Венчание представителя рода Романовых в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга вызвало бурю эмоций в Сети. Впрочем, вполне ожидаемую. Как и новый всплеск вопросов, связанных с возможностью восстановления монархии в стране.
Причем само это венчание весьма кстати снимает большинство из них. Как минимум оно показывает, какой монархии мы однозначно не хотим. Мы совершенно точно не хотим никаких постмодернистских медиаигр, связанных с важнейшими вопросами русской власти и русского будущего.
Сразу подчеркну, что сама ветвь Кирилловичей никаких реальных прав на легитимный трон в России сегодня не имеет. Поскольку то законодательство царской семьи, по которому они могли бы претендовать на престол, исключает морганатические браки. Но еще дед сегодняшнего виновника торжества, Владимир Кириллович, в 1948 году такой неравный брак заключил. То же повторил сегодня Георгий Михайлович, обвенчавшись с дочерью итальянского дипломата Ребеккой Беттарини.
Но вопрос на самом деле даже не в этом. Событие это, тут же ставшее гламурным медиамемом, прекрасно показало то, почему любой подобный сюжет неизбежно будет обращаться в фарс.
Дело в том, что для того, чтобы пышное венчание в центральном соборе имперской столицы выглядело уместно и эстетично, нужна соответствующая среда. Монархия – продукт аристократической культуры. И если в каких-то иных мирах родовая аристократия, пусть и лишенная реальной власти, еще сохранилась, то в России ее, увы, больше нет. Вся русская аристократия была либо вырезана большевиками, либо сгинула в эмиграции, либо ассимилировалась на Западе. Ее остатки ведут скромную и достойную жизнь, не стремясь светиться в медиасфере, как и полагается благородным и уважающим себя людям.
Как ни печально, в сегодняшней России просто нет среды, в которой настоящий аристократ выглядел бы уместно. Нет аристократического стиля как такового. Поэтому всякий, играющий сегодня в России аристократа, будет выглядеть и неуместно, и смешно. Настоящий, природный аристократ в сегодняшней российской реальности никогда не будет выпячивать свой аристократизм.
Аристократа в нем будут просто узнавать, как узнают благородного и культурного человека, как узнают гения близкие ему по духу люди. Человек, который этого не видит, который это игнорирует, играя в рекламные игры с масс-медиа, уже не аристократ (даже если в нем и текут остатки аристократической крови), а просто идиот.
- Шойгу наказал должностных лиц ЗВО из-за венчания потомка Романовых
- Путин не стал поздравлять потомка Романовых с венчанием
- В Кремле не стали комментировать венчание потомка Романовых и Ребекки Беттарини
Таким образом, проблема гипотетического восстановления монархии в России упирается в проблему отсутствующей у нас аристократии. Но аристократия – это тоже продукт времени и среды. Она выращивается, она создается веками. Благородство подобно, не побоимся этого слова, хорошей породе, его надо растить и пестовать. Оно требует правильного отбора и хорошей закалки. В том числе с помощью дуэльного кодекса и прочих подобных вещей: честь и благородство так просто не даются, их надо завоевывать.
И да, времени на создание новой аристократии у нас тоже нет. Однако создать новую культурную элиту, одновременно выжигая попсовый гламур, можно. Трудно, но можно. Вот настоящий вопрос, в который упираются все разговоры о возможности реставрации монархии: как создать новую культурную элиту? Вот о чем следует думать и говорить, и говорить всерьез, прежде всяких разговоров о восстановлении монархии. Восстановление монархии может стать лишь последним результатом, венцом этой огромной культурной работы. Если, конечно, мы все этого восстановления захотим, что не факт.
Итак, сначала толпа эгоистичных людей, живущих исключительно своими маленькими сиюминутными интересами, должна обратиться в единое общество, имеющее соответствующее ему основу и цель. Затем общество, народ должны выделить из себя национальную культурную элиту (не путать с гламурными потоками центральных каналов). Затем эта культурная элита должна создать среду, в которой возможна (как бы это сказать потуманнее?) жизнь духа. И только затем в этой среде может всерьез возникнуть потребность в монархии. Как, на мой взгляд, наиболее естественном и предпочтимом для России принципе власти.
И вся эта огромная работа – еще раз особо подчеркнем это – должна идти под эгидой развития культуры. Ведь что такое, по сути, монархия? Что такое царство, империя? Это в первую очередь сакральный, а во вторую – культуроцентричный мир. Культуроцентричным же миром правит не экономика, а культура.
Культура представляет собой в первую очередь иерархию ценностей. Где экономика занимает свое достойное, уважаемое, но подобающее ей место. Человек устроен так, что голова и сердце в нем расположены выше живота и зада: есть потребности тела, есть потребности духа. Когда этот тезис принимает большинство населения, тогда становится возможным говорить о начале перехода от общества потребления к обществу, центром которого начинает становиться культура. Как же воспитать культурную элиту?
В свое время Иван Ильин говорил, что после краха большевизма российское общество неизбежно захлестнет хаос вырвавшихся на свободу низменных страстей и культурного распада. И что для усмирения этого хаоса потребуется национальная диктатура – диктатура закона. Наш президент любит цитировать Ильина и, безусловно, хорошо знаком с этими его работами. Хаос 90-х во многом усмирялся именно методами диктатуры закона, описанного Иваном Ильиным.
Но сейчас, думается, пришло время говорить уже о следующем этапе большого пути русского возрождения: от диктатуры закона переходить к диктатуре культуры. Потому что именно распад культуры требуется теперь остановить. Причем остановить в условиях распада не только национальной, но и мировой культуры, который мы наблюдаем на современном Западе. Снос памятников представителям великой европейской цивилизации в угоду новому варварству – это больше, чем знак. Это символ. А символы, как известно, правят миром. То, что флаги ЛГБТ на современном Западе поднимаются уже выше креста, говорит о тотальной смене парадигм, о мировом культурном перевороте, в котором должна сгореть (и уже горит синим пламенем) вся многотысячелетняя европейская, христианская, греко-римская культура.
А значит, поднять знамя защиты культуры сегодня – это не только наш моральный долг, но единственная возможность выживания нации и народа. В ином случае завтра нас затопит та же варварская волна темного хаоса, которая сегодня подкатывается и уже накрывает Европу. Наблюдать с печалью или злорадством гибель европейской культуры – не есть путь спасения, это путь обреченных. Единственно возможный путь – это путь культуры. Причем это должно быть, во-первых, трезво осознано, во-вторых – ясно и недвусмысленно произнесено, в-третьих, столь же ясно и недвусмысленно закреплено в манифестах и законах. И наконец, столь же твердо и неукоснительно начать претворяться в жизнь. Так же точно, как твердо и неукоснительно претворялась в жизнь диктатура закона, усмирявшая разлив беззакония 90-х.
И это, как видится, единственно возможный путь, ведущий к восстановлению настоящей русской монархии. Впрочем, монархии, которая на этом пути начнет принимать уже безусловно новые черты (ибо все повторяется, но ничто не повторяется так, как было). Это будет уже не староаристократическая, но истинно народная монархия. Монархия, выращенная на базисе настоящей национальной культурной элиты.
