Студенты иногда спрашивают, верю ли я в объективную истину. Конечно, верю.
Еще полвека назад было модно говорить об относительности истины, рассуждать о возможных и параллельных мирах, где все не так, включая законы физики. Потом наступило увлечение иными формами сознания с кардинально другим восприятием и истинами. Чуть позже стали говорить о «неклассической рациональности», сегодня рассуждают о «нарративах», хотя еще вчера предпочитали «дискурсы». Толерантные постмодернисты недавно и вовсе объявили объективную истину признаком тоталитарного мышления – с нее, мол, и начинается принуждение и деспотия!
Мы знаем, что сама наука стала возможна только благодаря представлению об истине, которая не моя и не твоя, а у всех одна – независимая от сознания. Расхожая фраза, что всякая истина относительна, на самом деле ложна. Например, утверждения чистой математики истинны абсолютно.
В XX веке, особенно во второй его половине, объективная истина пережила страшный удар, от которого человечество не оправилось до сих пор. Результаты двухщелевого эксперимента с рассеянием электронов и прочие релятивистские «чудеса» были настолько ужасающими для здравого смысла, что пошатнулись не только представления о рациональности, но и сама вера в незыблемость реальности. И это случилось в самой «научной» из наук – Ее Величестве Физике! Развитие гуманитарного знания, которое по сравнению с естественным само по себе крайне схоластично и еще более относительно (поди разберись, что абстрактно, а что конкретно!), только добило жалкие остатки веры в истину, независимую от сознания. У этого, конечно же, были свои выгодоприобретатели. От эрозии истины пострадали и мы с вами. Например, в странах Восточной Европы наши враги стали развивать направление исследований «исторической памяти», суть которых сводилась к тому, что память о Второй мировой войне не то что в каждой стране, но даже в каждой конкретной местности своя – и обобщенного знания о ней быть не может. Это был главный метод по подготовке почвы к пересмотру итогов войны. Фактически мы столкнулись с невиданным ренессансом софистики в XXI веке.
Как мы знаем из истории, софистика как философское течение выросло из конкретной профессии так называемых учителей мудрости, то есть софистов. Древние греки очень любили всякие собрания, суды и публичные диспуты, но адвокатов и прочих представителей не было, ну или почти не было – иди и выступай сам! Зато были риторы и софисты, натаскивавшие желающих за весьма приличные гонорары. Порой эти гонорары были просто колоссальными. Например, афинский софист Исократ как-то получил гонорар, сопоставимый с годовым бюджетом среднего полиса. Софисты учили логико-лингвистическим уловкам, словесному шулерству. Очень скоро они стали страдать от профессиональной деформации – они были столь успешны в «доказывании» и обосновании чего угодно, за что заплатил клиент, что перестали верить в достижимость объективной истины. А некоторые, особенно смелые, и вовсе дошли до утверждения, что она отсутствует в принципе. Из этого профессионального убеждения, что истина субъективна, выросло целое философское учение софистики. От софистов до нас дошло множество абсурдных высказываний и оригинальных тезисов. Например, Кратил заявил, что в одну реку нельзя зайти единожды – пока мы в нее входим, и воды реки уже не те, да и ты сам уже не тот. Софисты были первыми радикальными скептиками и агностиками.
А ведь и сейчас их полно! Знаменитые политконсультанты в период торжества выборной демократии в России порой запрашивали не меньше, чем Исократ в пересчете на серебро и хлеба. Софистических профессий в наши времена хоть отбавляй – просто они именуются по-другому: рекламщики, маркетологи, специалисты по связям с общественностью, имиджмейкеры и прочие специалисты по работе с людьми. Для многих из этих специалистов вполне органичны странные убеждения в том, что упаковка важнее содержания; что «хвост вертит собакой»; что продаются не реальные товары, а симулякры; что символический капитал важнее реального; что «народ хавает»; что можно «впарить все что угодно»; что истинно то, что показали по телевизору. Эта среда современных софистов родила в России и своего философа. Его имя – Виктор Пелевин. Пелевин – подлинный выразитель мировоззрения профессиональных обслуживателей массового сознания. Не зря он тяготеет к буддизму, всей этой мистике пустотности, «ничтойности», принципиальной кажимости всего сущего, мнимой таковости и абсолютной иллюзорности.
Один молодой университетский ученый отправился в Сколково на целую годичную стажировку и освоил там местный речекряк эффективных менеджеров. После стажировки он написал программу развития собственного факультета и попросил моего друга помочь перевести ее на английский. Мой друг встретил в тексте странный термин – «вау-маркетинг». Он провел опрос разных людей. Ответы были разные, но все как один утверждали, что это штука известная – некое передовое направление в американском маркетинге. Конечно же, ничего подобного за рубежом не нашлось. Судя по всему, безымянный маркетолог обчитался Пелевина и, впечатлившись его «вау-импульсами», ввел этот неологизм. Долгие годы таинственный писатель действительно был выразителем философии многочисленного сословия современных софистов. Но в последние годы что-то начало давать сбой – сама реальность постепенно начала просачиваться в мир потребительских грез и иллюзий. Это реальность жесточайшего геополитического противостояния, это реальность тех страшных последствий экспериментов над человеческой природой и сознанием, к которым приложило свое искусство упомянутое сословие.
- Россияне сформировали новые требования к политикам
- Как России помочь «другой Украине»
- Россия в ходе СВО восстанавливает историческую справедливость
Объективная истина существует. Она действительно независима от сознания, но при этом сознанию и разуму доступна. Для этого просто следует подготовить свой разум к восприятию истины размышлениями, очистить сознание от аффектации ложным содержанием, только тогда можно увидеть вещи такими, какие они есть, воспринять подлинные данности. Наша главная данность сегодня – СВО. Но чтобы понять ее смысл, следует размышлять. Причем размышлять не формально, а в исторической перспективе. Только тогда человеку может открыться понимание того, что формальные суждения типа «Мы первые напали – значит, мы ведем несправедливую войну» ложны. Вы наверняка помните слова Гераклита о том, что война есть начало. Но не все знают окончание его слов: «Одних война делает богами, других людьми; одни становятся рабами, другие – свободными людьми». Несмотря на весь драматизм нашей истории, в России сохранились многие свободы, которые попраны и извращены на Западе. Одна из них – свобода слова и стихийная вера народа в правду, которая и есть объективная истина, но не рафинированная, а насыщенная нравственным содержанием.
