«Машинист, который спас многие жизни, тоже родился в Фергане»

Родители уроженца Киргизии Акбаржона Джалилова, взорвавшего, как предполагает следствие, бомбу в метро Санкт-Петербурга, в среду прилетели в Северную столицу. С прессой они разговаривать не стали. Единственное, что сказала мать предполагаемого террориста: «Я в это не верю».

Между прочим, машинист, который спас многие жизни, тоже родился в Фергане

Родители примут участие в процедуре опознания подозреваемого, а также будут допрошены следователями, сообщила газета ВЗГЛЯД. Ранее дядя подозреваемого в теракте отказался назвать его религиозным фанатиком.

Во вторник следователи сообщили, что самоподрыв в метро Петербурга устроил гражданин России, выходец из Киргизии Акбаржон Джалилов. Однако Бишкек от Джалилова тотчас открестился, – МИД Киргизии заявил, что тот действительно родился в Киргизии, но ее паспорта никогда не получал. МИД при этом уточнил, что Джалилов – этнический узбек.

О том, велась ли до сих пор в узбекской диаспоре Северной столицы контрпропаганда террора, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал председатель Узбекской национально-культурной автономии Санкт-Петербурга «Узбегим» Суратбек Абдурахимов.

Суратбек Абдурахимов (фото:facebook.com/suratbek.abdurahimov)

ВЗГЛЯД: Суратбек Мухитдинович, вы уже почувствовали изменение отношения к себе со стороны петербуржцев?

Суратбек Абдурахимов: Ничего такого не чувствую. Между прочим, машинист, который спас многие жизни, тоже родился в Фергане. Вчера у нас совещание было в комитете по нацвопросам и миграционной политике Петербурга, под ним как раз находится метро «Сенная площадь». Я спокойно пошел туда, никаких проблем.

А сегодня, допустим, я был в одной из поликлиник и обратил внимание, как у них устроена система с металлоискателями. Народу там много бывает иногда. Так там есть основной вход на территорию и черный вход. На основных воротах стоит охрана, зато задняя калитка открыта – кто хочет, тот и заходит. Так по всему городу. Вот это надо пресекать.

Я считаю, что виноваты службы, которые занимаются безопасностью в метро. Тот человек спокойненько прошел через металлоискатель.

На эту тему
• В борьбе за власть используют терроризм и коррупцию
• Волна сочувствия к России на Западе опоздала на сутки
• «Терроризм любительского уровня» особенно опасен
• Отличия питерского теракта от других бросаются в глаза
• Диаспоры винят в предательстве национальных интересов

ВЗГЛЯД: А внутри диаспоры вы обычно обсуждаете тему радикального ислама?

С. А.: Случаев пресечения, – чтобы кто-то что-то пропагандировал, а мы это останавливали, – у нас не было. Если такие люди есть, они с нами не советуются, они сторонятся нас, обходят. Они – не наши единомышленники.

Если, не дай бог, кто-то увидит или услышит, что чей-то сын оказался в дурном окружении... Мы же все в контакте работаем, мы все это обсуждаем. У нас проходят регулярные – в месяц два-три раза точно – встречи специально на эту тему с прокуратурой, ГУВД и другими спецслужбами, которые занимаются антитеррором. Обсуждаем, как реагировать. Так что мы – члены автономии – смотрим за ситуацией.

Когда мы встречаемся, допустим, с прокурором, он свой телефон оставляет. Если кто-то что-то вдруг увидит, чтобы сообщили. Мы эти телефоны всем желающим раздаем.

Если какое-то проявление будет, дадим знать структурам, которые этим занимаются, какую-то информацию можем скинуть. Мы же не будем вершить самосуд, решать вопросы сами по себе. Для этого мы обращаемся по «телефону доверия».

ВЗГЛЯД: А в Узбекистане как ведется борьба с такой пропагандой?

С. А.: В Узбекистане, например, если человек младше 40 лет бороду отпустил, так сразу за ним начинают следить. В Петербурге – более толерантное отношение, сплеча не рубят. Если человек отпустил бороду, если надел тюбетейку, это еще не значит, что он радикальный исламист. Здесь мы этого не можем сделать, не имеем право это обсуждать.

Когда мы какие-то собрания проводим, всегда говорим, чтобы смотрели за молодежью, чтобы молодые не пошли по другим течениям. Есть известная интернет-игра «Синий кит», которая подталкивает подростков 12–14 лет к самоубийству. Среди детей моих близких уже два случая было, – один умер, второй с трудом выжил. Так вот это – аналогичная параллельная история.

И также у нас выступает представитель совета муфтиев России, от Равиля Гайнутдина. Каждую пятницу с ним тоже обсуждается тема, что радикальный террор никакого отношения к исламу не имеет.   

ВЗГЛЯД: Что еще диаспоры могут сделать для противодействия террору?

С. А.: Жить правильно – это и есть пропаганда.

ВЗГЛЯД: Но пока вы все же опасаетесь, что отношение петербуржцев к вашим землякам изменится?

С. А.: У всех разный характер, разный уровень толерантности. Тот, кто к нам плохо относился, так и будет относиться. Тот, кто нормально относится, и без этого нормально относится.