«Раковый подъезд». Почему москвичи изгнали больных детей из дома

Позорное происшествие в одном из московских домов, где «старшая по подъезду» организовала сбор подписей против сдачи квартиры в аренду семьям с больными раком детьми, продолжает оставаться одной из наиболее обсуждаемых тем в соцсетях и блогосфере.

Когда история вышла на передовицы СМИ, некоторые жильцы раскаялись и, как пишет директор фонда «Подари жизнь» Екатерина Шергова, заявили, что подписывали петицию «не глядя».

Люди, когда-либо занимавшиеся сбором подписей на выборах, могут подтвердить, что собрать 40 подписей – это не такое уж простое занятие. И вызывает удивление, что жильцы московского дома не глядя могли под чем-то подписаться. А если бы это была дарственная на квартиру? Или согласие поселить у себя на кухне 10 беженцев из Сомали?

Аффилированный с фондом «Подари жизнь» сайт «Такие дела» опубликовал подборку историй, рассказанных родителями детей с онкологией. 

«Очень редко людей интересует, какое у тебя гражданство. Но только слышат «онкобольной» – и все, нет. «Ой, нет, с такой болезнью – нет». Говорят, аура у квартиры будет плохая. Или заразиться боятся – так тоже объясняют. Статистика такая: звонишь по десяти телефонам, восемь раз отказывают. В основном женщины отказывают. Мужчины – никогда», – рассказала Лариса из Казахстана. По ее словам, «в Казахстане нормально относятся люди, сразу жалость у них к такому ребенку, другое отношение. В России странно: все вроде знают, что много детей страдает, но почему-то у многих мнение, что у этих детей аура плохая».

На эту тему
• Семья с больным раком ребенком уехала из московской квартиры из-за травли соседей
• Выселяющая онкобольных детей москвичка заявила о причастности НЛО к распространению рака
• Прокуратура проверит попытку жильцов дома в Москве не допустить заселения онкобольных детей

Противоположный опыт у Елены из Белгорода: «Хозяев я никогда не видела, с нами общалась менеджер агентства. И она знала, откуда мы и что мы, она и документы нам привозила в больницу, и провожала она нас, когда мы съезжали. Проблем не возникало никогда... В Москве от нас не шарахались, когда у Лизы не было волос и бровей. А в Белгороде шарахались. Лиза бледненькая, лысенькая – и на площадке мамы старались увести от нас детей».

Наверняка центры изучения общественного мнения уже запустили в Москве или даже на всероссийском уровне опросы «Как вы относитесь к больным раком?» и «Опасаетесь ли вы заразиться онкологией воздушно-капельным путем?», но на текущий момент подобной информации нет.

Конечно, было бы интересно посмотреть на результаты по разным городам, а также проверить утверждение, что женщины чаще отказываются сдать квартиру семьям с онкологическими больными, а также о том, что в Белгороде к больным раком детям относятся хуже, чем в Москве. Потому что

среди тех, кто возмущается средневековьем и дикостью в отдельно взятом московском доме, очень сложно выделить какие-то гендерные или географические особенности. Возмущаются все, и в том числе органы государственной власти.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что, хотя этот вопрос не входит в компетенцию администрации президента, «мы только можем выразить сожаление в этой связи и можем надеяться просто на то, что жители, может быть, не сочтут за труд как-то ознакомиться с какой-то минимальной информацией об онкологии». 

Прокуратура Москвы начала проверку в отношении жильцов, в ходе которой оценит законность действий инициаторов публичной постановки вопроса о недопустимости проживания больных детей в многоквартирном доме. Их подозревают в нарушении прав несовершеннолетних и запрета на дискриминацию граждан в зависимости от их имущественного, семейного, социального положения, возраста, места жительства.

«При наличии оснований будут незамедлительно приняты меры прокурорского реагирования», – говорится в сообщении. 

Вечером 11 декабря в «Телеграме» появились растиражированные в СМИ сообщения о том, что, не выдержав травли, семья с больными детьми была вынуждена съехать с квартиры, но наутро директор фонда «Подари жизнь» Екатерина Шергова опровергла эту информацию, заявив, что семья просто закончила лечение и отправилась домой. 

При этом Шергова пожаловалась на представителей СМИ, которые «дежурят у подъезда, стучат и звонят в дверь квартиры, где живут наши подопечные. Хотя мы просили журналистов этого не делать и объясняли, что важно сейчас не беспокоить детей, которые проходят тяжелейшее лечение и любой лишний стресс им вреден», – подчеркивает директор фонда. 

Действительно, подобное неуважение к семьям с больными детьми выглядит ничем не лучше дикого поведения людей, которые боятся «заразиться» раком.

Поскольку в итоге никого ниоткуда не выселили, эта история скорее пошла на пользу общественному просвещению и борьбе с предрассудками. Во всех сообщениях об этом происшествии подчеркивалось, что больные раком дети, как и взрослые, никак не могут быть заразными или опасными для других.

Поведение инициаторши сбора, как и поставивших подписи жильцов, вполне справедливо называлось диким, позорным средневековым и омерзительным.

Очень хочется верить, что подписантам теперь действительно стыдно.

Но все-таки по итогам этой истории остается вопрос и к государству. Строительство онкоцентров обходится бюджету весьма недешево, но тем не менее средства на это находятся. Но при этом денег на социальные гостиницы прямо на территории онкоцентров или в непосредственной близости от них почему-то нет. В результате больные или благотворительные фонды вынуждены снимать квартиры в обычных домах. Кому-то везет найти жилье в непосредственной близости от онкоцентра, кому-то приходится ездить, что создает дополнительный риск для выздоровления.

А в обычных домах, во-первых, могут попасться дикие люди – как в данном конкретном случае. А во-вторых, даже если жильцы дома окажутся нормальными, они все равно остаются потенциальными носителями бактерий и вирусов, опасных для чрезвычайно ослабленного иммунитета онкологических больных.

Может быть, более правильно собирать благотворительные деньги и добиваться выделения бюджетных средств не на аренду квартир, а на строительство бесплатных или как минимум дешевых социальных гостиниц при онкоцентрах?