Верят ли украинцы пропаганде о «войне с Россией»

Целой серией заявлений о скором начале большой войны с Россией отметились в последние дни политики и эксперты на Украине.

Например, 12 декабря «военный эксперт» Алексей Арестович заявил, что во второй половине декабря возможно масштабное российское вторжение на Украину. По его мнению, «может быть такой сценарий: местная самооборона начнет устанавливать там очередные «народные республики» под предлогом усталости от религиозного конфликта, экономического беспредела киевских властей».

В тот же день бывший военнослужащий 95-й бригады ВСУ и журналист Максим Кухар предположил, каким может быть «вторжение» России на Украину.

Предупреждения о готовности России напасть на Украину повторяются систематически и от куда более серьезных людей. Например, 5 декабря начальник украинского Генштаба Виктор Муженко предупредил, что Россия с конца августа укрепляет свои силы у границы с Украиной и сейчас военная угроза с ее стороны – наибольшая с 2014 года).

Сам президент Украины Петр Порошенко обещает, что «если не будет широкомасштабной агрессии войск России на территорию Украины за пределами линии разграничения в Донбассе и на административной границе с Крымом», то он не будет продлевать режим военного положения. В этом случае на Украине стартует избирательная кампания перед выборами президента в марте 2019 года.

Возникает закономерный вопрос – верят ли жители Украины в эту пропаганду и как она отражается на электоральных перспективах Петра Порошенко?

Объективные факторы

Пропаганда, разумеется, должна опираться на какие-то факты. Фактов, с точки зрения рядового украинского обывателя, как раз достаточно. К наиболее убедительным относятся две их группы.

Во-первых, это непосредственные свидетельства участников боевых действий.

Разумеется, в СМИ попадают только те свидетельства, которые подтверждают официальную точку зрения. Однако пропагандистам не приходится специально искать именно такие свидетельства – подавляющее большинство участников АТО убеждены в том, что они воевали с регулярными российскими войсками. Причем касается это не только добровольцев, но и профессиональных военных (не надо смеяться: среди них достаточно опытных людей, участвовавших в миротворческих миссиях ООН, или наемники, сталкивавшиеся в том числе с российской армией в августе 2008 года).

На эту тему
• На Украине назвали возможные «направления российского вторжения»
• Порошенко заявил о возможном нападении России «в любой момент»
• Ветеран ЦРУ дал Украине совет на случай «вторжения России»

Доходит до абсурда. Автор беседовал с несколькими бойцами батальона «Азов», которые участвовали в зачистке Мариуполя 9 мая 2014 года. Они были убеждены, что им противостояли бомжи, бандиты и... офицеры ГРУ! Как вчерашние мерчандайзеры смогли определить, что за спинами бандитов стоят именно «грузчики», и как они уцелели в этом случае – вопрос совершенно бессмысленный. В реальности «Азов» вел бой с невооруженным мариупольским ополчением, украинской (!) милицией и подразделением внутренних войск, отправленным для его поддержки (!!).

Однако это редкий случай, когда можно точно сказать, кто именно воевал. В других случаях речь идет о косвенных доказательствах. Тут и техника с тактическими знаками совершенно определенных российских воинских частей, и показания пленных, утверждающих, что они российские военные, и снаряды, прилетающие с сопредельной территории (во время боев на границе летом 2014 года это определялось на раз).

Во-вторых, это фактор Крыма. Если в случае с Донбассом можно вести дискуссии, то в случае с Крымом все очевидно – там находятся российские войска и действует российская администрация по российским законам.

При этом украинцы не верят в животворную силу народного волеизъявления в виде референдума (в Мариуполе и Славянске тоже был референдум), но знают легитимизирующую силу разноцветных человечков в балаклавах и с оружием. Плюс, опять же, тот факт, что российский статус Крыма не признан даже союзниками России.

Кстати, эти факты очевидны, в том числе и для тех людей, которые отлично знают настроения крымчан и уверены в том, что результаты крымского референдума их отражают.

Так что у украинцев есть основания верить пропаганде.

Социология

Социологические данные подтверждают эффективность пропаганды, опирающейся на очевидные факты. Например, 11 декабря Социологическая группа «Рейтинг» опубликовала результаты исследования, посвященного оценке гражданами военного положения. 4–10 декабря было опрошено 2000 респондентов. Предсказуемо, что большинство опрошенных (62%) считают Россию страной-агрессором в отношении Украины. Противоположной точки зрения придерживается 26%.

Совершенно естественно, что в первую очередь считают Россию страной-агрессором украиноязычные (83%) жители Западной (85%) и Центральной (73%) Украины. Больше всего не считающих так – непосредственно в зоне агрессии – на Востоке (51%).

С точки зрения написанного выше, количество сторонников версии о российской агрессии на удивление мало. И в особенности оно мало в тех регионах, где, в общем-то, больше информации об участии россиян в боевых действиях на стороне ополчения (там же, правда, более вероятно и наличие знаний о том, что это все же не регулярная армия, а добровольцы и представители ЧВК).

Однако на самом деле тут многое зависит от формулировки вопроса и мотивации отвечающего. Если бы речь шла именно об участии России во внутриукраинском конфликте в тех или иных формах, то процент положительных ответов был бы выше. «Страна-агрессор» – оценочное суждение с явно негативной коннотацией, которой значительная часть позитивно относящихся к России жителей Украины старается избегать. Кстати, последних, по данным Киевского международного института социологии, чуть ли не половина населения страны, а вовсе не четверть, как можно подумать по данным «Рейтинга».

Обратим внимание еще на два любопытных момента.

Во-первых, приведенная социологами динамика показывает, что, по сравнению с маем текущего года, число считающих Россию страной-агрессором сократилось на 7%, а противников этого мнения – выросло на 3%. Причем произошло это летом. По логике в декабре ситуация должна была ухудшиться – ведь 58% опрошенных считают Керченский инцидент актом российской агрессии...

Качественные исследования (наблюдения) показывают, что произошла резкая радикализация патриотически настроенных избирателей, но не рост их числа. В тех группах, за счет которых могло вырасти число патриотов, наблюдается испуг – об этом даже заявила Юлия Тимошенко. Люди боятся полномасштабной войны. Кстати, по данным того же исследования, считает ее вероятной 51% опрошенных...

Во-вторых, большинство избирателей (58% против 33) негативно относятся к военному положению и полагают, что Порошенко хочет при его помощи отменить выборы (63%). И то правда – в 2014 году войну удалось остановить без военного положения, а сейчас ситуация вовсе не так остра.

«Российская угроза» и стратегия Петра Порошенко

Ни для кого не секрет, что карту российской угрозы разыгрывает в основном команда действующего президента. Расчет у нее на три фактора.

Во-первых, основным потребителем тут выступает сравнительно небольшая (менее 20%) группа радикальных избирателей. Внимание Порошенко именно к ним понятно – их идеология сейчас доминирует, они активны и могут защитить (вернее – навязать остальной стране) свой выбор на Майдане. Тут даже не надо добиваться абсолютного доминирования Порошенко в выборе данной группы (она слишком малочисленна). Достаточно того, чтобы они сочли его меньшим злом и не выступили против. Пока что это удается.

Во-вторых, необходимо запугать остальных избирателей. Страх – сильный мотиватор, а украинцы не хотят большой войны. Задача команды президента – представить его как человека, который не может прекратить войну (в войне виновата Россия, потому прекратиться она может только тогда, когда прекратится российская агрессия), но может предотвратить ее расширение. Эта задача в основном решена качественно, но не решена количественно – рейтинг президента не растет.

В-третьих, тема войны с Россией выводит из игры конкурентов Порошенко в электоральной игре (Тимошенко в первую очередь). Они ориентируются на тот же электорат, но не могут быть активной стороной – у Порошенко возможностей больше. Ну и мотивация Порошенко сильнее: войны боятся, а рост коммунальных тарифов (основная тема Тимошенко) только вызывает недовольство...

Теоретически эксплуатация этой темы позволяет Порошенко победить на выборах.

На следующий день...

Что же будет после выборов? Тут во многом зависит от того, кто победит.

В случае победы Порошенко интенсивность дальнейшей раскрутки темы отражения российской агрессии снизится, поскольку сама по себе его победа будет объявлена успехом в отражении «гибридной агрессии Кремля» (по версии команд Порошенко на выборах, он борется с Путиным). Впрочем, до окончательной победы будет далеко, и президент наверняка найдет новые площадки для отражения агрессии.

В случае же победы другого кандидата мы столкнемся с казусом Трампа, когда политик, может, даже и желающий о чем-то договориться, будет вынужден наращивать антироссийскую кампанию под давлением внутриполитических факторов.

Так что на протяжении ближайшего десятилетия – двух отношения между Украиной и Россией будут более или менее напряженными.