2 сентября в Приднестровье празднуется День независимости. Но не всякая независимость одинакова. В одних случаях мы осуждаем отделение того или иного фрагмента, народа или этноса от того или иного государства, называя это сепаратизмом и предлагая жестко с ним бороться. В других случаях, напротив, как с Приднестровьем, горячо поддерживаем и называем самоопределением или возможностью сохранить свою идентичность.
Теперь понятно, почему, как говорят, международным, а на самом деле – западным сообществом независимость Приднестровья не признается
Так в чем же разница? Как разобраться, где независимость благая, а где – негативная, как отделить сепаратизм от самоопределения и на чью сторону встать в каждом конкретном случае? Разобраться, на первый взгляд, очень непросто. И здесь, как нельзя кстати, нам на выручку приходит геополитика.
Геополитика утверждает существование двух типов цивилизаций: цивилизации моря – таласократия, и цивилизация суши – теллурократия. Об этом сегодня знает не то что школьник, но даже воспитанник детского сада.
В соответствии с этой геополитической маркировкой мы выбираем сторону – либо мы на стороне Евразии, сухопутной цивилизации, а значит, мы геополитические евразийцы, либо же на стороне морского могущества, морской цивилизации – тогда уж, напротив, атлантисты.
В соответствии с выбранной позицией и оценивается та или иная независимость. Так, если вы евразиец, стоящий на стороне сухопутной геополитики, то выделение в пользу Евразии – коим и является процесс создания Приднестровской молдавской республики, провозгласившей независимость от Молдавии еще 2 сентября 1990 года, для вас явление исключительно положительное.
Тем более что сама Молдавия, а тогда еще Молдавская Советская Социалистическая Республика, выбрала прямо противоположный геополитический вектор, устремившись в Европу, а с точки зрения геополитики – в лоно атлантистской цивилизации, во всем противоположной нашей цивилизации, евразийской.
Теперь понятно, почему, как говорят, международным, а на самом деле – западным сообществом независимость Приднестровья не признается, а западные политики продолжают считать его частью Молдавии.
То же касается идентичности. Подход западной, атлантистской, цивилизации – унификационный. Всех под одну гребенку – модернизировать, вестернизировать, подогнать под западные либеральные стандарты, унифицировать, смешать в плавильном котле. Никому из тех, кто попал под западный цивилизационный каток, избежать этого не удалось. И далее не удастся.
Совсем другое дело наш, евразийский, подход: максимально плюралистичный, сохраняющий многообразие культур, языков, традиций в рамках стратегического единства. Только в рамках евразийского образования можно сохранить свою идентичность. Таков и Русский мир, с большой любовью и уважением относящийся ко всякому, даже самому малому народу, сохраняя и пестуя его идентичность, культуру и особенности.
Не удивительно, что русским Приднестровья стало неуютно в том новом, провозглашенном в момент распада СССР молдавском национальном государстве, замахнувшемся на идентичность русских и определившем для всех единый национальный стандарт. Как, впрочем, неуютно стало осетинам и абхазцам в грузинском национальном государстве, а русским Крыма и Донбасса – в украинском.Насильственное огрузинивание, омолдавливание или украинизация не может понравиться никому. Идентичность – это суть человека, его базовая основа, за которую он готов сражаться, в том числе и с оружием в руках. Человек может сменить идентичность на другую – но только добровольно. Тогда, когда это его сознательный, экзистенциальный выбор. Во всех остальных случаях – он от нее не отступится.
Приднестровье – это независимость в пользу России, Русского мира и русской цивилизации в целом. Это обособление от западного, атлантистского, вектора, это несогласие с глобализацией и унификацией, это сохранение русской идентичности в противовес размыванию в плавильном котле единой Европы, куда усиленно тянут нынешнюю Молдавию.
А значит, Приднестровье – это мы, а его выбор независимости – это наш, русский выбор. И никому его не отменить.
