В фильме «Властелин колец» есть эпизод, в котором король Рохана спрашивает: «Как мы дошли до жизни такой?» Именно этот же вопрос стучит назойливым молоточком все последнее время и у меня.
Остановитесь уже. Хватит. Умер маленький мальчик. Настоящий, не придуманный
Как получилось, что смерть ребенка – это лишь дополнительный инструмент для попинывания Астахова и прочих?
Как так вышло, что у нас в стране патриотов Америки больше, чем в самой Америке?
Когда мы перешагнули ту грань, что отделяет нас от мерзости, и признали за собой право манипулировать детьми?
Говорят, что Астахов – тот еще негодяй, и он первый начал. Я не понимаю этого, объясните мне. Начал что? Забил тревогу, когда узнал о гибели ребенка? А как он должен был поступить? Поцокать языком, пожать руку американским коллегам, порвать на груди рубаху с плачем «это мы во всем виноваты!»? И разве не в этом заключается его работа – в расследовании подобных случаев, где бы они ни происходили?
Я пытаюсь себе представить реакцию наших некоторых СМИ на подобную же историю, случись она в России. Разве это так уж нереально? Маленький поселок где-нибудь в Ставрополье с населением чуть меньше двух тысяч человек. В семье двое детей – мальчики-погодки. Старший мальчик не совсем здоров. И вот в один прекрасный день мама отпускает их одних гулять во двор (напоминаю, поселок в Ставрополье – а значит, это внутренний двор, отгороженный от внешнего мира забором), а сама отлучается всего на пять минут. Вернувшись, находит старшего сына без сознания.
И дальше все то же самое: смерть в больнице, экспертизы, отрыв брыжейки.
Это же «рашка» – пожалуй, самое мягкое из того, что мы бы услышали. Русское быдло, наверняка алкашня, кубаноиды, а что вы хотели с таким генофондом (впрочем, про испорченный генофонд мальчика некоторые говорят и сейчас. Дескать, бедным американским родителям не сказали всю страшную правду об ужасном русском ребенке). В ход пошли бы любые средства, так же, как и сегодня. Это же сегодня «Новая газета» позволила себе откровенную манипуляцию, которую с таким восторгом подхватила Латынина. Прямая цитата:
«Новая газета» ознакомилась с оперативными сводками МВД за последние пятнадцать лет и выяснила страшную статистику: только в московском регионе каждую неделю в мусорных баках и на пустырях находят мертвые тела 2-3 младенцев и примерно столько же еще живых подкидышей».
Но, простите, вы на даты-то посмотрели? Если каждую неделю, то зачем ссылаться на 2001 год? Достаточно просто дать сводки с первого января этого года, и – вуаля, документ, обличающий нашу бесчеловечность, готов.
Да и что толку в цифрах, если и их можно перетасовать так, как удобнее?
Есть вещи, которые я никак не могу уложить в своей домохозяйской голове. Никак. Например, почему в американских семьях усыновленные из России дети иногда погибают, а, например, в испанских или итальянских – нет? Или нам про это не говорят? Почему?
Почему огромная часть нашего общества (не самая бедная, надо заметить) с таким энтузиазмом ратует именно за американское усыновление? Почему сами не выстраиваются в очередь за этими детьми? Разве дети – это не единственное реальное богатство нашей страны? Усыновили бы и воспитывали из них настоящих прозападников и либералов, толерантных и правильных.
Почему все обсуждают подробности биографии Астахова, а не то, как нам можно изменить существующую систему охраны детства? Где слабые места, а где откровенно неприемлемые? Что можно изменить силами волонтеров, а где без вмешательства государства не обойтись?
Ничего этого нет. Дискуссия сводится к вечным тезисам: «дурак – сам дурак», «а у вас негров линчуют». При этом одни и те же люди раз за разом поддерживают одни и те же тезисы.
Остановитесь уже. Хватит. Умер маленький мальчик. Настоящий, не придуманный кем-то, а реальный ребенок. А вы пытаетесь поиграть его телом в пляжный волейбол. Тошно от вас, господа.
