Великан умирал долго, совсем не в одночасье: внешнее давление, внутренние болезни, эррозия контуров, потеря частей. Как в большинстве смертей у него были и причины, и поводы умереть, и свои могильщики. Звонкий удар молотка в крышку гроба на декабрьском кладбище – фраза «СССР как геополитическая реальность и субъект международного права прекращает свое существование». Ее автор – Геннадий Бурбулис.
На знаменитом фото из резиденции Вискули он, государственный секретарь России, справа от президента Ельцина тоже подписывает Беловежские соглашения, в подготовке которых участвовал. Теперь принято распад СССР называть развалом, навешивая ответственность на конкретных людей, изымая из собственного сознания объективные факторы. Но тогда значительной части общества казалось, что не американцы выиграли в холодной войне, а мы сами себя победили.
90-е – время не только разрушения советской государственности, но и невероятных карьерных возможностей для тех, кто это разрушение оформлял или приближал. В 1989 году бывший слесарь-трубоукладчик возглавлял кафедру общественных наук в провинциальном университете, в 1991-м – был вторым человеком в стране. Геннадий Бурбулис, бывало, ударялся в воспоминания, которые вполне могли начинаться фразами: «подхожу я как-то к Миттерану…» или «а Мейджор нам и говорит…». Этот короткий путь – от преподавателя научного коммунизма до государственного деятеля, который создает новую Россию – он прошел за два года.
Государственный секретарь – должность, специально созданная под него. В отличие от США, где госсекретарь заведует внешней политикой, в ранней России это был аналог нынешнего главы администрации президента. Бурбулис руководил кампанией по избранию Ельцина и мог бы занять формально вторую по статусу должность, но вице-президентом решили сделать Александра Руцкого: летчик, пышные усы, двубортные пиджаки с отливом, рубит правду-матку – избирательницам такой типаж нравился гораздо больше, чем сухой, во многом занудный, внутренне собранный, с кучей умных слов на языке.
В один из самых драматических и символичных моментов российской публичной политики Бурбулис в прямом смысле оказался за спиной у Ельцина. Когда президент России 19 августа 1991 года во время путча зачитывал обращение городу и миру с танка, вокруг него стояли только охранники. Минуту спустя на танк забрался Геннадий Бурбулис – на большинстве фотографий его не видно за массивной фигурой президента. Но быть «серым кардиналом» в России – занятие хлопотное, потому недолгое. После отставки в 1992 году (пост госсекретаря вообще упразднили) Бурбулис проработал депутатом Госдумы и членом Совфеда по два срока. Значимого влияния на российскую политику он уже не оказывал.
В прошлом году я объехал всю страну, проводя фокус-группы, на которых мы пытаемся понять вместе со страной, какой у нее образ будущего. Безусловная тенденция в массовом сознании старшего поколения – ностальгия по СССР. «Такую страну развалили…» – не мем, а реальное сожаление. Но короткая память массового человека совсем не подсказывает ему ответ на вопрос: «А кто развалил-то? Горбачёв и Ельцин вдвоем?». В комментарии и к этой колонке придут люди, которые будут слать проклятия в адрес усопшего. Словно не было масштабных сепаратистских движений в национальных республиках, словно не случались пятисоттысячные демонстрации на Манежной площади, словно толпа не скандировала в экстазе «Ель-цин, Ель-цин!». Это у победы много отцов, а распад СССР – сиротливое историческое поражение.
Президент Ельцин и госсекретарь Бурбулис боролись за власть. Их нарратив спустя долгие годы после тех событий можно было описать как попытку переоформить Советский Союз на новых основаниях. Собственно, для самого Бурбулиса Беловежские соглашения были документом о создании СНГ, но не о распаде СССР. Он подчеркивал важность «мирного и бескровного распада советской тоталитарной империи». Невероятная тяга к власти – самоценной, а не как к инструменту реформ – безусловно, останутся характеристиками их личностей. Именно ради власти внутри России и Ельцин, и Бурбулис стремились к жесточайшей конкуренции с союзным президентом Горбачёвым, понимая, что дни СССР сочтены, несмотря на социологическое решение большинства населения Союза сохранить его.
- Соцсети: Умер один из «заправил» Беловежских соглашений
- Умер экс-госсекретарь РСФСР Бурбулис
- Как соратники Ельцина уничтожили КГБ
После отставки Бурбулис не бедствовал, сохранил за собой дом Шехтеля на Садовом кольце, где находится его центр «Стратегия», но его можно было встретить в столовых и частных, и государственных московских университетов, где он вполне мог назначить деловую встречу, поскольку сам вполне буднично ел в них, чего про иных госдеятелей 90-х вообразить нельзя.
У Геннадия Бурбулиса было два несомненных личных достоинства. Во-первых, он умел хорошо подбирать слова, никогда не говорил быстро, тем самым делая свой слог весьма увесистым. Он был умен и невероятно вежлив в общении. С дамами галантен вплоть до целования рук тем, кому приятствовал. Не чужд интриг на новых должностях. Но с большинством коллег по началу 90-х поддерживал ровные, иногда товарищеские отношения. Он оставался одним из интеллектуальных центров того сообщества, которое в поздние 2010-е непременно назвали бы «тусовкой». Во-вторых, он сохранял преданность президенту Ельцину, никогда, даже в тесных компаниях, не вываливая на голову первого главы новой России те помои, которые лили на него многочисленные президентские операторы, пресс-секретари и телохранители в своих книжках. Наина Иосифовна это отношение очень ценила и сохраняла теплые отношения с Геннадием Бурбулисом и после смерти первого президента.
Именно после отставки, а совсем не в момент окончания философского факультета, основания дискуссионного клуба «Трибуна» в Екатеринбурге или чтения лекций по диалектике, Бурбулис стал подлинным философом. Он придумал термин «политософия достоинства», смешивая категории политологии и философии, и презентовал себя как подлинного конституционалиста, всегда подчеркивая: «Конституция – это гражданская Библия». На отдельных соратников, оставшихся внутри бюрократии – может быть, но системно на властную корпорацию, и тем паче на формирование смыслов в обществе, он уже не влиял. Невероятно интересный, умный и тонкий собеседник и человек лично, безусловно, достойный, свою негативную роль в истории России он вполне осознавал, но ни о чем не жалел.
Геннадию Бурбулису было 76 лет.
