Есть на севере Западенщины, где-то между белорусской и польской границами, прекрасный древнерусский город Владимир Волынский. С точки зрения исторической памяти домонгольской Руси это примерно как Суздаль у нас на северо-востоке. Маленький провинциальный городок с великим прошлым. Разве что не обуюченный и не омузеенный.

В советское время экскурсии туда возили, но известность Владимира на Волыни всегда уступала Владимиру на Клязьме. Да и далеко из России-то, и из Киева далеко, а на Западенщине мало интересовались Древней Русью. То ли дело пан Петлюра или пан Бандера. Тем более Волынская резня – вот она, их настоящая история…

В судьбе Владимира Волынского удивительным образом оказалась запечатлена и проявлена трагическая участь этих мест, когда-то бывших естественной частью Руси, потом ушедших в польско-литовский мир, в конце XVIII века вернувшихся на Родину и совершенно изменившихся – и по населению, и по жизненному укладу – после Второй мировой войны.

Сейчас здесь твердыня радикального украинского национализма, местные жители почти поголовно считают себя наследниками ОУН* и клятыми врагами москалей, и трудно представить себе, что еще сто двадцать лет тому назад эти области представлялись главной опорой Руси в Царстве Польском.

Как же такое могло произойти? Неужели за столетие настолько изменились настроения местного населения, его самоидентификация на геополитическом пространстве?

Оказывается – нет, изменился его состав.

Казалось бы, можно всё свалить на советскую власть и на ее не слишком ласковые повадки, но в том-то и дело, что ставшее привычным за последние 30 лет объяснение здесь не работает. Напротив, применительно к местным реалиям коммунисты просто не сумели переломить процесс превращения многонациональной когда-то области в зону с полным доминированием украинско-националистически ориентированного населения. Притом именно той его части, чьи предки, родственники и симпатизанты служили в фашистских вспомогательных отрядах, уходили в леса к бандеровцам, были повержены окончательно только к началу 50-х годов, а потом милостиво отпущены Хрущевым из лагерей и возвращены домой – воспитывать детей и внуков.  

Такая во Владимире Волынском и окрестностях нынче политическая субкультура. Казалось бы, почти полстолетия советской власти не предвещали подобного развития событий, однако это непреложный факт. Бандера тут герой, о нем сказки и легенды детям рассказывают, Гитлер немного ошибался, но в чем-то был прав, русский царь и Сталин – главные злодеи, ими детей пугают, а кацап, русский то есть – клятый враг. То есть здесь живут те самые хохлы, которые нам точно не братья. А земля-то наша, русская земля, и в этом весь парадокс.

Очень забавная и в чем-то даже очаровательная регионалистика в мирное время, особенно для человека, ценящего разнообразие, но в данный момент именно с ней мы и воюем.

Между тем история Владимира Волынского начиналась совсем иначе, исключительно по-русски начиналась.

Владимир значится среди древнейших городов Руси, перечисленных в Повести временных лет. Первое упоминание о нем – ровесник Крещения Руси. В 988 году Владимир Святой посадил туда княжить сына своего Всеволода.

В домонгольский период Владимир Волынский – вместе с Киевом, Владимиром на Клязьме, Новгородом, Черниговом, Ростовом, Суздалем, Смоленском и Ярославлем – один из крупнейших городов Руси. В период начальной раздробленности он становится столицей Волынского княжества, а потом – одной из двух столиц Галицко-Волынского княжества.

В 1241 году пришли монголы. Батый взял город штурмом и разграбил. Владимир опустел. Но довольно быстро восстановился. По крайней мере известно, что именно здесь в первой половине XIV века провел несколько лет Киевский митрополит Феогност, прежде чем окончательно переселиться в Москву (переселение митрополита стало завершающим знаком смещения центра Руси с юго-запада на северо-восток). Очевидно, что это была наша общая большая история.

В середине XIV века на Волынь пришли поляки. Однако местные жители не покорились. Несмотря на сильнейшее католическое и униатское давление, большинство сохранило православную веру, из поколения в поколение участвовало в антипольских восстаниях, кульминацией которых стала освободительная война Богдана Хмельницкого. Однако в состав России Владимир вернулся только с разделом Польши. К этому времени город давно уже потерял свое былое значение и стал маленьким провинциальным местечком на западных окраинах империи.

Но вот что интересно. На протяжении всей новой истории Владимир оставался многонациональным городом с большой долей еврейского населения.

Взглянем на цифры. В 1897 году около половины жителей называли своим родным языком идиш, около четверти – русский. Остальные польский и малоросский.

В 1911 году 45% населения было евреями, 42% – православными, около 12% – католиками.

Первые перемены пришли вместе с мировой войной. Неудачи 1915 года привели к австрийской оккупации. Австрияки, всегда использовавшие против «русского влияния» украинский вопрос, разместили во Владимире подразделения Украинских сечевых стрельцов и открыли первую украинскую школу. Разумеется, главным лозунгом этого «национального возрождения» под вражескими знаменами стала ненависть к русским и к России.

Дальше – больше.

Оказавшись после Гражданской в составе Польши и вернувшись в состав СССР в 1939 году, Волынь подпала под фашистскую оккупацию на второй день Великой Отечественной войны. Нацисты навсегда покончили с еврейским населением Владимира, уничтожив до 18 000 человек. В расправах особенно отличились местные националисты из 103-го украинского шуцманшафт-батальона, которые своим «усердием» изумляли даже немецких начальников.

Поучаствовав в решении «еврейского вопроса», украинские нацики взялись за поляков. Во время Волынской резни оуновцы дважды захватывали город и учиняли польские погромы. Немцы старались не вмешиваться.

Ужасы нацистской оккупации и разгула повстанцев-националистов длились три года. 20 июля 1944 года Владимир Волынский был освобожден советскими войсками. Однако борьба с бандеровским подпольем продолжалась еще почти 10 лет.

Так пришла мирная жизнь. Но многонациональный Владимир Волынский умер. Современные переписи показывают больше 95% украинского населения. Евреев нет, русских и поляков – единицы.

…Почему эта история, эти цифры для нас принципиально важны?

Если говорить о Западной Украине, особенно о ее северо-западе, входившем в состав России в XVIII–ХХ веках, надо видеть, что ее нынешнее население – это не столько естественные жители этих мест, чьи родовые корни уходят в глубину веков, сколько возникшая по итогам ХХ века особая общность, скрепленная памятью о карательных акциях против евреев, об оуновских преступлениях и польских погромах. В советское время мы надеялись на пролетарский интернационализм и коммунистическое воспитание, но эти надежды оказались тщетны.

Такую реальность трудно принять, но с ней неминуемо приходится иметь дело. А тут сама земля вопиет к местным: где брат твой русский? где брат твой поляк? где брат твой еврей? И не находит ответа. Находит только новое ожесточение и новую злобу.

…Однако неминуемо настанет день, когда мы сможем с полным основанием сказать, перефразируя Николая Гумилёва:

«Прекрасны русские закаты в старинном городе Владимире Волынском. И по всей Галицкой и Волынской земле прекрасны русские закаты».

 

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ