Василий Колташов: Вторая волна

2016 год начался бурно. В Китае торги на Шанхайской бирже остановили, чтобы падение не превысило 7%. Национальный банк страны запретил трем иностранным банкам торговать юанем на офшорах, чтобы не раскачивать курс.

Больным» в экономике является вовсе не крупный бизнес

Следом за Поднебесной повалился американский фондовый рынок, дав прессе возможность пошуметь заголовками в духе «такого не было уже сто лет». Не менее серьезный обвал произошел на европейских биржах. А ведь в ЕС в 2014–2015 годах так много говорилось про выход из кризиса, про рост и новые горизонты. С этого начался год.

Но более всего в России обсуждают новости с нефтяного рынка. Падение цены барреля ниже 33 долларов многих ошеломило. Со всех сторон сыплются страшные прогнозы, основания для которых не всегда понятны. А если вспомнить речи экономистов из либерально-оппозиционного лагеря, то можно окончательно запутаться. Разве они не говорят уже два года, что Россия падает на фоне мирового роста?

Другая сторона – это те, кто с восхищением смотрели на КНР и советовали во всем ее копировать. Китай в центре мирового кризиса. 2016 год пройдет под его знаком. И вовсе не случайно, что власти КНР пытаются директивно ограничить продажу банками долларов компаниям и физическим лицам. В мире нет гонки девальваций или войны девальваций, и уж тем более Китай не перешел к политике ослабления юаня.

Это ослабление происходит в результате развития экономического кризиса. Стремление валюты идти вниз нельзя сфальсифицировать: подобно ВВП или данным индустрии, тут действует правило – не бывает сильной валюты в слабеющей экономике, если только это не главная экономика мира в особый момент.

#{smallinfographicright=777994}Год будет острокризисным. В этом уже никто, кажется, не сомневается. Причем будет не украинский, российский или азербайджанский кризис, а общемировой – вторая волна в действии. Но остается вопрос о том, что же было не так с победой правительств над первой волной кризиса, раз мы сегодня имеем столь серьезные глобальные неприятности?

До 2008 года США и ЕС активно наращивали спрос за счет кредитов. При этом заработная плата стагнировала. Потому ипотечный кризис в США и стал основой первой волны кризиса, хотя в 2008 году никто не знал, что она первая. В 2010 году были уже реляции о победе над рецессией. Ее основой стало субсидирование западных банков в огромных размерах.

Но страны БРИКС очень помогли. Они разогнали спрос на своих рынках по американской модели: широко раздавались ипотечные и потребительские кредиты, пусть часто и недешевые. Вырос целый слой среднего класса в кредит, когда текущее потребление поддерживалось за счет будущих заработков. Все это поддерживало рост экономики без развития.

В 2011 году глобальный кризис отошел на стартовые позиции. В 2011–2012 годах начал с них выдвигаться: постепенно начала подниматься вторая волна кризиса.

К его повторному проявлению страны БРИКС должны были хорошо подготовиться. Готовились они просто: надували кредитные пузыри, создавали потенциально избыточные производственные мощности и игнорировали предупреждения. Неолибералы-министры в полупериферийных странах повторили политику стран центра, ничему так и не научившись.

В результате вторая волна кризиса в полупериферийных странах не была похожа на первую. Январский биржевой обвал в США и Европе произошел уже после китайской паники. Для стран БРИКС кризис вовсе не был внешним, он имел мощный внутренний источник.

Внешней вторая волна является скорее для стран центра, и это итог их антикризисной политики. С другой стороны, внутренний характер «второго кризиса» для больших и средних экономик периферии – это в большой мере плод их собственных антикризисных мер.

Как будет развиваться кризис, если его источником является политика прежних лет? Первый по важности вывод состоит в том, что действия 2008–2009 годов не послужили устранению глубинных причин экономического провала.

Эти глубинные причины состоят в том, что достигнут предел роста на основе неолиберальной модели капитализма. Кредитование потребителей, являющихся одновременно наемными работниками, отсрочивало приход первой, а затем второй волны кризиса. Оно маскировало перепроизводство товаров, включая и ценные бумаги. Условием прихода настолько острого и продолжительного кризиса стал технологический предел роста.

Высокие мировые цены на сырье, особенно на нефть, воспринимались в России как справедливая награда за обладание природными богатствами. Термин «справедливая цена» использовался отечественными топ-менеджерами и чиновниками в последние годы весьма активно.

Рост стоимости сырья являлся признаком сырьевого кризиса, аналогичного тому, что имелся в 1960–1970-е годы. Для снижения цены производства дорогое сырье и энергоносители были серьезной преградой. В результате в мире формировался культ дешевой рабочей силы. Безапелляционно заявлялось: чем ниже зарплата в стране, тем больше будет приток инвестиций и выше темпы роста экономики.

Низкая цена рабочей силы в странах периферии и полупериферии помогла созданию разных экономических «чудес». В их числе был Китай. Но несмотря на рост его рынка и рынков других стран, они остались зависимыми – экономиками второго порядка.

Старые индустриальные страны оставались в роли центров накопления капитала и рынков сбыта. Главным рынком планеты оставались США. Потому глобальный кризис начался в этой стране. И именно здесь была опробована и реализована та антикризисная политика, что не привела к окончанию кризиса.

Мог ли кризис закончиться в 2009–2010 годах? Барак Обама отказался сыграть роль Франклина Рузвельта, победившего Великую депрессию 1929–1933 годов. Обама и его команда сыграли другую роль – людей, не желающих замечать, что «больным» в экономике является вовсе не крупный бизнес.

Власти США, включая ФРС, оказали небывало щедрую помощь финансовым корпорациям. Они фактически дарили им деньги. Назвать иначе нулевую или почти нулевую ставку по кредитам нельзя. Зато конечным потребителям было решено «оказывать помощь» только в долг, как это и делалось до мирового кризиса.

Уходящая администрация Джорджа Буша-младшего летом 2008 года произвела возврат части налогов граждан, что должно было подстегнуть спрос. Не сработало. Слишком много было долгов у американцев, а перспектива с заработками и работой была удручающая.

Обама не стал усиливать политику стимулирования спроса без долговых механизмов. И он принялся «лечить» банки. Но эта политика не имела бы результатов, если бы не была создана «Большая двадцатка» и ее участники из «молодых экономик», те самые страны БРИКС и равняющиеся на них экономики поменьше, не дали кредитные стимулы своим гражданам. Особенно это касается ипотеки.

В результате спрос на американское оборудование пошел вверх, и цены на нефть также поднялись. Оживились спрос и инвестирование в странах третьего мира.

Кризис официально кончился. В США снова заработал механизм кредитования конечных покупателей. Поползли вверх цены на жилье, а аналитики принялись прогнозировать будущий небыстрый, но в целом устойчивый подъем в мировом хозяйстве. Все вышло не так.

Мировая экономика начала срываться во «второй кризис». Случилось это потому, что во многих странах возникли «американские» условия для падения продаж. А эти условия известны: у потребителей выросли долги и снижаются реальные доходы, особенно в долларах.