В первую очередь стигматизация русских, широко сейчас распространяющаяся в демократических странах Запада, касается официальных миссий РФ. Главным образом – дипломатических. Выступить перед зданием посольства с протестом против действий державы, которую оно представляет (не обязательно России), есть вообще по понятиям демократии дело чести, дело славы, дело доблести и геройства.
Теоретически предполагается, что такое выступление должно быть мирным – постоять с плакатами и разойтись. На практике же формы сильно варьируются. От мирных до не совсем мирных, например, забрасывания посольских зданий краской, ниспровержение герба и флага.
Метание чернильниц было распространенным проявлением стихийного (или не совсем стихийного) народного гнева еще во времена СССР и применялось как к советским посольствам за границей, так и к иностранным посольствам в Москве. Как правило, на основе взаимности. При получении ответной порции чернил стихийный народный гнев куда-то пропадал. Отчасти это была игра – холодной войне вообще было свойственно игровое начало.
Но не всегда.
Порой народный гнев заходил чрезмерно далеко – особенно в молодых демократиях. Можно напомнить гибель русского посольства в Тегеране, включая главу миссии Грибоедова, 30 января 1829 года. Шахский двор уже не мог сдержать молодых демократов. Или гибель посла США в Ливии Стивенса 11 сентября 2012 года.
Такие случаи склоняют государства, причем всякие – хоть демократические и просвещенные, хоть не очень – аккуратно относиться к проявлениям народного гнева, охранять посольства и в случае надобности давать по рукам тем гневающимся, которые переходят за пределы. Поэтому некоторые случаи недавних мероприятий на тему «Российская военщина / Известна всему свету, / Как мать, говорю, и как женщина, / Требую их к ответу» вызывают беспокойство.
Нападение на русского дипломата в Вильне, совершенное протестувальниками при демонстративном попустительстве полиции, сходно гневные протесты – и при том же попустительстве, имевшие место в Дублине и Варшаве. Найти здесь какую-то четкую связь между уровнем политической культуры, отношением правительства к России и степенью попустительства довольно трудно.
Надлежащие меры безопасности были приняты в Швейцарии и Великобритании (при всем критическом отношении к России ее властей), а в Ирландии и Литве не приняты. Хотя вроде бы все европейцы, все прыгают. И с другой стороны, в Турции и Азербайджане протестувальникам сказали: «Ша!». Хотя турецкая политика диалектична и весьма. То есть султан Эрдоган поцивилизованнее литовцев с ирландцами будет. Или просто знает, что, спустив зверя с цепи, управиться с ним бывает иногда довольно трудно.
Впрочем, тут есть еще одна причина. Такое каление санкций, такая стигматизация России, которая уже не просто тоталитарна, но представляет страшную угрозу всему человечеству – все это трудно производить a la longue без того, чтобы возбуждать народный гнев, приводящий к разным действиям. Если кабатчик в гневе бьет прежде купленные им бутылки с русской водкой, такой его гражданственный поступок допустим, ибо вредит только его кошельку. Но ведь народный гнев этим может не ограничиваться и приводить к опасным буйным действиям, в принципе могущим вызвать и войну. Поэтому осторожные политики калят ненависть с большой оглядкой. Но все ли нынешние вожди столь осмотрительны – большой вопрос.
Разве что при нынешнем прекращении всяких сношений и существование дипмиссий утратит смысл. Дипломаты – и наши, и ихние – вернутся восвояси, и не на кого будет изливать народный гнев.
