Алгебра и гармония в творчестве Шендеровича

Обозревая эмигрантскую жизнь, не следует забывать, что эмигранты все довольно разные. Даже если вынести за скобки эмиграцию чисто экономическую или эмиграцию по семейным обстоятельствам и рассматривать ее только как мотивированную политически, то есть несогласием с российской властью и/или страхом перед ней, все равно картина будет неоднородной.

Взять, например, казус сатирикера В. А. Шендеровича (внесен Минюстом РФ с реестр СМИ-иноагентов). Взаимная нелюбовь сатирикера и российской власти общеизвестна. Вроде бы прогрессивная общественность должна его страстно любить и перед ним преклоняться. Но вдруг вышло иначе.

В. А. Шендерович вдруг брякнул по поводу рейда «освободителей» в приграничную брянскую деревню, в ходе которого нападавшие убили двух жителей, ранили 10-летнего мальчика Федора и позировали на фоне сельсовета с бело-сине-белым флагом. Вместо того чтобы воскликнуть: «Героям слава!», В. А. Шендерович понес – с точки зрения освободительной – нечто совсем несообразное. «Я сильно поздравляю Украину с такими партнерами, сильно поздравляю с такими союзниками. Эти, с позволения сказать, союзники Украины, «Русский добровольческий корпус», состоящий из нациков, это нацики были, которые пришли и провели эту карательную акцию против мирного населения. Нациков обсуждать бессмысленно. Украине мой привет с такими союзниками». Причем это было заявлено в эфире оппозиционного ресурса, где положено рассуждать совсем иначе.

Реакция общественности не заставила себя ждать. В. А. Шендеровича стали спрашивать: «Интересно, вы извинились за приветы Украине и украинцам?» В смысле, покуда не извинишься и не покаешься, о чем с тобой вообще говорить. А руководитель Гражданского совета (что это, вряд ли известно) Анастасия Шульц-Сергеева (лучше бы Шольц-Сергеева) обратилась к сатирикеру, не стыдно ли ему верить ФСБ? Поскольку о рейде отчитывался из Киева лидер самой подлой части оппозиции И. В. Пономарев, очевидно, фрау Шульц и его считает агентом ФСБ. Хотя с Илюши станется.

При том, что Шендерович достойно и наивно пытался всего лишь объяснить, что при всей его нелюбви к Путину и при всем его сочувствии украинскому делу использование заведомых нациков все же не кошерно и не комильфотно. То есть отвергал чисто алгебраический подход к борьбе, когда минус на минус всегда дает плюс, а враг моего врага всегда мне лучший друг. Этим все вольнодумство сатирикера и ограничивалось, на что, однако, ему был дан строгий ответ:

«Не мудрствуйте, надменный санкюлот,
Свою вину не умножайте ложью» –

«Сидя в Израиле, или в Польше, или где-то еще, публиковать свой минюстовский блёрб (?) про иноагентов – это признание зависимости от благоволения российских властей. Периодически, видимо, за это благоволение приходится проплачивать. Эта тенденция просвечивалась и раньше», – написал кто-то. Действительно, просвечивалась.

25 декабря 2016 года взлетавший из Сочи курсом на Сирию Ту-154 с ансамблем Александрова и доктором Лизой (Е. П. Глинкой) на борту через минуту после взлета рухнул в море. Не спасся никто. Многие светлоликие тогда ликовали, однако В. А. Шендерович объявил, что проклянет всякого ликующего. При том, что и к российской армии, и к сирийской кампании его отношение известное. То есть и тогда, шесть лет назад, абсолютный алгебраический подход иногда бывал ему чужд.

Казалось бы, сильная и давняя обида на власть (закрытие гусинского НТВ и, соответственно, непримиримых «Кукол» – чему уже без малого четверть века) крепко и надежно вытолкнула сатирикера в солнечный лагерь свободы и прогресса. Но все-таки не совсем. Можно считать это наличием плацдарма добра в его душе, можно не считать (хотя лучше считать). Но все ж таки не Л. М. Волков, не М. К. Певчих и не Г. Ш. Чхартишвили.

Впрочем, с эмигрантами это бывало и прежде. И с первой волной (Бунин, Деникин, Рахманинов), и с третьей. Дай срок. Чистая, беспримесная злоба не всегда полностью завладевает душой (хотя часто и завладевает – примеров тоже достаточно).

Этому учит нас и реакция В. А. Шендеровича на аттентат в брянском селе. Пока есть жизнь, всегда остается надежда.