Где искать равноправие в треугольнике Россия – Китай – США

Доставка в Вашингтон Владимира Зеленского и неофициальный визит заместителя председателя Совета Безопасности России Дмитрия Медведева в Пекин произошли практически в одно время. Однако это всего лишь совпадение, которых немало бывает в ходе исторического процесса. Было бы странно рассматривать эти события как часть некоего процесса, элементы которого могут быть между собой связаны. В первую очередь потому, что принципиально отличается природа взаимодействия внутри «евроатлантического сообщества» и между странами остального мира. По сути, речь идет о принципиально разных типах отношений.

Взаимодействие между США и их сателлитами, одним из которых является украинский режим, – это интегрированная властная вертикаль, в которой нет места самостоятельным позициям. Другие страны, включая даже такие близкие, как Китай и Россия, действуют в пространстве, где на первом месте находятся суверенные интересы каждого. Трагедия народа Украины может быть прекращена в один момент, если Вашингтон отдаст такое распоряжение. Россия и Китай не могут повлиять на то, как каждый из них реализует собственные внешнеполитические задачи. Даже если это входит в противоречие с их собственными текущими интересами. В результате мы имеем дело с взаимодействием в рамках «тройки» ведущих мировых держав, где одна из них – США – окружена еще и компанией союзников, а две другие координируют свою международную политику, но не выступают единым фронтом. Последнее и плохо, и хорошо одновременно. Плохо, потому что создает у Запада иллюзию о возможности победить Россию и Китай поодиночке. Любое решение или заявление Москвы и Пекина интерпретируется как признак наличия у них различающихся интересов. Мы все прекрасно помним, как месяц назад слова Председателя КНР Си Цзиньпина о недопустимости ядерной войны преподносились западными средствами массовой информации как обращенные к России требования.

Хорошо – поскольку необходимость приносить свои интересы в жертву ради союзника даже при полном равноправии может вести к неудовлетворенности своим положением. Историки прекрасно помнят, какие глубокие обиды у Мао Цзэдуна оставило решение Иосифа Сталина поддержать в 1950 году войну на корейском полуострове, куда Китай оказался неизбежно втянут. В последующие годы они стали одним из факторов раскола между СССР и Китаем. Хорошо, что существующее между Россией и КНР уважительное отношение является намного более сложным, чем слепое следование обязательствам или тем более субординация.

Для США, напротив, все просто, и поэтому наблюдатели с легкостью могут указать на мотивы, по которым Зеленского привезли в американскую столицу. Во-первых, это связано с внутренним контекстом. Приближается смена состава Конгресса США, и для принятия нужных финансовых решений необходимо произвести впечатление на публику. В этом отношении встречи с Зеленским схожи с информационной кампанией вокруг освобождения путем обмена знаменитой чернокожей баскетболистки. Тем более что интерес к украинской теме неизбежно падает и продолжение спектакля требует новых сюжетных ходов. Нельзя забывать, что в силу геополитического положения США и особенностей их устройства любое действие на мировой арене имеет смысл только во взаимосвязи с теми задачами, которые решаются внутри. Внешняя политика сама по себе там не существует. Даже образ гостя из Киева выстроен с прицелом на американскую аудиторию, но никак не мировое сообщество – это «отважный полевой командир», но никак не глава самостоятельного государства. Последние американцам в принципе и не нужны.

Во-вторых, военные события на Украине пока явно становятся длительным процессом, как это недавно подчеркнул президент России. Для всех достаточно очевидно, что СВО, как и другие войны будущего, не будет напоминать искрометные американские кампании против Ирака или Афганистана. Если сами американцы пойдут на военное обострение с Ираном или другой страной среднего масштаба, никто не сомневается, что помощь противникам Вашингтона будет оказана. Другими словами, закончились времена, когда войны выигрывались натиском на слабое государство, находящееся в международной изоляции.

То, что начинается сейчас, больше всего напоминает эпоху, когда великие державы подолгу боролись друг с другом на территории третьих стран. Соединенные Штаты вообще весьма последовательно возвращают ситуацию в положение холодной войны: избегают оснований для прямого столкновения, пытаются давить на Россию в экономике, поставляют оружие ее противникам. Вашингтону такая схема отношений понятнее и, самое главное, внушает больше надежд исходя из имеющегося исторического опыта.

В ходе холодной войны 1949–1990 годов лидеры проамериканских режимов Южной Кореи или Южного Вьетнама так же, как Зеленский сейчас, посещали США для того, чтобы получить новые заверения поддержки и выразить лояльность со своей стороны. Совершенно не важно, что за этим могло следовать в будущем – история учит, что американцы очень легко сбрасывают ненужные «активы», как только продолжение борьбы становится нецелесообразным.

Так что очередные «сигналы» в поддержку Киева сейчас имеют не большую значимость, чем все предыдущие эпизоды, – это часть необходимой риторики. Мы все помним, в конце концов, каким решительным стало в итоге бегство США из Южного Вьетнама или Афганистана. Дело, таким образом, только в российской последовательности и решимости в достижении целей специальной военной операции. Если США сталкиваются с непреодолимой силой, они отступают – срабатывает британская традиция относиться ко всему, как к игре.

Намного сложнее выстраиваются отношения между теми, кто противостоит США сейчас или в долгосрочной перспективе. Россия и Китай всегда подчеркивали, что их отношения не стремятся к созданию формальной военной коалиции. Несмотря на то, что предпринимают усилия для более слаженного взаимодействия своих армий в боевых условиях. При всем уровне доверительности между Москвой и Пекином уважение к приоритетам друг друга является для них основой стабильного взаимодействия.

Не стоит ожидать того, что Россия и Китай будут указывать партнеру, как ему следует поступить. И достаточно легкомысленными выглядят суждения о том, что стороны могут отказаться от реализации собственных планов под влиянием друг друга. В Москве и Пекине есть понимание, что такие сложные решения, как начало специальной военной операции, или, наоборот, сдержанность Китая в тайваньском вопросе, не могут быть предметом дискуссии просто в силу их серьезности и масштаба последствий.

Россия и Китай прекрасно помнят, что любое неравноправие между такими могущественными державами может привести к разочарованию и конфликту. По существу, они являются союзниками в гораздо большей степени, чем США с остальными странами Запада, которые для Вашингтона – только активы в собственной глобальной игре на выживание.

Визит в Пекин российского представителя такого ранга, как Дмитрий Медведев – это показатель особого качества отношений, сформированного за последние 10 лет. Особенно когда он по чистой случайности, конечно, совпадает с большими российско-китайскими военно-морскими учениями в зоне непосредственных интересов США и Японии. Формальная причина – сотрудничество между правящими партиями, символическая значимость – сигнал о том, что взаимодействие этих держав находится за пределами просто дипломатических отношений.

Россия и Китай нуждаются в гораздо более тонком и тщательном выстраивании своей политики на основе общих стратегических целей. Каждый из них ведет наступление на несправедливый международный порядок самостоятельно, результат должен отвечать их представлениям о правильном мировом устройстве. На пути к нему придется пройти еще немало трудностей и сделать это будет особенно сложно с учетом необходимости сохранения суверенитета и самостоятельности каждого. Однако только это и может быть залогом стабильности. Мы уже жили в мире, где одна держава была безусловным гегемоном, и ничего хорошего из этого не получилось.