Как Петр Первый одержал первую большую победу над турками

То, что Петр I первоначально пытался отвоевать выход к морю именно у турок, вполне естественно. Османская империя к тому моменту была уже старым врагом для России. Совсем недавно, в 1671–1682 годах, состоялась русско-турецкая война, в ходе которой османы пытались поставить под свой контроль Украину. Эта война, кульминацией которой стала героическая оборона Чигирина в августе 1677-го, принесла туркам лишь частичный успех, их наступление на север захлебнулось. В свою очередь, для России неудачей закончились крымские походы, предпринятые князем Василием Голицыным в рамках очередной (1686–1700 годы) войны с Османской империей, в которой Москва выступала частью большой европейской коалиции.

Петр Алексеевич, получивший с 1689-го всю полноту власти в государстве, извлек из неудач Голицына под Перекопом понимание трудности прямого удара по Крымскому ханству. «Чтобы непрерывно угрожать хану, необходимо было иметь опорный пункт в непосредственной близости от Крыма, обеспечить свободный выход в Азовское и Черное моря быстрых казачьих флотилий, набегов которых так боялись и крымский хан, и турецкий султан. Обладание Азовом обеспечивало России большие военно-политические преимущества», – пишет военный историк Вадим Каргалов. Направление следующего большого похода вырисовывалось, таким образом, вполне очевидным…

Неудачное начало

В феврале 1695-го был утвержден план кампании, предусматривавший нанесение двух ударов: основного – на Азов, а вспомогательного – на турецкие крепости в низовьях Днепра. К Азову выдвинулась армия численностью 31 тыс. человек, в состав которой входили Преображенский, Семеновский, Лефортов и Бутырский полки, многочисленная артиллерия.

Однако русские генералы сильно недооценили численность турецкого гарнизона. Они не знали заранее и того, что османы провели крупномасштабные работы по укреплению Азова. Когда в июле русские войска приступили к сооружению лагеря под стенами крепости, турки тревожили их непрерывными вылазками, а из степи нападали отряды татарской конницы, крайне затруднившие подвоз снарядов и продовольствия.

Локальным успехом русских стало взятие казаками двух турецких каланчей (башен), вооруженных пушками и закрывавших судовой путь по Дону. Однако затем крупную подлость совершил голландский наемник Яков Янсен, перебежавший к туркам и указавший противнику слабое место русских позиций. В итоге турки вновь ударили большими силами на недостроенный русский лагерь – что привело к плачевным последствиям. «Стрельцы и солдаты рассеялись по полю в паническом страхе, какого я в жизнь свою не видывал. Тщетны были все мои увещевания; я не отходил от редута, чтобы привлечь войско, но напрасно. Турки были меж тем все ближе и ближе и едва не захватили меня в плен, от которого я спасся с помощью сына и одного рядового», – сокрушался генерал Патрик Гордон.

На эту тему
• Русский десант породил в Швеции многовековые страхи
• «Настоящее имя российской императрицы – Крауклю Марта. Она была ведьмой»
• Михаил Бударагин: Русский Дракон

Крупным просчетом русских военных логистов стало запоздание тяжелой артиллерии, способной пробивать стены. Невзирая на это, решились на штурм. Многоопытный Гордон увещевал: «Нельзя предпринимать штурм, не сделав предварительно пролома в крепостных стенах, не имея достаточно лестниц и фашин». Его не послушались – и штурмы, предпринятые в августе и сентябре, оказались неудачными. «Был приступ другой к городу Азову и был бой жестокий, только отступили наши. День был северной; в ночи мороз», – свидетельствует путевой дневник Петра I.

Приход холодов сделал дальнейшую осаду бессмысленной и ее пришлось свернуть. «Генералы наши велели пушки вывозить; из шанцев своих отступать от города стали; тако же и в обозах стали выбираться на пристань. День и ночь были холодны и с дождем», – гласит путевой дневник.

Флот пригодился

Отступление из-под Азова было многотрудным. Однако вернувшись в Москву, Петр тут же распорядился планировать новый поход на Азов. На сей раз, дабы гарантировать успех, решено было заблокировать крепость еще и с моря. В Воронеже началось сооружение флота, которому предстояло спуститься по Дону.

В Воронеже находился и Петр, которого ничто не могло оторвать от любимого им кораблестроительного дела. Тем не менее он постоянно сносился со своим главнокомандующим Алексеем Шеиным. Воевода писал царю из Москвы: «Государь мой милостивой, многолетно здравствуй! За присланное от милости твоей письма и о ведомостях пути и рек, приняв, благодарственно челом бью. И зело сокрушаются, чтоб, не упустя зимнего времени, поспешить на указное место. Доношу милости твоей: толко задержание мое – пехотные полки; отправя с Москвы последние марта 6-го числа, с поспешением буду ускорять до Воронежа, оставя все».

Шеин прибыл в Воронеж в конце марта 1696-го. Армия, предназначенная для второго похода на Азов, на сей раз состояла примерно из семидесяти пяти тысяч человек. Спешно же созданный флот включал в себя два 36-пушечных корабля («Апостол Петр» и «Апостол Павел»), двадцать три галеры, четыре брандера, тысяча триста стругов, триста морских лодок, сто плотов.

Флот полностью оправдал усилия на его создание.

На исходе мая государь с радостью писал своему сподвижнику Андрею Виниусу: «Сего месяца в 15 день приехали мы в Черкаской (Черкасск, ныне станица Старочеркасская на правом берегу реки Дон – прим. ВЗГЛЯД) и стояли два дня; и собрався с галерами, посадя людей, пошли в 18 числе к каланчам в 9 галерах и пришли того же дни часу во 2 ночи к каланчам. И наутрея пошли на море, причем и казаков было несколько лодок; и той ночи и утрее за малиной устья пройтить было невозможно, потому что ветер был северной и воду всю в море сбил; однако ж, увидев неприятельских судов, в мелких судах на море вышли. А неприятель из кораблей, которых было 13, выгружеся в 13 тунбас (грузовое судно – прим. ВЗГЛЯД), для которых в провожанье было 11 ушколов (вооруженная лодка), и как неприятель поровнялся с Каланчинским устем, и наши на них ударили и помощию Божиею оныя суды розбили, из которых 10 тунбасов взяли и из тех 9 сожгли; а корабли, то видя, 11 ушли, а один утопили сами, и то без всякого запасу.

На тех тунбасах взято: 300 бомб великих, пудов по пяти, 500 копий, 5000 гранат, 86 бочек пороху, 26 языков и много всякого припасу: муки, пшена, уксусу ренского, бекмесу, масла деревянного, а больше сукон и рухляди многое число; и все, что к ним на жалованье и на сиденье прислано, все нашим в руки досталось».

Турецкий султан отправил к Азову большую эскадру, на которой, кроме боеприпасов и продовольствия для осажденных, находились четыре тысячи янычар. Но прорваться к Азову турецкому десанту не удалось. 23 июня 1696 года Петр написал в Москву князю-кесарю Федору Ромодановскому: «Доношу, что сего месяца 14 дня прислан к Азову на помочь Анатолский Турночи баша с флотом, в котором обретаются 3 каторги (галеры – прим. ВЗГЛЯД), 6 кораблей, 14 фуркатов (фрегатов) да несколько мелких судов, который намерен был в Азов пройтить; но, увидя нас, холопей ваших, принужден был намерение свое отставить; и стоит вышепомянутый баша в виду от нашего каравана и смотрит, что под городом делается».

Сломленное упорство

Русские войска подтянулись к Азову в самом конце весны – начале лета 1696-го. Но задача взятия крепости по-прежнему выглядела очень трудной. «Протяженность каменных стен Азова составляла более тысячи метров, ширина достигала шести метров. Перед стеной пролегал ров, выложенный для прочности камнем, шириной восемь метров и глубиной четыре метра. На одиннадцати каменных башнях и на бастионах насчитали около четырехсот пушек. Твердыня!» – констатирует историк Каргалов. Дело, однако, облегчилось тем, что турки поленились зарыть прошлогодние русские траншеи и разрушить до конца шанцы.

Царь постоянно бывал в передовых траншеях и на батареях, под неприятельским огнем.

Его сестра Наталья Алекеевна, до которой дошли вести о поведении брата, в письме призывала его к большей осторожности. Петр шутливо отвечал: «Сестрица, здравствуй! А я, слава Богу, здоров. По письму твоему я к ядрам и пулькам близко не хожу, а они ко мне ходят. Прикажи им, чтоб не ходили; однако, хотя и ходят, только по ся поры вежливо…»

После того, как турки отвергли предложение о сдаче, стены Азова начали «обрабатывать» русские пушки и мортиры. Под их обстрелом осыпался земляной вал, рухнули палисады, замолчали турецкие батареи, в городе вспыхнули пожары. Но так как стены и башни крепости продолжали стоять несокрушимо, генералиссимус Шеин велел насыпать вокруг города вал, превышающий стены. На создание этого вала, постепенно придвигавшегося к стенам Азова, бросили пятнадцать тысяч человек.

Турки отстреливались из пушек, устраивали вылазки, на тылы русской армии из степи вновь и вновь нападала крымская конница – но гигантский вал вокруг Азова постепенно сделал положение осажденных безнадежным. Тем не менее они опять отклонили предложение о сдаче.

Продолжали греметь русские пушки, а русские минеры начали подводить под стены крепости пороховые заряды. Их консультировали опытные специалисты из Италии и Франции, нанятые Петром. За два дня до конца осады две тысячи казаков неожиданным наскоком взяли одну из крепостных башен, а потом отступили, увезя с собой турецкие пушки. Русский военный совет назначил общий штурм, возобновилась бомбардировка – и тут турки выслали парламентера Кегей-Мустафу, передавшего согласие о капитуляции.

Турецкому гарнизону позволили покинуть Азов с личным оружием, с семьями и имуществом, но потребовали выдать «немчина Якушку» (изменника Янсена, успевшего записаться в янычары). Турки после некоторого спора уступили и выдали Янсена, которого ожидала казнь. А Азов пополнил число русских городов.

В дальнейшем, однако, Петр решил отказаться от черноморского направления. По итогам последовавшего вскоре «Великого посольства» царь решил отвоевать у шведов часть Балтийского побережья, дававшего возможность обеспечить морской путь в самые высокоразвитые страны Западной Европы. По мирному договору, заключенному в Константинополе в июле 1700-го, Азов остался за Россией – а вскоре началась великая Северная война со шведами. Десять лет спустя конфликт с Османской империей, на территории которой укрылся битый под Полтавой шведский король Карл II, возобновился – и по итогам несчастливого Прутского похода Азов пришлось вернуть туркам.

И только в 1736 году русская армия взяла его во второй раз. Штурмом руководил бывший сподвижник Петра Великого генерал-фельдмаршал Петр Ласси, исполнивший мечту царя о возврате этой крепости, стоившей России стольких усилий.