В связи с очередным юбилеем торжества международной юриспруденции – начала Нюрнбергского процесса – отчего-то возбудились идеологи оппозиции. Как всегда, они недовольны ролью СССР в нём и даже тем, что «в английском издании материалов гораздо больше томов, чем на русском». Ну, правда, отчего-то у идеологов оппозиции с английским примерно так же, как у боевиков оппозиции типа Любы Соболь, но возмущение стучит в сердца. Нехай стучит.

Несмотря на то, что большинство стран – участниц Нюрнбергского процесса постелило законодательной соломки с прямым запретом обсуждать итоги процесса, его итоги сегодня вызывают все больше и больше вопросов. Хотя бы потому, что одни и те же факты сегодня используются совершенно противоположными политическими силами в своей борьбе.

Несмотря на то, что это был уникальный процесс, создавший формальное единение наций, у каждого найдутся к процессу удивленные вопросы.

У меня они, кстати, довольно простенькие – почему архитектора Шпеера, который практически поневоле оказался министром вооружений, усадили на двадцать лет (русские требовали его казнить, кстати), а вот штурмбаннфюрер СС Вернер фон Браун, чьи ракеты V2 снесли треть Лондона, вообще не рассматривался на суде? Ответ – потому что он вместо тюрьмы получил должность главы американской космической программы. СС же признана была преступной организацией? Признана. А вот нет же – кому петля, а кому миллионы и почет.

В не слишком прозрачной воде Нюрнбергского процесса каждый ловил ту рыбку, которая ему приглянулась. Меньше всего рыбы, похоже, досталось именно русским. В основном – моральное удовлетворение.

Но у всех, кто изучает реальную, а не парадную историю Германии, Нюрнберг отдается в ушах в основном при взгляде на послевоенное устройство страны. Начиная с забавных странностей типа гросс-адмирала Эриха Редера, которого осудили на пожизненное, но выпустили уже в 1955 году и назначили ему адмиральскую пенсию от государства ФРГ. А гросс-адмирала Карла Дёница, отбывшего полный срок в «червонец», сочли достойным лишь капитанской пенсии. А могли бы и мичманскую.

Постнюрнбергские странности лишь плодятся со временем – так, в байопике про Шпеера «Он и Гитлер» красной нитью проходит момент: пока архитектор тянет свою двадцаточку, его соседи по тюрьме и камрады по службе один за другим выходят досрочно.

Более того – Нюрнберг очень связан с процессом «денацификации» Германии. Процессом, который заложил, пожалуй, все проблемы современной ФРГ, начиная с философской проблемы чудовищного исторического лицемерия этого общества. Потому что правительство и газеты втирали нации про денацификацию, а на деле видные деятели осужденного в Нюрнберге режима начали занимать отличные позиции в обществе.

Вот новой стране, освободившейся от пут нацизма, срочно понадобилась новая разведка. И было бы понятно, если бі это новое строительство начал такой человек, как адмирал Канарис, потому что он хотя бы сотрудничал с английской разведкой и спасал евреев, за что и был казнен в апреле 45-го. Но, видимо, у новой страны не оказалось никаких кадров, кроме генерал-лейтенанта Рейнхарда Гелена, руководителя гитлеровской разведки на Восточном фронте, имя которого отсутствовало и на главном процессе, и на последующих – локальных судах над нацистами. А все дело в том, что его сначала вывезли американцы, а потом со всей «Организацией Гелена» привезли обратно на родину и убедительно посоветовали назначить его главой того, что потом стало BND. Как выяснилось в прошлом году, в BND много лет трудилась дочь Гиммлера. А что такого? Девушка из приличной семьи. В новой России таких девушек обоего пола полно – особенно в оппозиционных медиа, в кого ни ткни – дедушка практически рулил ГУЛАГом. 

Но если такие процессы происходили втихаря, то невыносимое количество бывших нацистских судей в судах федеральных земель было заметно всем. А ведь был же Нюрнбергский «Процесс по делу нацистских судей, юристов и прокуроров» – в 1947 году. Кстати, из пятнадцати подсудимых этого процесса только один умер в тюрьме и один покончил собой. Остальные – досрочно освобождены и добились себе прокурорской пенсии.

Возвращение на ключевые посты «бывших» нацистов стало триггером становления левого экстремизма в Германии – молодежь отказывалась понимать, почему все происходит так, как происходит, под лживыми лозунгами о денацификации. Вставал логичный вопрос – зачем тогда был этот распиаренный Нюрнбергский процесс?

Достаточно почитать статьи Ульрики Майнхоф в журнале Konkret, чтобы ощутить, насколько взрывной эта тема стала для ищущих справедливости молодых. Результат? Взрыв молодежного левого сопротивление и становление левого террора – RAF. И даже сегодняшние паразиты на левых идеях, немецкая Antifa отчасти питается славой того антифашистского движения, яркой участницей и идеологом которого была Майнхоф. То есть и Antifa, которую парламентские партии используют как боевиков против несогласных Германии – это тоже эхо Нюрнбергского процесса, как ни крути.

А лицемерие «денацификации» до сих пор приносит плоды, и их с каждым годом все больше. Это романтические представления русских – что немцы до сих пор посыпают себе голову пеплом из печей Биркенау. Во-первых, несколько поколений уже просто заявляют: «А мы-то тут при чем, почему мы должны чувствовать какую-то вину?» А предыдущие поколения... Ну, для иллюстрации расскажу историю. Тут в Берлине пришлось общаться с одним пожилым руководителем крупной ассоциации. И, слово за слово, он с гордостью заявляет, что его отца убили в Сталинграде русские (нет, не «погиб», не «пал», а именно «убили русские» – er wurde ermordet), и смотрит с вызовом, как будто я должен в чем-то покаяться и извиниться за Дом Павлова. 

На что я, естественно, говорю: «Прости, а что твой папа забыл в Сталинграде?» Он аж пятнами пошел от ярости. Больше мы с ним не разговаривали. И таких вполне упакованных и успешных людей в Германии, которые не признают, что немцы во всем виноваты сами – их гораздо больше, чем нужно для того, чтобы у нас были нормальные отношения.

Людей, которым этот ваш Нюрнбергский процесс, которому исполнилось 75 – по барабану. С юбилеем!