С января по сентябрь 2022 года россияне купили 108 млн упаковок успокоительных и 8,4 млн упаковок антидепрессантов. Это на 44 и 48% больше, чем годом ранее. Есть опасения, что такими темпами через несколько месяцев запасы этих препаратов закончатся. Но стоит ли так налегать на таблетки?
Пока экономисты разрабатывают стратегии реагирования на санкции, мы нуждаемся в обдумывании реакции на еще один поражающий фактор в этом конфликте – психологический. Уныние и тревога могут быть существенной проблемой и на уровне отдельных людей, и на уровне общества в целом. Причины этого понятны. У нас было 20 лет, в течение которых жизнь постепенно улучшалась. Жизнь становилась все более благополучной, комфортной, безопасной и приветливой. Где-то в других местах рвались снаряды и гибли люди – но это было далеко. Поэтому для многих из нас происходящее оказалось крушением привычного мира, который был таким безопасным и благополучным – и должен был становиться еще безопаснее и благополучнее.
Этот мир изменился – даже у тех, кто сейчас находится в полной безопасности. Мы все столкнулись с тем, что человеческая жизнь – и тем более благополучие – вещь очень хрупкая, а страдание и смерть – часть человеческого удела. В этом нет ничего нового – люди столетиями жили в мире, где боль и смерть поджидали их за каждым углом. По сравнению с нашими недавними предками большинство из нас, и сейчас в том числе, живет в условиях неслыханной в прошлом сытости и личной безопасности. Но люди быстро привыкают к хорошему, и когда новости полны «войн и военных слухов», это оказывается тяжелой травмой.
Психологическая уязвимость, когда люди легко приходят в уныние и тревогу, может быть даже более существенным неблагоприятным фактором, чем экономические трудности (которые все это время удается держать под контролем). Проблему ухудшает то, что интернет-ресурсы, гонясь за кликами, состязаются в пугающих заголовках – «Будет ядерная война! Мы все умрем!»
Нет ничего удивительного в том, что люди пытаются заесть боль и тревогу таблетками. Что же, таблетки могут быть на своем месте, если их прописывают компетентные психиатры тем, для кого это единственный способ облегчить симптомы тяжелой душевной болезни.
Но нам стоит научиться реагировать на горести и тревоги нашего времени как-то иначе. И здесь хочется обратить внимание на две вещи. Во-первых, тяжесть испытаний зависит от нашей реакции на них. Во-вторых, горести ставят нас перед вопросом о смысле жизни – и для нас будет огромным приобретением этот смысл обрести.
Страдания – душевные и физические – часть жизни в этом мире. Их нельзя полностью избежать. Но их можно не увеличивать; мудрые люди – причем в самых разных религиозных и философских традициях – давно заметили, что мы склонны добавлять к боли, с которой сталкиваемся, еще много страдания, которое вовсе не является неизбежным. Ярость, гнев, страх, отчаяние, ропот и ненависть изматывают нас гораздо больше, чем сами жизненные испытания.
- Отечественный либерализм напоминает отверточную сборку
- Эксперт: В России создаются условия для получения профессий людьми с инвалидностью и ОВЗ
- Россия создает новый международный порядок
Бессильный гнев относительно людей, которые не знают о вашем существовании, или событий, на которые вы не можете повлиять, опустошает и выматывает, и причиняет чисто физический вред. Гнев был реакцией, которая помогала человеку бежать или драться в обстановке, когда от этого зависела его жизнь. В ситуации, когда важнее мозги, а не мускулы, от гнева нет никакого толка. Гнев, который не проявляется в физических действиях, просто изнашивает ваше тело и приводит к преждевременному старению. Он бессмысленно выжигает ваши ресурсы и очень близко лежит к страху и отчаянию.
Между тем и СМИ, и сети полны именно такого выматывающего гнева – на чужие власти, на свои власти, на сограждан, которые видят ситуацию иначе. Неудивительно, что, позволяя этому гневу и страху уносить себя, люди оказываются истощены и хватаются за таблетки. Такого рода гнев заявляет себя как что-то уместное и даже должное и священное.
Важно осознать, что это не так, и принять решение – нет, я не буду исходить бессмысленной яростью. Я потрачу свои ограниченные душевные и физические силы как-то иначе и с большей пользой.
Евангельская заповедь молиться о врагах (конечно, не об их успехе, а об их вечном спасении) может показаться неотмирно идеалистической, но на самом деле она глубоко практична. Людям, о которых вы узнаете из новостей, все равно от вашей ненависти ни жарко и ни холодно. Они не знают (и едва ли узнают) о вашем существовании. Отказываясь культивировать ненависть к тем, кто вас раздражает, возмущает или пугает, вы отказываетесь разрушать себя.
Другой важный урок, который дают мудрые и рассудительные люди – от христианских монахов до китайских даосов, – это не пытаться контролировать то, что находится за пределами вашего контроля. Такие попытки только бессмысленно выматывают. Действия политических лидеров, дипломатов или полководцев находятся вне зоны вашего влияния. Даже если бы вы могли на них повлиять – вам не хватило бы осведомленности и опыта, чтобы принять правильные решения.
Сознание этого не означает пассивности и отстраненности от жизни – напротив, оно дает возможность понять свое призвание в этой ситуации, внимательно на нем сосредоточиться и исполнять его как можно лучше. Когда вы перестаете расходовать себя на что-то, что не можете изменить, у вас остаются силы хорошо исполнять свою работу и заботиться о тех, о ком вы можете и должны. Поступая так, мы оказываемся гораздо ближе к тому, чтобы жить осмысленной жизнью.
Долгое время мы жили в информационной среде, в которой очевидным смыслом жизни было получение удовольствий – и избегание страданий. Реклама за рекламой уверяли нас, что такие-то товары и услуги сделают нас счастливыми. Ответ на вопрос «зачем мы живем» казался очевидным – чтобы получить удовольствие. Когда ситуация напомнила нам, что мы, люди, существа страдающие и смертные – и это было так всегда, – это оказалось невыносимым ударом. Но это открывает для нас возможность обрести другой ответ на вопрос «зачем?» В наших испытаниях есть смысл, они отпущены нам с определенной целью – и могут обернуться чем-то важным и очень хорошим.
Мы можем понять, зачем мы живем и что наделяет наши испытания значением. Мы можем научиться реагировать на них с достоинством – не как перепуганные жертвы свалившейся на нас ситуации, а как люди, у которых есть свои цели и ценности в жизни и которые в любых обстоятельствах стремятся их реализовать.
Например, мы можем потратить наши средства не на таблетки, а на помощь тем, кто пострадал от военных действий. Мы можем (являемся ли мы журналистами или просто частными лицами, пишущими в социальных сетях) не запугивать, а ободрять друг друга. Мы можем проявлять солидарность и заботу в отношении тех, кто рядом. Тогда, скорее всего, таблетки нам и не понадобятся.
