Приморье наконец-то сделало свой выбор. С 9 сентября, когда состоялся первый тур впоследствии отмененных выборов губернатора региона, Приморский край жил в ситуации политической неопределенности – кто же станет главой одного из ключевых регионов страны и главного форпоста России на Дальнем Востоке.
Результаты сентябрьских выборов в Приморье и трех других регионах, где во многом неожиданно случился второй тур, многими наблюдателями (в том числе и заинтересованными, из числа политических оппонентов провластных кандидатов) интерпретировались как неудача власти вообще и закономерный итог непопулярного решения о повышении пенсионного возраста.
Со вторым доводом отчасти можно согласиться, но лишь отчасти. Приморская фронда, да и результаты голосования в Хакасии, Хабаровском крае и Владимирской области были отчасти обусловлены молчаливой или даже открытой, как в случае со Светланой Орловой и врио главы Приморья Андреем Тарасенко, поддержкой пенсионных изменений. Проблема была в том, что пик эмоций граждан по поводу подъема пенсионного возраста пришелся как раз на июль – сентябрь, то есть на время предвыборной кампании. Микс из эмоций по поводу этой реформы и всех проблем, которые копились в каждом из регионов протеста, зачастую копились годами, и привел к тому, что действующим главам избиратели отказали в однозначной поддержке.
Но не стоит передергивать – ресурс поддержки власти в целом остался на крайне высоком уровне. Да, Андрей Тарасенко не смог победить в Приморье, но говорить о каком-то триумфе оппозиции явно не приходилось даже в сентябре. Второй тур на выборах в Приморье означал, что избиратели разделились, даже с учетом всего накала эмоций, примерно поровну, и половина из них не самого популярного кандидата от власти поддержала.
То есть потенциал у провластного кандидата был, но был и совершен целый ряд ошибок. Как то: ставка на административный ресурс на выборах и при этом непонимание, что с гражданами нужно общаться, узнавать о действительно волнующих их проблемах и решать эти проблемы уже по ходу предвыборной кампании, а не исходить из соображения «сейчас выборы пройдут, и тогда попробуем что-то сделать». Иными словами, произошел классический коммуникационный сбой: избиратель в массе решил, что власть его не уважает и не слышит, и проголосовал назло, проголосовал ногами.
Что изменилось в Приморье к декабрю? Много чего изменилось: во-первых, сменился кандидат от власти. Олег Кожемяко – совсем не Андрей Тарасенко, во многом он даже анти-Тарасенко. У него наглядный управленческий опыт, понятный политический стиль и умение видеть проблемы и предлагать разумное их решение – все это провисало у его предшественника на посту врио главы региона.
Кожемяко смог грамотно позиционировать себя, с одной стороны, как противника решений проблем Приморья исключительно по московским рецептам, с другой – как грамотного лоббиста интересов приморцев на самых верхних этажах российской политики.
О первом говорит хотя бы его отношение к проблеме праворульных машин. О втором – принятое за счет усилий Кожемяко буквально за два месяца решение о переносе столицы Дальневосточного федерального округа из Хабаровска во Владивосток. И то и другое работало на отдельные категории граждан, и преимущество Кожемяко в том, что он смог сформировать и сформулировать внятный пул предложений всем проблемным целевым аудиториям.
Это второй фактор, который существенно отличал сентябрьскую ситуацию от декабря – наглядная и понятная избирателям демонстрация, что конкретно их проблемы на карандаше у губернатора и уже сейчас решаются. Об этом, кстати, говорил и сам Кожемяко на встрече со своими сторонниками в штабе, когда стало ясно, что он победил: «Вместе со всеми в течение двух месяцев проделана большая работа и уже сформировано понимание тех проблем, которые есть, как их нужно решать. Безусловно, мы будем обновлять команду и будем опираться на помощь федерального центра, на финансовую помощь».
В каких-то сферах это выглядело как компромисс между желаемым и реально располагаемым – например, вопрос о жилье молодым специалистам в сфере здравоохранения был решен в виде субсидии на съем жилья. Просто у Приморья пока нет ресурса в бюджете на предоставление своей недвижимости на приемлемых условиях – вот и был предложен своего рода медианный вариант решения проблемы. Как и подъемные для тех же врачей – деньги, может, будут и не слишком большие, но они будут.
- Как Кожемяко победил в «протестном» Приморье
- В Приморье завершили подсчет голосов на выборах губернатора
- Эксперт: Выборы в Приморье стали символическим внутриполитическим итогом года
Важно то, что эта и десятки иных проблем в принципе были удостоены внимания власти. Многие политики знают, что избиратели вполне охотно слышат их, достаточно лишь поговорить собственно с людьми на нормальном, а не бюрократическом языке. Формальные реакции, а тем более отписки раздражают даже лояльных власти граждан и отталкивают их. В случае Приморья в сентябре – толкая потенциальный протестный электорат к голосованию «ногами», а лоялистов – к неучастию в выборах вообще.
Наконец, третий фактор, сыгравший за Кожемяко: изменение настроения приморцев в целом. Граждане уже в сентябре продемонстрировали власти свое недовольство рядом проблем, граждане увидели, что власть их услышала и отреагировала, граждане решили, что «вечные выборы» больше не в их интересах.
В конце концов, никто не отменял того соображения, что средства, которые тратятся на каждые последующие выборы, вполне можно пустить на что-нибудь необходимое прямо сейчас. Это, кстати, демонстрирует, что в целом голосование было довольно рациональным – никакого, как выражаются представители столичной оппозиции и ряд экспертов, «голосования хоть за черта лысого» в сентябре мы не наблюдали. Была немного хулиганская фронда с вполне внятным посылом – «мы хотим, чтобы власть работала лучше, а потому откажем в доверии конкретно вот этому ее представителю, может, тогда нас услышат и на наши проблемы обратят внимание».
В Приморье новый кандидат от власти претензии явно услышал, чему доказательством и высокая явка при минимуме зафиксированных нарушений, и убедительный результат Олега Кожемяко в итоге. Явка существенно превысила «протестную» на сентябрьских выборах, и это тот случай, когда на этот показатель стоит обратить особое внимание. По данным 100% участковых избирательных комиссий, которые были введены в систему ГАС «Выборы», явка избирателей составила 46,35%, в абсолютном выражении в выборах приняли участие 680 098 избирателей. Меж тем во время первого тура в сентябре она была на уровне 30%, а во время скандального второго тура – 35,5%.
Можно интерпретировать это следующим образом: в сентябре до участков не дошел преимущественно лояльный власти избиратель – он, как и протестный избиратель, на власть был немного обижен (еще бы – Тарасенко ведь и пенсионную реформу поддержал, и вообще к избирателю глуховат) и потому остался дома.
Если верна была интерпретация, что все просто голосовали «назло власти», то можно было ожидать при повышении явки и существенного повышения протестного голосования на декабрьских выборах. Замена «черта лысого» Ищенко на Андрейченко – ведь в такой рамке избирателю должно быть по барабану. Однако это совершенно не так: Ищенко набирал во втором туре в сентябре около 250 тысяч голосов (оставим в стороне то обстоятельство, что порядка 25 тысяч голосов, вероятно, было «закуплено»), а протестное голосование на декабрьских выборах – все, кто голосовал не за Кожемяко – было на уровне 260 тысяч.
Иначе говоря: протестный потенциал никак не увеличился, зато заметно увеличилась поддержка кандидата от власти. С тех же 250 тысяч до приблизительно 420 тысяч – масштабный такой прирост. Это нельзя объяснить никакими «фальсификациями», но можно результатом работы врио губернатора и объективным ростом его рейтинга. Губернатор начал работать, попал в ожидания избирателей, и те выставили оценку на выборах.
В сухом остатке это и есть главный итог выборов в Приморье, да и вообще итог избирательных кампаний 2018 года: избиратель выставляет оценку власти на выборах. Как поработал конкретный ее представитель и как он смог донести до граждан результаты своей работы, такую оценку он и получит. В этом плане Тарасенко наработал на хилую троечку (а Светлана Орлова во Владимирской области и вовсе получила «неуд»), а Кожемяко явно оценен минимум на четыре, а учитывая сжатые сроки и суровость «экзаменаторов», и вовсе на все пять баллов.
Кожемяко получил от жителей края настолько внушительный мандат доверия, что заставил большинство скептиков замолчать.
Конечно, отдельные голоса из подполья все же раздаются. Например, популярный телеграм-канал назвал победу Кожемяко успехом китайского лобби (хотя тот же канал всю избирательную кампанию говорил о якобы антикитайских настроениях главы региона). Но это все уже кажется совершенно неважным. Победа Кожемяко стала не следствием эффективности каких-то лоббистов, а торжеством здравого смысла. Победа порядка над хаосом, победа стабильности над стихией.
А ведь в создании в Приморском крае обстановки хаоса, к сожалению, были заинтересованы многие силы. Не секрет, что реванша в Приморье жаждали контрабандисты всех мастей, полукриминальный бизнес и прочие неприятные личности. Победа Кожемяко ставит крест на их стремлении вернуть краю славу криминального оазиса.
Были, конечно, и те, кто просто хотел поставить над приморцами эксперимент. Как в Хакасии, например. Но у Приморья оказалась фора в несколько месяцев. За это время избиратель увидел, какие неподготовленные кадры пришли к власти в некоторых регионах, и ужаснулся.
Приморье – не Хакасия, и даже не Хабаровск. Здесь – Тихоокеанский флот, здесь стратегически важный регион. Его нельзя отдавать кому попало. И то, что столица Дальневосточного федерального округа переезжает во Владивосток, еще раз подчеркивает эту геополитическую доминанту. Приморцы осознают свою миссию и видят пределы фрондирования. Одно дело выражать недовольство Москвой, а совсем другое – выходить за рамки государственного контура. Кожемяко стал символом единства Приморья и остальных регионов страны.
Исходя из этого, неудивительно, что явка на выборах в декабре превысила сентябрьские показатели. Приморцы действительно хотели положить конец нестабильности и хотели избрать Кожемяко губернатором. Если бы этот тезис был неверен, то, вне всяких сомнений, исход выборов был бы иным. Главное, что привлекло избирателя в Кожемяко, – способность к эффективной коммуникации с федеральным центром. Он доказал, что интересы региона можно отстоять без истерик и фанатизма.
Все разговоры о «специфике Приморья» в итоге оказались бессмыслицей. В центре внимания Кожемяко оказались традиционные для любого кандидата от власти вещи, схожие с теми, что присутствуют на успешных выборах в любом другом регионе. Именно тогда, когда начинается игра «в региональную специфику», когда начинают говорить о некоем «уникальном избирателе», тогда и случаются провалы. Избиратель повсеместно ждет одного и того же – честных слов и реальных дел. Фрондерская болтовня и маниловщина не нужна никому.
Чем-то победа Кожемяко напоминает триумфальное шествие кандидатов «Единой России» начала нулевых, когда единоросс побеждал популярного в регионе коммуниста. Пусть он и был формально самовыдвиженцем, а противостоял ему не коммунист, а член ЛДПР.
Кандидатам от партии власти в широком смысле слова теперь вновь после десятилетия доминирования придется учиться побеждать у сильных конкурентов.
И Кожемяко показал, как добиться такой победы, взяв на вооружение лучшее из электоральной истории кандидатов от власти. Приморский кейс теперь станет обязательным к изучению для всех.
Зато кому не позавидуешь, так это «диванным аналитикам». Исход выборов в Приморье ставит вопрос об их лояльности и компетентности.
Своими фантазиями они попытались сбить с толку приморского избирателя. В результате вопрос кадровой чистки в экспертном поле встал в полный рост. Страна соскучилась по новым лицам в пространстве публичного политического комментария.
Еще один урок выборов в Приморье – урок мобилизации. Считалось, что мобилизационный ресурс кандидатов от власти исчерпан и не подлежит наращиванию. Штаб Кожемяко развенчал этот миф. Победа в условиях высокой явки показывает, что в протестных регионах вполне возможно собирать голоса сторонников власти.
Также оказались мифом и разговоры о том, что общество якобы расколото пополам, и агентов стабильности становится меньше агентов хаоса. Выяснилось, что электоральная подушка власти в три раза толще, чем мобилизационный потенциал протестной оппозиции. А значит, никакого серьезного раскола общества нет. Нужно просто уметь находить правильные слова и апеллировать к тем ценностям, которые традиционно российская власть считала значимыми и важными.
Таким образом, победа Кожемяко подвела черту под разговорами о конце стабильности, а политическая система доказала свою прочность и в то же время способность к реагированию на меняющиеся обстоятельства.
