Глюксманн умер, но дело его живет

Философ Андре Глюксманн, некогда восхищавшийся Мао, а впоследствии приравнивавший коммунизм к нацизму, умер в Париже в возрасте 78 лет. Он многое успел: Глюксманн был одним из тех, кто взращивал русофобию в среде интеллектуалов Европы еще в 90-х. А ныне то, что прежде списывали на его эпатаж, стало общим трендом на Западе.

Во вторник, 10 ноября, скончался французский философ, тесть первого заместителя главы МВД Украины Эки Згуладзе Андре Глюксманн. Покойного называли русофобом, но он ненавидел не только русских. Мировоззрение Глюксманна было сформировано на сложном коктейле из левацких идей 1968 года, разочарования в этих идеях, экзистенциализма, антикоммунизма и обыкновенного эпатажа, когда форма брала верх над содержанием.

Проклиная Россию за войну в Чечне и Южной Осетии, они полностью поддерживали все военные операции США и НАТО

Подробно пересказывать его труды и высказывания бессмысленно, кто читал – те знают, кто пропустил творчество Глюксманна мимо себя, наверное, не очень много потерял. Лучше уж почитать «Снафф» Виктора Пелевина, где действует гибридный персонаж Бернар-Анри Монтень Монтескье, названный в честь другого видного представителя современной французской политической философии – Бернара-Анри Леви.

Леви и Глюксманн часто выступали единым фронтом. Категорически осуждая, почти проклиная Россию за войну в Чечне и Южной Осетии, они полностью поддерживали все военные операции США и НАТО – и в Югославии, и в Ираке, и в Ливии, и в Афганистане. Именно они в 90-е годы активно формировали общественное мнение против Сербии, полностью игнорируя преступления против человечности, совершенные хорватами и боснийцами.

Именно они добивались санкций против России из-за войны в Чечне и организовывали для сепаратистов туры во Францию, не обращая внимания на отрезанные головы.

Именно они поддерживали сирийских «оппозиционеров», из которых выросло ИГИЛ.

Формально выступая с антифашистских и ультрадемократических позиций, Глюксманн и Леви вряд ли осознавали, что со стороны выглядят как самые настоящие нацисты, делящие людей на два сорта.

Все, что делают люди первого сорта – США и Европа – по определению правильно и демократично. Люди второго сорта – сербы, русские, ливийцы, сирийцы, иракцы – заслуживают только «гуманитарных бомбардировок» во имя восстановления справедливости. И любой, кто выступает против «людей второго сорта», заслуживает безусловной и безоговорочной поддержки.

Выросшие на русской литературе люди привыкли к гуманистической традиции культуры. Призывы «уничтожить» и «разбомбить» смотрятся в ней странно. Стихи вроде «Убей немца» остаются крайне редким примером, к тому же созданным в чрезвычайных обстоятельствах. Именно поэтому нам очень сложно понять, как человек, называющий себя философом, может регулярно призывать к войне против той или иной страны. А Глюксманн и Леви регулярно требовали от французских властей и «всего цивилизованного мира» нанести удар по Милошевичу, Хусейну, Каддафи или Асаду.

Бомбить Россию они вроде бы не призывали, но интервью Глюксманна, данное им в 2009 году, смотрится вполне актуальным сейчас: «Я не сторонник воинственных походов, но когда нет никаких сил сдерживания внутри страны (России), то надо, чтобы это воздействие производилось извне. По-английски это называется термином containment. Такое сдерживание необходимо в отношении всех авторитарных стран. Чтобы дать им понять, что следует умерить давление, успокоиться».

Именно такие мыслители, как Глюксманн, являлись интеллектуальной основой позиции «избранности» и «единственно верного пути», по которому идет западная цивилизация. Безусловно, в том, что сейчас творится в Северной Африке и на Ближнем Востоке, а также на Украине, непосредственно виноваты не журналисты и философы, а политики. Но политики следуют за желаниями общества, а общественное мнение во многом формируют СМИ.

Еще одна особенность Глюксманна, которую сложно принять российскому интеллектуалу, – это безоговорочная уверенность в собственной правоте, практически полное отсутствие рефлексии и малейшего желания понять человека с другой точкой зрения. Несмотря на преклонный возраст, он до последнего выступал с подростковой горячностью, деля весь мир на два цвета, без деталей и оттенков.

Журнал «Шарли Эбдо», которому в России уделяют гораздо больше внимания, чем он того заслуживает, – тоже плоть от плоти и кровь от крови философии Глюксманна – Леви. Уверенность в собственном праве делать все что угодно, отказ понимать и принимать чужие культурные традиции, отсутствие какой-либо эмпатии – все это в конечном итоге привело к трагедии. Кстати, в 2010 году именно Андре Глюксманн писал о том, что «французские мусульмане лучше всего приспособились к западным правилам». Интересно, вспомнил ли он об этом своем заявлении 7 января 2015 года?

Андре Глюксманн умер, но его дело живет. Сын философа Рафаэль, муж второго человека в украинском МВД Эки Згуладзе, тоже известный своими антироссийскими высказываниями, выпустил фильм про «оранжевую революцию» и книгу интервью с Михаилом Саакашвили.

Также Глюксманн-младший летом текущего года выступил с очерком «Похмельное поколение: пособие по борьбе с реакционерами», в котором призывает своих 35-летних ровесников не сидеть сложа руки, а действовать, защищая собственные интересы. Показательно, что, называя терроризм главной бедой нашего времени, Рафаэль Глюксманн при этом не осознает, что именно сторонники бомбовых ударов по «неправильным» странам (такие как его отец) и являются провозвестниками новой, горизонтальной, модели терроризма, «когда любой может объявить себя посланцем джихада и начать убивать».

О «закате Европы» пишут уже почти сто лет, но, несмотря на мировые войны, политические и экономические кризисы, терроризм и нашествия мигрантов, европейский проект остается привлекательным для сотен миллионов людей, в том числе в других частях света.

Андре Глюксманн и Бернар-Анри Леви потому и называются «новыми философами», что их мировоззрение резко отличается от традиционных французских гуманистов. Появятся ли во Франции «новейшие философы», которые отойдут от нетерпимости своих предшественников или же, напротив, будут еще более экстремальными русофобами и сторонниками насильственного внедрения демократии любыми методами? Сложно сказать, если теракты в центре Парижа и миллионы беженцев пока не убедили французских интеллектуалов в том, что что-то пошло не так.

И главный вопрос, который сегодня волнует тех, кто зачем-то ознакомился с карикатурами про гибель российского самолета, нарисованными «Шарли Эбдо»: будут ли карикатуры на смерть Глюксманна?