя… Добросовестно ищу у нас в Поволжье альтернативу. Открываю «международный литературно-художественный» журнал «Дети Ра» (издается при активном участии молодых саратовских поэтов) и вижу безбожно перевранные стихи Евгения Заугарова, много лет печатавшегося в «Волге», и закрываю. Открываю как бы «преемника» – новый саратовский журнал «Волга – XXI век» – и опять-таки закрываю.

..............