Расизм и гомофобия станут дорогим удовольствием

Ровно 30 лет назад родилась Всемирная паутина, она же World Wide Web или WWW. Это не синоним интернета, как принято считать, а система гипертекстов с гиперссылками, работающая на его основе. Двое британских ученых – Тим Бернерс-Ли и Роберт Кайо – предложили этот проект Европейской организации по ядерным исследованиям, дабы облегчить поиск и группировку больших объемов информации.

Прототип компьютерной сети, впоследствии получившей название «интернет», появился на 20 лет раньше – Пентагон финансировал соответствующие исследования начиная с 1960-х годов. Но именно Бернерсу-Ли и Кайо мы обязаны многообразием сайтов, что стало возможным после изобретения ими идентификатора URL, протокола HTTP и языка HTML.

Юбилей своего детища, столь сильно изменившего мировую экономику и образ жизни человечества, британцы встречают с пессимистичным настроем. Так, Бернерс-Ли, ставший благодаря своему открытию сэром, по случаю круглой даты опубликовал текст, в котором ставит под сомнение, что «Всемирная паутина – это сила добра» и что за следующие 30 лет интернет «изменится в лучшую сторону».

Проблемы, на которых призывает сосредоточиться Бернерс-Ли, – это не только хакерские атаки, но и кликбейт (дешевые сенсации, распространяемые ради заработков на рекламе), буллинг (то есть преследование, например рассылка угроз и оскорблений), фейки и «снижение культуры общения». Выход он видит один – регулирование Глобальной сети силами государственных и наднациональных органов, а также «всего веб-сообщества».

Поскольку Всемирная паутина развивалась под лозунгами свободы получения и распространения информации, многие пользователи обвинили ученого ни много ни мало в предательстве идеалов и преклонении перед государственной машиной. Так это или нет – вопрос трактовки. Суть в том, что эпоха безнадзорного интернета уходит в прошлое. Анархический период в его истории длился столь долго лишь благодаря тому, что у властей не было подходящего инструментария для контроля над Сетью. Теперь он есть.

Госдума, недавно принявшая законы о запрете фейковых новостей и борьбе с оскорблением госсимволов, если и цензор, покусившийся на свободу, то лишь один из многих. Причем далеко не самый строгий.

Если говорить о европейском континенте, закоперщиком многих инициатив, так или иначе ограничивающих свободу слова в интернете, является Франция. Собственный закон о борьбе с фейками там приняли еще прошлой осенью. Теперь Высший совет по телерадиовещанию обладает полномочиями закрывать любые СМИ, распространяющие «неточные либо ложные утверждения и обвинения» за три месяца до выборов.

На эту тему
• Антироссийские шаги «Фейсбука» аналогичны высылке дипломатов
• "Нельзя в переполненном театре кричать: "Пожар!" Зачем нужен закон о борьбе с фейками
• Могут ли США оставить Россию без интернета

Кроме того, госорганы получили право запрещать вещание СМИ, «контролируемых иностранным государством либо находящихся под его (иностранного государства) влиянием». Главный редактор телеканала RT Маргарита Симоньян (а с прицелом именно на этот канал, как считается, и был принят закон), назвала французские инициативы «дикими». В этом мнении она не одинока: французский Сенат в принципе отказался рассматривать этот законопроект как покушающийся на свободу слова, но нижняя палата парламента, полностью контролируемая партией президента Эммануэля Макрона «Республика на марше», преодолела вето.

Теперь в недрах этой партии рожден еще один законопроект – гораздо более скандальный, поскольку затрагивает интересы международных игроков с многомиллиардной капитализацией.

Более этого, это, пожалуй, наиболее жесткий закон о регулировании контента в интернете во всех странах «золотого миллиарда». Даже Украина в своем рвении запрещать все и вся пока до подобного не додумалась.

Все началось весной прошлого года, когда Макрон поручил разработать специальный законопроект о борьбе с ненавистью в интернете. Эта почетная обязанность легла на писателя алжирского происхождения Карима Амеллала, зампреда крупнейшей еврейской организации страны CRIF Жиля Тайеба и депутата Национальной ассамблеи от пропрезидентской партии Летиции Авиа. Последняя, будучи юристом, проделала основную работу, поэтому о ней стоит рассказать поподробнее.

Сама партия «Республика на марше» была наспех сколочена Макроном незадолго до парламентских выборов. Она заточена на такие ценности, как глобализм и мультикультурализм, но четкой идеологии не имеет. Сейчас нижнюю палату парламента контролируют люди, в большинстве своем мало известные широкой публике. Единственное, что их объединяет, – личная преданность президенту, высокий рейтинг которого в тот период позволил «маршистам» выиграть избирательную кампанию с разгромным счетом.

Авиа, родившаяся в семья эмигрантов из Того, как раз из таких. Ей 33 года, с Макроном она познакомилась около 10 лет назад, и теперь ее регулярно приводят в пример как образец черной образованной женщины, сделавшей блестящую карьеру. Предложенная ею инициатива по борьбе с сетевой ненавистью, судя по всему, Макрону понравилась: на специальном ужине с представителями CRIF в феврале этого года глава государства пообещал, что скоро законопроект превратится в закон, чтобы обуздать расплодившихся в Сети антисемитов.

Антисемитизм во Франции по-настоящему злободневная проблема. Причем французам ставят в пример Россию как стану, где антисемитизм удалось победить, а это обидно. Тонкость ситуации в том, что корни нового преследования евреев очевидны – это миграция во Францию из мусульманских стран. Однако в СМИ об этом пишут редко: исламофобия, по Макрону, не менее страшный грех, чем антисемитизм, а этническую и религиозную принадлежность граждан Франции республиканские органы власти в криминальной статистике не указывают из принципа.

Авиа, ставшая, по собственному признанию, одной из жертв оскорблений в интернете, настроена решительно. «То, что я получаю, это черная грязь. Мы видим обострение этой проблемы, этот климат ненависти – и не можем оставаться в стороне», – жалуется она, не уточняя, связаны ли угрозы в ее адрес с ее же инициативами по ограничению свободы слова в Сети. 

Теперь, если Макрон сдержит свое слово (в том, что лояльный ему парламент проштампует любое решение, сомнений нет), сайты с аудиторией более двух миллионов пользователей должны будут удалять расистские, гомофобные или антисемитские высказывания в течение суток с момента поступления жалобы.

И главное: если разжигающий ксенофобию контент (например, комментарий пользователя) удален не будет, владельцу площадки может быть начислен штраф в размере до 4% от его годовой выручки по всем мире.

Для «Фейсбука», например, штраф может составить один миллиард долларов и более. Еще раз: миллиард долларов за не удаленный вовремя комментарий.

Точка в законопроекте еще не поставлена, так что размеры штрафов могут уменьшиться. Но сам принцип борьбы с расизмом и гомофобией президентом одобрен, а в дальнейшем этот список неизбежно дополнят сексизмом, исламофобией и т. д.

То, что тот же «Фейсбук» можно прогнуть под себя сугубо политическими требованиями, было доказано ранее. Рано или поздно (скорее всего, рано) международные IT-монстры примут новые правила игры, не говоря уже об игроках калибром поменьше. При этом модерация контента будет происходить автоматически, то есть удалять и блокировать те или иные проявления ненависти станут роботы, не способные понять контекста и отличить прямую речь от цитаты или иносказания.

Примерно то же мы наблюдаем сейчас в русскоязычном сегменте «Фейсбука», когда пользователи месяцами не вылезают из бана даже за цитату из Пушкина или Тараса Шевченко со словом «хохол».

Теперь сетевая война примет глобальный масштаб и обрастет гибкой системой штрафов, а количество слов и утверждений, относимых к «неприемлемым», будет регулярно увеличиваться. Всемирная сеть постепенно переходит к новой эре, загнанной в рамки законодательных ограничений.

Подразумевалось, что Тим Бернерс-Ли будет бороться с этим, отстаивая самоуправляемость своего детища, но он предлагает смириться и принять новые правила игры «ради общего блага». Станет ли Всемирная сеть через 30 лет «лучше», неочевидно. Но на будет другой – совсем не такой, какой ее запомнят ныне живущие.