Андрей Мирошниченко: Переждать или перемениться

По роду работы иногда приходится общаться с воротилами и магнатами. Обсуждаем между прочим повышение эффективности экономики. В разговорах повышение эффективности обязательно сопровождается оздоровлением бизнес-моделей и оптимизацией бизнес-процессов. Говоря проще – массовыми увольнениями.

И тогда я спрашиваю магнатов и воротил: ну оздоровим экономику, повысим эффективность. А уволенным-то что делать? Переждать, пока все вернется к прошлому? Или меняться, искать новые траектории?

Повышение эффективности обязательно сопровождается оздоровлением бизнес-моделей и оптимизацией бизнес-процессов. Говоря проще – массовыми увольнениями

– Нет, прошлого уже не воротить, – отвечают воротилы, – Будущее будет совсем другим.

– Да, людям придется меняться, подстраиваться, – поддакивают магнаты.

Хорошо, полезные ответы. Тогда спрашиваю: в какую сторону людям рулить, как перестраиваться, какую жизненную стратегию выбирать? Воротилы и магнаты сначала недоумевают – им это нерелевантно, а потом спохватываются:

– Ну как же! А малый бизнес? Вот его и надо развивать! Он всех спасет.

И светится в их глазах забота о людях.

Утверждение, что воротилы о массах соптимизированных людей совсем не думают, – будет неправдой. Все-таки идут рапорты об усилении ОМОНа и внутренних войск. То есть какая-то забота об уволенных разворачивается. Но в остальном у властей сейчас горят синим газовым пламенем макроэкономические вопросы. А дауншифтинг – это личное дело каждого.

В какой-то мере это справедливо.

Итак, приказом генерального директора вы попали под дауншифтинг. Здравый смысл подсказывает, что надо ужаться, зарыться в ил, переждать засуху. Правда, здравый смысл не всегда может победить привычку. Один мой знакомый, имея кредит на квартиру, машину и смутные перспективы заработка уже к концу зимы, не удержался и купил перед Новым годом в кредит еще и плазменную панель. Ну везде же скидки, и новогоднего президента под елкой хочется посмотреть в натуральную величину. Это экономическое поведение еще той, «довоенной» модели. Но уже понятно, что от него надо отказываться, экономить, оптимизировать затраты и само поведение. Чтобы хватило жировых запасов на трудные времена.

А сколько они – трудные времена – продлятся?

А что будет после них?

Пример в тему. У бизнес-консультантов сейчас брачный период – они срочно кинулись на выручку бизнесу и наперебой рассказывают, какую стратегию надо выбрать, чтобы выжить и победить в кризисе. Бизнес-консультанты в один голос говорят: сокращение не есть оптимизация!

Перенесем этот тезис на построение личной стратегии борьбы с кризисом. В самом деле, сама по себе стратегия экономии и «ужатия» не есть оптимизация. Самый простой аргумент: любые личные ресурсы счетны и конечны даже при экономии, а время кризиса – несчетно, никто его сосчитать наперед точно не умеет. Можно только предполагать.

А ведь такая стратегия исходит еще из того, что рай, который был прежде, наступит снова примерно в тех же объемах и параметрах. И снова позовут на работу, и можно будет требовать не просто зарплату, но и соцпакет (было и такое).

Иллюзия. Все указывает на то, что не только неизвестна достоверная долгота кризиса, но и контуры будущего – другие.

Во-первых, восстановление рынка труда начнется с явным отставанием от восстановления макроэкономических показателей. Грубо говоря, если Dow-Jones завтра проломит потолок, а нефть снова выпрыгнет из сотни, то рабочее место для уволенного вчера человека найдется вовсе не послезавтра. И лаг будет приличным.

Можно воспроизвести логику любого директора, проведшего сокращения, но сохранившего бизнес: он не будет спешить заново набирать «балласт», как он считает. Ведь удавалось в годину кризиса обходиться меньшими силами, то есть работать эффективно. Вместо оплаты человеческого «балласта» лучше увеличить норму прибыли. Работать меньшим штатом в лучших послекризисных условиях. Кстати, это реальный признак оздоровления экономики и повышения производительности труда, которая у нас сейчас действительно низкая.

Простроить в деталях будущую социально-экономическую модель, которая воспрянет после кризиса, никто не возьмется, а кто возьмется, тому не верьте. Но ясно одно: прежняя модель, построенная на привычке к длинной цепочке рефинансирования, дававшей на выходе дешевые, необеспеченные и бесшабашные деньги, после кризиса не вернется. Просто потому, что для длинного плеча рефинансирования, накапливающего дешевизну денег, требуется много времени – лет десять, а то и больше. Короче говоря, потребления, основанного на дешевых кредитах, не будет. Таков будет макроэкономический фон, а он поменяет и базис, и надстройку, и экономическую структуру, и трудовую инфраструктуру.

В общем, можно было бы и не умничать, а просто довериться первому тезису магнатов и воротил. Они-то наверняка знают: прошлого не воротить, ждать бесполезно, будущее будет другим.

А вот с их вторым тезисом про спасение народа в малом бизнесе – интереснее.

Указывают они на малый бизнес не только потому, что это привычное заклинание властей уже лет десять. Некогда малый бизнес действительно спасал народные массы. В конце 80-х – начале 90-х годов спекулянты, перекупщики и челноки сначала были инженерами и учителями, с которыми тоже приключился дауншифтинг еще той, советской эпохи.

Но есть одно принципиальное отличие от нынешних времен. Тогда можно было купить в универмаге что-нибудь, случайно туда попавшее, выйти на улицу и тут же продать с наценкой. Почему? Потому что был дефицит. Сейчас дефицита нет и не предвидится. Товары будут дорогими, но будут, причем будут в широком ассортименте. Теперь дефицит невозможен. А значит, и массовая спекулятивная торговля, масштабное челночество – сегодня невозможны и современных дауншифтеров не прокормят. Вычеркиваем.

Но, конечно, малый бизнес – это не только торговля. Это еще и сервис, общепит или даже производство. На заре 90-х годов эти отрасли тоже внесли свою лепту в спасение масс народа. Опять сравним с современностью. Естественным, точнее, противоестественным ограничителем малого бизнеса тогда был бандитский рэкет. Сейчас любой бизнес ограничен рэкетом чиновничьим. И малый бизнес – более уязвим. В пересчете на количество трудоустроенных большому предприятию легче утилизировать всех проверяющих. Тогда как в малом бизнес работающих – кот наплакал, а проверяющие – все те же. Поэтому, если брать статистические величины, чиновничий рэкет для хоть сколько-нибудь заметного роста малого бизнеса – преграда непреодолимая.

Бандитский рэкет был кровавее, но, как ни странно, имел человеческое лицо и пропускные фильтры. Бизнес должен продолжать существовать, иначе бандитский рэкет тоже теряет среду существования. Чиновничий рэкет – явление обезличенное, бесчеловечное, системное. Центр воли слишком распределенный. Стена. Ей глубоко все равно, сохраняется ли бизнес после проверок или умирает. У нее нет места, которым об этом думать.

«Людям придется меняться, подстраиваться», – поддакивают магнаты (фото: ИТАР-ТАСС)

Так что малый бизнес отменяется. Статистического значения для трудоустройства масс людей, уволенных и ищущих нового применения, в современных условиях малый бизнес иметь не может.

Какой же путь личных перемен выбрать новым уволенным?

Надо смотреть на главные тренды. Основной – огосударствление теперь не только политики, телевидения и юриспруденции, но также уже и рыночной экономики. Следуя этому тренду, можно попытаться «огосударствить» личную профессиональную жизнь, то есть пойти работать на государство. Там в ближайшие годы точно не будет ни сокращений, ни урезания зарплат.

Работа в органах власти или регулирующих ведомствах – это, конечно, извини-подвинься. Самим не хватает. Но есть и другие госструктуры. Вчера в школах катастрофически не хватало учителей. Сегодня там уже конкурс. Места-то хорошие, отпуск большой, зарплату индексируют. Да еще и подработка уроками.

Аналогично: врачи, библиотекари, социальные работники, различные муниципальные ведомства и службы. Там есть вакансии. Вот и армия активно предлагает контрактную службу с довольствием на уровне зарплат младшего офисного персонала.

Многие профессии рыночной экономики вполне конвертируются в профессии государственной службы. Зарплаты, конечно, куда ниже (хотя с чем сравнивать безработному?), но есть и один маленький бонус. Да, трудовая мораль в российской экономике невысока, но можно предположить, что люди, поработавшие на предприятиях новой экономики, несколько более динамичны, чем те, кто оставался в эти годы работать на государство. А значит, у тех, кто переходит из новой экономики на государственную службу, могут быть неплохие карьерные перспективы.

Очевидно, что будут большие перемены и в профессионально-отраслевой структуре рынка труда. Скорее всего, после завершения кризиса такого количества экономистов и прочих маркетологов с бренд-менеджерами не потребуется. Им явно надо переучиваться на что-то более осязаемое, имеющее результатом труда хоть какие-то внятные продукты, доступные хотя бы умозрительному схватыванию.

Курсы обучения и переподготовки сейчас стремительно дешевеют. Как и во всякой обслуживающей бизнес сфере, состояние бодрости в сфере консалтинга и обучения мерцает на грани перехода к вечности. А можно не то что дешевые, но и вообще бесплатные курсы найти.

Как ни странно, у того же государства есть огромная, разветвленная, хорошо финансируемая и отстроенная система – служба занятости. Кстати, правительство пересчитало прогноз безработицы – в сторону повышения, разумеется, – и подкинуло службе занятости еще 30 миллиардов рублей. Там все пышет избыточной готовностью к толпам безработных, которых пока еще не толпы, потому что белые воротнички и не умеют толпиться.

Конечно, средний класс привык вопросы на рынке труда решать через рекрутинговые агентства и прочих хедхантеров. А в службу занятости пусть ходят работяги. Но работяг еще в больших количествах не увольняют пока. И в службе занятости умеренно немноголюдно. Кому туда зазорно идти – пусть не идет. А кому не зазорно – найдет много интересного.

В центрах занятости полно бесплатных программ профессиональной переподготовки. Там же есть базы вакансий, в которых, кстати, размещены и вакансии государственных организаций (см. предыдущую идею).

Да! Там еще пособия дают. По безработице. В этом даже есть некоторая эстетика. Пособия разные, зависят от последней зарплаты и способа увольнения. Но в общем случае примерно на несколько месяцев в средненьком фитнес-клубе хватит. Почему бы и нет.

И, наконец, где-то весной правительство выделит деньги на малый бизнес, много денег. Этот жупел сработает хотя бы таким образом. Службам занятости нужны будут образцово-показательные свежепереученные предприниматели из числа бывших безработных, коих будут опекать от чиновного рэкета и даже подкармливать микрокредитами. Кстати, фондам поддержки малого бизнеса, через которые пойдут деньги на эту самую поддержку, для прикрытия тоже будет нужна отчетность, хоть частично похожая на правду.

В общем, при всем скепсисе государство создает и еще создаст некоторые возможности для реализации личной стратегии выживания и – кто знает – развития. Надо только сориентироваться и использовать.

Но могут быть и другие личные стратегии перемен. Ясно только одно: если дауншифтинг уже случился, то просто пережидать, скукожившись – неразумно. Чисто логически - опробуем известный аргумент-пари. Если сделать ставку на то, что все вернется к прежнему, и при этом просто ждать, не меняясь, то в случае невозврата к прошлому – тотальный проигрыш. А если сделать ставку на то, что все переменится, и начать меняться самому, то выигрыш будет, даже если ставка не сработает. Вернется все к прежнему - можно будет вернуться к прежней профессии. Не вернется все или вернется не все – можно будет пытаться строить жизнь по-новому. Потому что удалось измениться.