Историк рассказал о роли НКВД в ходе Сталинградской битвы

21 апреля исполняется 120 лет со дня рождения одного из руководителей советской военной контрразведки, генерал–лейтенанта Николая Селивановского.

В июле 1942 года после поражения Красной Армии в Харьковской операции ситуация для Советского Союза вновь стала критической. Гитлеровские войска устремились к Сталинграду, намереваясь захватить этот крупный город на Волге.

«Если бы немцы заняли Сталинград и закрепились в нем, то наша страна западнее Волги была бы рассечена на две части. Это способствовало бы захвату гитлеровцами нефтепромыслов на Северном Кавказе. Была бы потеряна Волга – исключительно важная транспортная артерия, по которой с юга шли нефтепродукты. Немцы овладели бы железной дорогой Кизляр – Астрахань, где перевозилась военная техника, поступавшая в СССР по ленд–лизу. Выше Сталинграда войска вермахта повернули бы на север, к Москве. И все, полная катастрофа», – передает РИА «Новости» слова Здановича.

В этот момент, 23 июля 1942 года, ставка Верховного главнокомандования решает назначить командующим Сталинградским фронтом генерала Василия Гордова.

«Это был откровенно неудачный выбор. В плане военного искусства Гордов стоял явно ниже других кандидатов. К тому же человек самовольный, грубый до хамства, к которому в войсках откровенно не питали симпатии. Но его кандидатуру, судя по всему, продавил Никита Хрущев – член Военного совета Сталинградского фронта, первый секретарь Московского горкома партии и будущий глава Украинской ССР, а затем и всего советского государства», – пояснил Зданович. – В той обстановке назначение Гордова существенно било по моральному духу наших бойцов – они ведь могли полагать, что, раз такого человека ставят во главе фронта, значит, в Москве не верят в возможность отстоять Сталинград».

Военные контрразведчики знали о негативной реакции офицеров и солдат на назначение Гордова и понимали, что она снижает боеспособность.

«И тогда начальник Особого отдела Сталинградского фронта, старший майор государственной безопасности Николай Селивановский, обладая этой информацией, решает в нарушение субординации отправить лично Верховному главнокомандующему Иосифу Сталину телеграмму о том, что назначение Гордова – большая кадровая ошибка, которая может привести к самым тяжелым последствиям», – говорит историк.

Телеграмма, в которой Селивановский обосновал свою точку зрения, ушла в Москву, по–видимому, 25 июля. Копии он одновременно направил наркому внутренних дел Лаврентию Берии и, скорее всего, своему непосредственному руководителю, начальнику Управления Особых отделов НКВД (военная контрразведка) Виктору Абакумову.

Очень быстро Селивановского вызвали «на ковер» в Москву. «Сначала Николай Николаевич побывал на приеме у Абакумова, который его отругал за то, что тот написал непосредственно Сталину. Далее Селивановский вдвоем с Абакумовым пошли к Берии. Берия тоже возмущался, но не информацией о Гордове, а тем, что телеграмма ушла напрямую Сталину», – рассказывает Зданович.

Наконец всех троих – Селивановского, Абакумова и Берию – принял Сталин. «Как рассказывал Николай Николаевич, Сталин, ознакомившись с доводами Селивановского, в итоге пожал ему руку и сказал: «Товарищ Селивановский, дальше всю информацию, что касается Сталинградского фронта и обстановки под Сталинградом, давайте мне в таком же режиме», – вспоминает Зданович. По его словам, точка зрения Селивановского насчет Гордова вскоре подтвердилась. Абакумов лично выезжал на Сталинградский фронт для тщательной проверки сведений, и довольно быстро Гордова сняли с должности.

«В архиве ФСБ хранятся ежедневные докладные записки Селивановского о том, что происходит в районе Сталинграда, шедшие на имя Сталина, но, конечно, уже через Абакумова. Эти донесения содержали и различные предложения, часть из которых была реализована. Это резко укрепило позиции Селивановского», – говорит историк.

То, что сделал Селивановский в июле 1942–го, помогло спасти Советский Союз в войне, считает Зданович. «Во всей биографии Николая Николаевича это самый главный поступок», – подчеркивает он.

По словам историка, направить телеграмму лично Сталину без его приказа – бесспорно, это был определенный подвиг. «Очевидно, что Селивановский очень сильно рисковал и, как он сам вспоминал, думал, что может за такое не сносить головы, – ибо дела под Сталинградом швах, а тут он предлагает сменить командующего фронтом. Я больше того скажу – Николай Николаевич готовился к самому худшему. В числе его подчиненных в то время был начальник 4–го отделения Особого отдела по Сталинградскому фронту Михаил Белоусов, после войны возглавлявший военную контрразведку по Группе советских войск в Германии. И Белоусов много позже рассказывал, что Селивановский тогда вызвал его к себе и велел ехать с ним в Москву, объяснив, что сам может уже не вернуться», – добавляет Зданович.

Когда они прибыли в столицу, Селивановский попросил Белоусова в случае наихудшего исхода сказать его жене, что произошли серьезные события, но не вдаваться в подробности, и в дальнейшем поддержать семью.

«Вот такое внутренне состояние было у Николая Николаевича. Но, как вспоминал Белоусов, Селивановский в те дни при этом говорил: «Неважно, что будет со мной, важно спасти страну», – рассказывает историк.

Сталинград в итоге удалось отстоять. Сотрудники Особых отделов четко выполнили задания по наведению порядка в частях, штабах, на аэродромах, по налаживанию связи между командными пунктами, по пресечению панических настроений, дезертирства и трусости.

Напомним, в марте президент России Владимир Путин высказался о «моде на оголтелых НКВД-шников» в кино, предположив, что авторы ориентируются на ленты, которые могут «проскочить» на международные конкурсы от России, поскольку «другие ленты просто не принимают».