Может ли торговля наладить отношения России и США

В ходе состоявшегося накануне полуторачасового телефонного разговора президенты России и США Владимир Путин и Дональд Трамп также обсудили двустороннее экономическое сотрудничество. Первым на эту тему заговорил сам Трамп, который заявил, что его страна намерена «много торговать» с Россией. По его словам, уже сейчас есть «некоторая» торговля, которая даже «немного выросла», но оба лидера хотят ее дальнейшего усиления.

В прошлом году Путин отмечал, что Трамп не заинтересован в снижении товарооборота с Россией, но сейчас этот показатель находится на весьма низком уровне. На встрече с советником Трампа по национальной безопасности Джоном Болтоном в октябре прошлого года Путин указал на рост товарооборота между двумя странами даже в условиях санкций Вашингтона.

«Несмотря на все ваши усилия, торговый оборот между нашими странами, как ни странно, растет. В прошлом году – на 16%, в этом году – на 8%. Это мало в абсолютных величинах, очень мало, но тем не менее тенденция такая есть», – говорил Путин, указывая и на рост инвестиций с обеих сторон.

Как отмечали эксперты, доля США в российском торговом обороте с конца 2009 года по конец 2018-го снизилась с 4,5% до 3,7%, доля России в торговом обороте США также упала с 0,8% до 0,6%. Доля США во входящих и в исходящих прямых инвестициях России за этот период снизилась с 4% до 1% и 2% соответственно. Основные изменения в динамике пришлись на 2014 год, когда были введены санкции против России.

В 2018 году товарооборот России с США вырос на 7,86% (до 25 млрд долларов), в том числе экспорта – на 35% (до 12,5 млрд) и импорта – на 17% (до 12,5 млрд). По подсчетам компании FinExpertiz, Россия в основном импортирует из США машины (11,6% от общего числа), оборудование (11,84%), а также инструменты (оптические, контрольные, медицинские) для различных отраслей (5,2%). Продукция фармацевтической промышленности составляла порядка 2,38% товарооборота. США прежде всего приобретают у России различные ресурсы и сырье. В приоритете черные металлы, драгоценные камни и нефть.

Рост российско-американского товарооборота продолжается последние два года, но показатель по-прежнему не дотягивает до рекорда 2011 года в 31 млрд долларов. Но даже до санкций этот товарооборот был незначителен для государств такого размера. С той же Германией у России товарооборот в 2018 году превышал 59 млрд долларов – и это с учетом действия общеевропейских санкций в отношении Москвы (в 2013 году он составлял почти 75 млрд долларов, а в 2014-м снизился до 70 млрд).

На эту тему
• Как себя вести России в торговой войне Китая и США
• Торговая война США и ЕС угрожает важным российским интересам
• Россия прекращает вкладывать в американскую экономику

Ведущий научный сотрудник Центра исследований проблем безопасности РАН Константин Блохин считает, что желание Трампа торговать с Россией полностью противоречит санкционным пакетам в отношении России. «Американские санкции приняты на уровне законов, их почти невозможно отменить... Товарооборот мизерный. Товарооборот между США и Китаем составляет несколько сотен миллиардов долларов», – сказал Блохин газете ВЗГЛЯД.

Экономические связи двух стран эксперт назвал одной из проблемных точек отношений, которые в основном сводились к сфере безопасности и решению вопросов стратегической стабильности.

«Слова Трампа обусловлены другим пониманием проблемы. Трамп – торговец. После того, как он стал президентом, его торгашество вышло на новый уровень. Но как показала практика, мало ли что Трамп хочет, он связан по рукам и ногам антироссийски настроенным истеблишментом... США взяли курс на долгосрочное системное сдерживание России», – уверен Блохин. Он напоминает, что даже после распада СССР США «не особо инвестировали в Россию».

Собеседник убежден, что улучшение отношений и рост товарооборота возможен только при определенных сценариях, когда, например, Запад столкнется с какой-то геополитической проблемой, которую он не сможет решить в одиночку. «Второй момент – это когда Россия самоустраняется, как в 1991 году, и тогда наши лидеры становятся светочами демократии. Сейчас такой вариант вряд ли возможен. И третья модель: когда произойдут изменения в американских элитах и на смену «ястребам» придут новые политики с иными взглядами на мир», – пояснил эксперт.

В свою очередь гендиректор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов назвал развитие торговли и американского бизнеса одним из внешнеполитических приоритетов Трампа. «С каким бы лидером он ни общался, он всегда выдвигает торговлю в качестве одной из главных задач», – сказал Кортунов газете ВЗГЛЯД.

По его словам, несмотря на санкции, возможности для развития торговли между двумя странами велики, поскольку «есть опыт, сложившиеся традиции и потребности». Одним из таких примеров остаются поставки российского титана для американских «Боингов», несмотря на санкции. Также российская трубопроводная компания является одним из основных производителей труб для добычи сланцевого газа в США.

«Потенциально можно было бы увеличить объем торговли в два-три раза. Но здесь вопрос наличия благоприятной политической атмосферы для такого рода работы. Сейчас торговлю сдерживают не столько санкции, сколько состояние неопределенности. Для серьезных проектов, если они не ограничиваются только торговлей, а включают инвестиционный компонент, необходимо ощущение стабильности и предсказуемости, чего сейчас нет», – пояснил Кортунов.

Политолог добавил, что без изменения политического фона трудно рассчитывать на увеличение торговли. «Наоборот, даже в экономическом отношении две страны выступают как конкуренты друг другу. Примером тому борьба за европейский рынок газа.

Трамп использует все возможности, чтобы задвинуть Газпром как опасного конкурента американского сланцевого газа»,

– отметил Кортунов.

В то же время Блохин счел заблуждением считать, что повышение товарооборота могло бы усилить политические взаимосвязи между странами. Главным примером этого мифа он назвал книгу «Великая иллюзия» британца Нормана Энджелла, который утверждал, что экономическая зависимость Германии, Франции и Великобритании делает войну между ними невозможной. Однако сразу после публикации книги началась Первая мировая война. «Посмотрите, какая экономическая взаимозависимость между Китаем и США, но Вашингтон рассматривает Пекин как главную угрозу своему лидерству в регионе и в мире. Любое возвышение державы, которая бросает вызов гегемону, автоматически запускает процесс сдерживания. Здесь экономика вторична», – убежден Константин Блохин.

Однако Кортунов отмечает, что при большой торговле формируются сильные лоббистские группировки, которые в «том же Конгрессе США продвигают решения, направленные на сближение между странами». «Можно привести много примеров, что торговля создает ситуацию не только экономической взаимозависимости, но и еще является фактором развития социальных связей. Люди лучше узнают друг друга. Если думать о будущем, то торговля в ряде случаев может оказаться в роли серьезного стабилизатора, противостоящего подвижкам в политической конъюнктуре. Это возможно, но, как мы видим на примере американо-китайских отношений, все-таки это отнюдь не создает гарантии отсутствия конфликтности. Сама торговля при определенных условиях может быть источником противоречий и вести не только к сотрудничеству, а напротив – к противостоянию», – подытожил Андрей Кортунов.