Денис Миролюбов Денис Миролюбов ВЦИОМ не понял российский футбол

Есть и серьезные, и всякие мелкие причины, препятствующие поддержке интереса к футболу. Вы будете смеяться, но это, например, продажа пива на стадионах. Россия едва ли не единственная из цивилизованных стран, где это запрещено.

15 комментариев
Вадим Трухачёв Вадим Трухачёв Европа ставит русофобию выше мультикультурализма

В Европе – удивительная тенденция. На волне роста популярности правых евроскептиков «системе» приходится идти им навстречу. И она делает это, когда дело касается некоторого закручивания миграционных гаек. Но не делает ни шага навстречу избирателям правых партий, когда речь идет об отношениях с Россией и поддержке Украины.

4 комментария
Сергей Миркин Сергей Миркин «Друзья мира» опасны для Зеленского

Основная опасность для Украины в том, что китайско-бразильские идеи урегулирования конфликта могут принять не только на Глобальном Юге, но и на Западе. Швейцария уже продемонстрировала, что приемлет концепцию «Друзей мира». Германия готовит свой мирный план, который по многим параметрам похож на китайско-бразильский.

4 комментария
28 ноября 2005, 23:29 • Культура

Белая книга

Белая книга
@ shulpyakov.tripod.com

Tекст: Дмитрий Бавильский

Синан – средневековый турецкий архитектор, о котором пишет книгу молодой московский журналист. Собирая материал, он приезжает в Стамбул, путешествует по стране, знакомится с людьми, заводит интрижки.

Поездка за Синаном оборачивается опасным приключением, смысл которого – поиски Отца.

Оммаж Памуку

Роман Глеба Шульпякова «Книга Синана»(фото: ozon.ru)
Роман Глеба Шульпякова «Книга Синана»(фото: ozon.ru)

На обложку книги вынесена фраза модного турецкого романиста Орхана Памука («Черная книга», «Назову тебя красным»), напутствующая «Книгу Синана» в путь. Жест совершенно не случайный – смею утверждать, без книг Памука этот роман Шульпякова не состоялся бы.

Памук, нареченный критикой азиатским Умберто Эко (в сравнении этом чувствуется натяжка), сумел органично породнить восточную цветастость с европейской метафизикой, дать глубокий и точный портрет Стамбула («Черная книга») или особенностей исламского искусства («Назову тебя красным»), не жертвуя при этом занимательностью – в основе его книг всегда лежит искусно разработанная детективная интрига. Шульпяков находится под явным влиянием турецкого писателя.

Несколько лет назад они встречались, Шульпяков записал самое большое интервью писателя, вышедшее по-русски, хлопотал по поводу его приезда в Москву. В «Книге Синана» присутствует колоритный персонаж – главный специалист по Синану Курбан, паломничество к которому занимает первую треть книги. Многое в Курбане явно списано с Памука – так Шульпяков возвращает турецкому писателю долг.

Но и не только так. Некоторые главы «Книги Синана» набраны курсивом. Это текст в тексте, вымышленная историческая хроника о взятии Константинополя. По своей первой литературной «профессии» Шульпяков – поэт. Вставные главы (покорение города иноземцами должно рифмоваться с покорением Стамбула самим рассказчиком), избыточно начиненные виноградным мясом «вещества прозы», – это ведь тоже своеобразное приношение Памуку, его средневековым стилизациям из «Назову тебя красным».

Не глянцевый бедекер

Литературный наставник Шульпякова – прекрасный турецкий писатель Охран Памук (фото: ozon.ru)
Литературный наставник Шульпякова – прекрасный турецкий писатель Охран Памук (фото: ozon.ru)

Таким образом, путешествие журналиста в Турцию оказывается вполне литературным. В основе его – культурные игры, впрочем, удачно смикшированные с жизненными реалиями. Главный герой хотя и не является обыкновенным российским туристом и ходит сугубо своими, эксклюзивными маршрутами, но, тем не менее, осваивает-то он чужое пространство точно так же, как и все мы. Вспоминая и сравнивая. Сравнивая и вспоминая. Шульпяков имеет острый и точный глаз, происшествия, случившиеся с его персонажами, могут произойти с любым, пересекающим границу. А сам путь героя к Курбану, паломничества к мечетям, разбросанным по провинциям страны (каждая описана достаточно подробно, зримо), могут вполне сойти за план вашего собственного путешествия, было бы желание.

У Сенеки, кажется, есть фраза о том, что «путешествие его не изменило, так как в дорогу он взял самого себя». Книга Шульпякова как раз о такой бесперспективной попытке изменить себя с помощью своего времени и чужого пространства. Оказываясь на чужой территории, человек оглядывается на собственную прожитую-пережитую жизнь и не находит из нее выхода. Хотя и находит символического отца. Возможно, это Курбан. Может быть, Синан. Или же, если выйти за пределы самой книги, литературный наставник Шульпякова – прекрасный турецкий писатель Охран Памук.

Проза поэта

А ищет кто? Первоначально «Книгу Синана» опубликовал журнал «Новый мир» с важной припиской: «Первый роман известного поэта и эссеиста, выросший во многом как раз из его путевой прозы». В издательстве эту фразу тоже вынесли на обложку. Недалеко от фразы Памука.

Глеб Шульпяков – один из лидеров поэтического поколения «тридцатилетних». Самое интересное в его творчестве (помимо первого романа и нескольких пьес) – это поэмы, посвященные путешествиям. Ну, например, в Польшу. Или в Тбилиси. Достаточно традиционные поэмы, с внятным, вполне беллетристическим сюжетом и чередованием рифмованных и нерифмованных кусков. Которые, как ныне становится совершенно очевидным, являлись первым приступом большой прозы.

После поэм (или параллельно с ними) начали появляться сборники туристических очерков Шульпякова. Описание достопримечательностей и обстоятельств поездок объединялись с жизнеописаниями поэтов и известных личностей. Так шел поиск героя. Вполне закономерно приводя к тому, что следует описывать... самого себя. Хотя бы и в предложенных текстом обстоятельствах. В персонаже, описываемом Шульпяковым, очень много от автора, хотя рассказчик, разумеется, не тождественен ему. Точно так же, как Курбан не тождественен Памуку.

Для меня, помимо прочего, «Книга Синана» как раз и является рассказом о том, как автор ищет точку опоры – в себе или в окружающем его мире, в чужой цивилизации или в своей уютно обжитой литературной традиции. Поиски опоры идут наугад (как предуведомляет эпиграф из «Путешествия на Восток» Т. Готье), следовательно, читателя ждет предсказуемо-непредсказуемый финал.

И это дорогого стоит.

..............