Украина
Как себя вести России в торговой войне Китая и США
|
Фото: iisg.nl Текст: Николай Проценко |
Торговая война между США и Китаем стала важнейшим событием для мировой экономики в 2018 году. Трамп рассматривает давление на Китай в качестве части своего стратегического плана «снова сделать Америку великой». Не приведет ли этот конфликт к реальным боевым действиям, и как в условиях глобального столкновения двух гигантских экономик вести себя России?
На протяжении последних нескольких столетий торговые войны, как правило, были верным симптомом обострения борьбы за гегемонию в глобальной экономике. Так было в середине XVII века, когда Англия, бросив вызов морскому господству Голландии, приняла так называемый Навигационный акт, предоставивший исключительное право ввозить в Англию товары неевропейских стран только английским кораблям. Так было и полтора столетия спустя, когда Наполеон пытался задушить торговлю Англии с Европой, объявив режим Континентальной блокады. А затем в конце XIX века, когда канцлер Отто фон Бисмарк продавил введение протекционистских таможенных тарифов для защиты внутреннего рынка восходящей Германской империи.
С этой точки зрения торговая война США и Китая выглядит очередным повторением ситуаций, которые регулярно воспроизводились в истории капитализма.
Однако тот факт, что первый ход в продолжавшемся весь 2018 год «обмене любезностями» сделали США (торговая война стартовала в январе с введения американцами 30-процентного тарифа на ввоз солнечных батарей), весьма примечателен. Записному глобальному гегемону, который еще пару десятилетий назад считался единственной сверхдержавой мира (причем многие воспринимали это как пресловутый конец истории), пришлось признать, что его позициям угрожает страна, долгое время относившаяся к мировой периферии.
Нынешнее китайско-американское обострение свидетельствует, что китайская модель догоняющей модернизации оказалась вполне эффективной. Быстро превратившись в новую «мастерскую мира», Китай неизбежно стал примерять на себя роль мирового гегемона.
На новогодние каникулы торговая война взяла паузу после того, как Дональд Трамп и председатель КНР Си Цзиньпин на саммите G20 в Буэнос-Айресе договорились о 90-дневном тайм-ауте для решения наиболее спорных вопросов и решили отложить дальнейшее введение взаимных пошлин. Но мало кто уверен в том, что конфликт удастся нейтрализовать полюбовно. Противоречия между крупнейшими экономиками мира копились много лет, за несколько месяцев противоречия такой глубины снять невозможно.
«Вероятно, что соглашения между США и КНР в 2019 году так и не будет. Один из вариантов развития событий – продление 90-дневного срока со стороны США еще на 90 дней и т. д.», – предполагает экономист Александр Зотин, старший научный сотрудник Всероссийской академии внешней торговли. По его мнению, если США все-таки повысят пошлины с текущих 10% до 25%, то масштаб удара по китайской экономике составит около 1% ВВП, хотя не исключено и нелинейное влияние, учитывая массу других проблем в Китае. «В принципе, не исключен полномасштабный кризис, с глобальными последствиями», – считает Зотин.
«В капиталистической системе накапливаются противоречия, которые периодически совершают диалектический переход из количества в качество, – напоминает экономический аналитик Иван Лизан, редактор портала СОНАР-2050. – Поэтому
торговые войны являются прелюдией к войнам настоящим.
В какой форме будет идти новая мировая война и состоится ли она, пока неясно. Но в следующем году мы станем свидетелями экономических кризисов, которые, вероятно, будут протекать параллельно: американская экономика на грани кризиса, большое количество проблем и в КНР. Также усилятся американские попытки задавить и унизить КНР: арест в Канаде дочери основателя компании Huawei и ее финдиректора Мэн Ваньчжоу – это лишь начало, дальше будет больше».
В итоге, полагает Лизан, США применят к Китаю точно тот же набор санкционных инструментов, что уже применили против России. Разница будет лишь в том, что на Китай у Америки уйдет куда больше времени: если с Россией Штаты ведут себя дерзко, то с Китаем приходится торговаться. Поэтому у Китая пока остается возможность следовать давно определенным курсом:
«Китай будет завершать свой рывок в освоении робототехники и импортозамещения у себя производства полупроводниковой продукции, чем значительно снизит американское преимущество в этой сфере. У США не выйдет замедлить темпы научно-технического прогресса и поддержать свои корпорации: они полученную от налоговой реформы прибыль тратят не на НИОКР, а на обратный выкуп своих акций. Никуда не денется и лавирование Китая: он попытается всячески оттянуть начало большой войны».
Безумец или прагматик?
Переход китайско-американских торговых отношений от постепенного накопления противоречий к открытой торговой войне, безусловно, связан с фактором личности Дональда Трампа. Новый президент США сначала сделал антикитайские настроения одним из ключевых пунктов своей предвыборной программы, а затем развернул масштабное наступление на Китай уже в первые месяцы своего президентства. Возможно, если бы не Трамп с его перенесенным из бизнеса в политику стилем жестких переговоров, американские власти вряд ли бы стали настолько уж жестко третировать Китай, а китайцы точно никогда бы не начали войну сами.
«Последовательное и постепенное развитие экономики и рост благосостояния граждан наиболее удобны для Китая, который в рамках реализации этой стратегии никогда не шел на системный конфликт с США, где подозрения относительно китайской гегемонии только увеличивались, – говорит доцент Высшей школы экономики Павел Родькин. – Трамп в этом отношении возник очень «вовремя». Своими непредсказуемыми действиями, самим характером поведения, который он перенес из бизнеса в сферу международных отношений, выводит Китай из «зоны комфорта», заставляя форсировать события и совершать ошибки. Трамп навязывает совсем другой темп большой экономической игры и не боится рушить сложившиеся модели, действовать в состоянии турбулентности».
Обратной стороной этой кавалерийской атаки на Китай становится явная непоследовательность американской администрации. В середине мая, напоминает китаист Георгий Кочешков, между США и КНР уже была заключена сделка, направленная на предотвращение торговой войны. Китай, например, согласился увеличить импорт из США и даже снизил ввозные пошлины на американские автомобили до тех же 15%, о которых речь идет сейчас. Однако уже через 10 дней на сайте Белого дома появилась статья Трампа, которая сводилась к тому, что пошлины он все равно введет, и сделка была де-факто разорвана США.
В определенном смысле ситуация повторилась после переговоров в Буэнос-Айресе, с которых Трамп вернулся в жизнерадостном настроении (и пребывает в нем до сих пор). «Китай только что сообщил, что его экономика растет гораздо медленнее, чем ожидалось, из-за нашей торговой войны с ним. Они уже приостановили повышение тарифов. США чувствуют себя прекрасно! Китай хочет заключить большую и совершенно исчерпывающую сделку. Это может произойти, и довольно скоро!» – заверил Трамп читателей своего «Твиттера» 14 декабря.
Но, несмотря на достигнутое в Буэнос-Айресе перемирие, Штаты продолжают провоцировать Китай внезапными новыми выпадами. «Арест Мэн Ваньчжоу в ту самую ночь, когда Си Цзиньпин и Дональд Трамп вели переговоры, показывает, что торговая война все больше и больше распространяется за пределы обмена тарифами и даже чисто экономических мер. И это одна из причин, почему я отношусь к возможности перерастания «перемирия» в «мир» с очень большим скепсисом», – отмечает Георгий Кочешков. По его словам, пока Пекин, судя по заявлениям МИД КНР и части официальной прессы, собирается прежде всего не допустить экстрадиции Мэн Ваньчжоу в США и будет атаковать не столько сами Штаты напрямую, сколько более «слабое звено» – Канаду. В международной «дочке» газеты «Жэнминь жибао» Global Times уже прозвучала возможность «просьбы китайского народа о введении санкций против Канады», а симметричный персональный ответ уже состоялся: бывший канадский дипломат Майкл Ковриг через несколько дней после задержания Мэн Ваньчжоу был арестован в Китае.
«Ситуация слегка успокоилась после того, как Мэн отпустили под домашний арест с предоставлением залога и ношением браслета, – говорит Кочешков. – Но в дальнейшем, особенно в случае экстрадиции, нельзя исключать большего обострения и действий КНР уже в отношении напрямую США. Для китайской элиты важно показать, что подобные действия в отношении ее членов будут иметь последствия. А если Си Цзиньпин вдруг решит никак не отвечать, это может подточить его политические позиции».
«Есть две вещи относительно Дональда Трампа, с которыми, похоже, соглашаются все, и его друзья, и его враги, – написал не так давно в своем персональном блоге американский исторический социолог Иммануил Валлерстайн. – Никто не может быть уверен в том, что он твитнет в следующий раз. И то, что он хочет остаться у власти... Что он сделает для этого, если все его ставки не сыграют? По этому вопросу нет общего согласия ни среди его друзей, ни среди врагов. Одни думают, что Трамп патологически безумен и потащит за собой весь мир. Другие же говорят, что он изменит свои приоритеты так, чтобы остаться у власти. В любом случае эти риски – наши риски. Делать ли нам ставку на его патологию или на его личный интерес? Если мы выберем неправильный вариант, мы очень сильно проиграем... Я склоняюсь к гипотезе личного интереса. Но я очень боюсь ошибиться».
Иными словами, беспокойство относительно способов возвращения Америке величия в США сохраняется, и этим вполне может воспользоваться Китай. «Главным итогом китайско-американских экономических отношений теперь оказывается неспособность сохранить привычную модель, в рамках которой Китай накапливал силы и развивался практически во всех сферах экономики, науки, производства и потребления. Однако Китай еще может, как это ни парадоксально, опереться на системных противников Трампа среди финансового капитала и элитных групп внутри самих США, задачей которых является сохранение сложившегося порядка, а уже затем только война с конкурентами», – отмечает Павел Родькин.
Не стоит сбрасывать со счетов и здравый смысл бизнесменов, которым всегда проще договориться между собой, чем политикам. Об этом свидетельствуют свежие данные о китайско-американской торговле. За 11 месяцев 2018 года она, по данным Главного таможенного управления КНР, выросла на 10,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, причем дисбаланс в пользу Китая, ставший поводом для торговой войны, постепенно сокращается.
И наша война тоже
Российско-китайский торговый оборот по итогам 2018 года, скорее всего, преодолеет символический рубеж в 100 млрд долларов. За 10 месяцев его объем составил 87,2 млрд долларов, показав рост на 28,2%, причем экспорт российских товаров и услуг в КНР рос гораздо быстрее китайского импорта в Россию – соответственно на 44% (47,97 млрд долларов) и на 13% (39,27 млрд долларов).
По мнению управляющего партнера компании «ФОК (Финансовый и организационный консалтинг)» Моисея Фурщика, торговые войны Китая и США пока не затрагивают и вряд ли затронут основную статью российского экспорта – топливно-энергетические ресурсы, поскольку борьба идет в двух основных направлениях: высокотехнологичные товары и «полусырье» (сельхозпродукция, металлы и, в перспективе, химия). По первому их этих направлений Россия, к сожалению, не является крупным игроком. Поэтому при продолжении торговой войны последствия будут выражаться просто в увеличении стоимости импорта высокотехнологичных товаров из-за роста пошлин на комплектующие, увеличивающего затраты в производственной цепочке.
Зато по второму направлению, предполагает Фурщик, последствия будут неоднозначными: «Где-то российская сельхозпродукция получит дополнительные шансы за счет введения пошлин и ограничений в отношении конкурентов. А где-то и Россия может попасть «под раздачу» (особенно по металлам). В любом случае нашей стране не стоит слишком активно включаться в торговые войны и накручивать свои ограничения, так как обратный негативный эффект окажется гораздо сильнее».
Для России, добавляет Георгий Кочешков, важно понимать, что конфликт между США и КНР – это не просто споры по торговле и из-за тарифов, а более комплексная конфронтация, охватывающая как экономику, так и военно-политическую сферу и включающая потенциальные «пороховые бочки». К тому же через какое-то время конфликт может расшириться по составу участников: в американской прессе уже продвигается идея, что для США желательно создать широкий антикитайский фронт, включив в него всех своих основных союзников – Евросоюз, страны пока формально существующего американского блока НАФТА, Японию и Южную Корею.
В этой ситуации, полагает Кочешков, России очень важно занять максимально прагматичную позицию:
«Конечно, наши возможности для нейтралитета из-за тех же американских санкций сильно ограничены, однако нам, по крайней мере, не стоит забывать, что часть китайских компаний из-за этих санкций отказывается сотрудничать с российскими. Да и прагматичный переход самого Китая на сторону США во время холодной войны в начале 70-х годов нам также не стоит забывать. Конечно, сейчас у нас больше возможностей развивать сотрудничество с Китаем, так как Америка пока, похоже, вообще не горит желанием с нами хоть как-то о чем-то серьезном договариваться. Однако нейтралитет вполне может быть более дружественным к одной из сторон, но при этом оставаться нейтралитетом».