Москва прощается с Юрием Любимовым – одним из последних больших театральных режиссеров советской эпохи. Его называют чуть ли не революционером, а мне кажется, что своим достижениям он обязан скорее предприимчивости, «чуйке», свойствам характера, умению использовать потенциал своих актеров и стечению обстоятельств.Некоторые считают его творческим отцом Высоцкого, человеком, который «сделал» всеми любимого барда и вывел его в люди.
Мне кажется, что все было ровно наоборот – это Высоцкий вознес театр на вершину популярности, и именно из-за любви к его песням и желания видеть Владимира Семеновича на сцене Любимову многое прощалось. Наиболее заметно это было на концертах, когда Высоцкому приходилось приказывать зрителям не подгонять свистом своих коллег, чтобы те поскорее уступили место самому Высоцкому.
Брехтовский эпический театр, взятый Любимовым за образец, – действие во многом условное и формальное, наиболее востребованное во времена запретов и цензуры, когда любой полунамек воспринимается аудиторией чуть ли не как призыв к действию, а в каждом эпизоде чудится скрытый подтекст.
Всякий раз, когда мне доводилось видеть любимовские постановки, мне казалось, что персонажи пьесы играют как бы назло декорациям и озабочены «эффектом отчуждения» в большей степени, чем донесением до зрителя смысла произведения. Я так и не понял, зачем они без конца ломают и снова возводят «четвертую стену».
Прежде чем «выливать на меня ушаты», вспомните часто цитируемый телевидением фрагмент, где Высоцкий читает гамлетовское «быть или не быть», и мысленно поставьте на его место любого другого актера в том же растянутом свитере, на фоне той же облезлой стены, – думаю, вращения и метания датского принца сразу покажутся вам излишне аффектированными.
После смерти Высоцкого, когда поменялся строй и поутих протестный шум, «Таганка» постепенно «сдулась» и погрязла в мелких распрях. Я пару раз пытался что-то там смотреть, но до конца высидеть не смог.Бесспорно, из недр этого театра вышла целая плеяда замечательных актеров, но мы знаем их по работам, чаще всего не связанным с любимовскими спектаклями, – свои лучшие роли они сыграли у других режиссеров, скорее вопреки таганковским концепциям.
И все-таки со смертью Юрия Любимова умерла еще одна красивая легенда о великом московском театре второй половины двадцатого века.
Прощайте, мастер, царствие Вам небесное!
Источник: Блог Юрия Лозы
