У обострения в Карабахе есть украинский и азербайджанский след

«С 24 по 25 марта Вооруженные силы Азербайджанской Республики, нарушив положения трехстороннего заявления лидеров России, Азербайджана и Армении от 9 ноября 2020 года, зашли в зону ответственности российского миротворческого контингента на территории Нагорного Карабаха и выставили наблюдательный пост», – говорится в первоначальном заявлении Министерства обороны РФ. Кроме того, азербайджанские войска нанесли четыре удара по позициям армянских сил в Нагорном Карабахе. Затем Минобороны РФ сделало новое заявление: «по результатам проведенных переговоров азербайджанская сторона осуществила отвод своих подразделений из района населенного пункта Фурух».

Однако оба эти заявления азербайджанские власти опровергли. Утверждали, что они ничего не нарушали (а нарушила как раз армянская сторона), а также заявили, что ниоткуда не уходили. Последний тезис подтвердила и армянская сторона. «Мы вынуждены констатировать, что вторжение азербайджанских подразделений в зону ответственности миротворческого контингента Российской Федерации в Нагорном Карабахе продолжается, что отражено в прилагаемых картах».

Такова фабула происходящего. Что же за этим стоит?

Если говорить о причинах обострения, то, с одной стороны, они объективны. «На фоне происходящих вокруг Украины событий обостряются многие другие конфликтные линии в мире. Среди них Балканы, Восточная Азия – ну и, конечно, Южный Кавказ», – говорит газете ВЗГЛЯД доктор политических наук, доцент Дипломатической академии МИД России Владимир Аватков. Однако, с другой стороны, у Азербайджана, который, по данным российского Минобороны, инициировал это обострение, были свои мотивы для нарушения статус-кво.

Дело в том, что этот статус-кво, сложившийся после военной победы Азербайджана во второй карабахской войне, сейчас Баку не устраивает. Во-первых, не устраивает тот факт, что армяне не исполняют пункт 4 достигнутого соглашения о выводе армянских вооруженных сил с территории Нагорного Карабаха «параллельно с вводом миротворцев». Азербайджанская сторона не считает его ритуальным – включенным для проформы – и считает, что территория должна быть избавлена от армянских солдат. Во-вторых, азербайджанцы недовольны, по их мнению, «ползучей» поддержкой Москвой армянской стороны. В частности, заявлениями российского Минобороны, которое называет Нагорный Карабах Нагорным Карабахом – по мнению Баку, тем самым Россия подчеркивает субъектность этой «территории Азербайджана» и ее некий «особый статус», который Азербайджан давать не собирается.

Баку на протяжении всего послевоенного периода системно пытался нарушить 1-й пункт режима прекращения огня – то есть отжать у армян какой-нибудь кусочек Нагорно-Карабахской республики, но старался делать это без масштабного нарушения статус-кво. Тем не менее было понятно, что долго подобное поведение продолжаться не может.

«За прошедшие с тех пор год и четыре месяца Азербайджан и Армения не только не подписали мирное соглашение, но и не смогли разблокировать транспортные коммуникации, то есть сделать первый шаг к прагматизации двусторонних отношений. И в этом контексте мартовская эскалация в Карабахе не стала сюрпризом. При нынешнем состоянии «ни мира, ни войны» нечто подобное должно было произойти. Если не в марте, то в апреле или в мае. И если не в Карабахе, то на армяно-азербайджанской границе за его пределами», – пишет ведущий научный сотрудник МГИМО МИД России Сергей Маркедонов.

На эту тему
• Песков указал на необходимость поддержания перемирия в Карабахе
• Азербайджан опроверг сообщения о выводе войск из села Фурух в Карабахе
• Азербайджан отвел подразделения из района Фурух в Карабахе

Но произошло подобное именно в марте. Возможно, потому, что Ильхам Алиев пытается решить свои внутриполитические задачи за счет благоприятных внешнеполитических обстоятельств.

Дело в том, что изнутри Азербайджана на Алиева оказывается серьезное давление. «Оппозиционное общественное мнение по вопросу о Карабахе занимает более жесткую позицию, чем власти. Нынешняя «консервация положения» многими блогерами, социальными активистами, студентами и правозащитниками оценивается как «неполная» или даже «украденная победа»… Именно здесь, а не в ситуации вокруг Донбасса, корень азербайджанской наступательной активности и нетерпимости к топонимической самодеятельности российского Минобороны. Ильхам Алиев может игнорировать многие требования оппозиции, но карабахская тема – это тот вопрос, где азербайджанский лидер прислушивается к общественному мнению», – поясняет Сергей Маркедонов.

И сейчас, похоже, Алиев решил потрафить этому мнению и решить свои государственные внешнеполитические задачи при помощи удачно сложившейся для него международной конфигурации.

«Азербайджан, понимая, что Россия сейчас занята на Украине, и основные заботы Кремля сейчас, конечно, не о регионе Южного Кавказа, пытается воспользоваться ситуацией и проверить красные линии. Взять «на слабо» российских миротворцев и попробовать посмотреть, как далеко можно пойти в давлении на Нагорный Карабах. Это попытка Азербайджана передвинуть границы дозволительного в отношении российских миротворцев», – считает директор Института Кавказа в Ереване Александр Искандарян.

Собственно, азербайджанские журналисты и политологи не отрицают такую привязку – они объясняют, что сейчас России не до Армении, да и против Анкары (патрона Баку) Россия выступать вряд ли готова. Особенно сейчас, когда у Кремля масштабный конфликт с Западом, а Турция является одной из немногих стран НАТО, отказавшихся от ведения антироссийской политики.

В Москве понимают нужды и желания азербайджанского руководства и пока что пытаются решить ситуацию переговорным путем. «Мы рассчитываем, что все это будет все-таки урегулировано в рамках трехстороннего заявления лидеров Армении, Азербайджана и России от 9 ноября 2020 года», – говорит замглавы МИД РФ Андрей Руденко.

И эта позиция отражает национальные интересы России. «Российское руководство исходит из своей посреднической задачи: не допустить возобновления боевых действий, содействовать достижению договоренностей между сторонами. Попытки изменить статус-кво в одностороннем порядке подрывают перспективы урегулирования», – поясняет газете ВЗГЛЯД ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО Николай Силаев. «Москва занимает принципиальную позицию по созданию атмосферы мира и безопасности в регионе. Является экспортером этой позиции», – добавляет Аватков.

И это логично, ведь от безопасности и мира на Южном Кавказе во многом зависит как ситуация на Северном, так и транспортные коридоры на Ближний Восток. «Россия прикладывает очень энергичные усилия к продолжению усилий по поддержанию мира в районе Карабаха и по выполнению всеми соответствующими сторонами своих обязательств», – обозначил позицию Кремля пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

Пока что Армения и Азербайджан апеллируют к российским миротворцам, требуя, соответственно, конкретных мер для прекращения вторжения азербайджанских или вывода армянских подразделений из зоны конфликта. Примерно с таких же позиций выступает значительная часть общественных активистов из обеих стран. Армяне критикуют за то, что миротворцы недостаточно активны (забыв о том, что миротворцы спасли карабахцев), а азербайджанцы – за то, что миротворцы вообще там стоят и мешают Баку вернуть под контроль всю территорию Карабаха (забыв о том, что миротворцы спасли репутацию Азербайджана, не позволив начать этнические чистки против армянского населения в Карабахе).

Но в сложившуюся ситуацию может вмешаться внешнеполитическая целесообразность (в конце концов, на Украине Россия проводит спецоперацию в том числе и для того, чтобы постсоветское пространство считалось именно ее зоной ответственности), поэтому не исключено, что в случае дальнейшего затягивания конфликта позиция России может измениться. По крайней мере звучит и такая экспертная оценка. «Москва, традиционно не спешащая ломать статус-кво в конфликтных регионах… может решиться на жесткий ответ, если увидит, что ее банально хотят вытеснить из тех сфер, что представляют для нее значительный интерес», – указывает Маркедонов.