Виталий Иванов: Правда и ложь борьбы с коррупцией

Тема российской коррупции и «вечна», и «актуальна». Взятки, «откаты», «презенты» дают и берут, чиновники занимаются бизнесом, а предприниматели покупают должности и мандаты себе и своим людям.

В это вовлечены миллионы людей, причем для большинства из них коррупция никакая не аномалия, а натуральная норма, образ жизни. При этом официально постоянно говорится, что все это очень плохо, что мы как-то не по-человечески живем и скоро плохо кончим. Нередко громче всего кричат те, на ком шапка даже не горит, а полыхает. Перманентная борьба с коррупцией позволила тем же чиновникам отработать множество тактик аппаратных войн (т.е. всяческих «подстав», «засветок», «сливов»), изрядно обогатила и развратила медиакратов и журналистов, а также создала целое направление экспертного бизнеса – исследование коррупции и разработку методик ее искоренения.

Я вовсе не собираюсь ставить под сомнение ни рост коррупции в последние годы, ни необходимость бороться с нею. Хотя, как представляется, правильнее говорить о росте цен на коррупционном рынке, а значит, и росте коррупционных доходов. Не думаю, что совокупное количество взяточников у нас сильно увеличилось в последние годы в сравнении с «прекрасными» девяностыми (куда уж?). На одни услуги спрос падает, на другие поднимается, как на любом рынке.

Цены растут, несомненно, не только потому, что бюрократы «почувствовали силу» и наглеют (хотя наглеют, факт), но и потому, что в стране элементарно стало больше денег. Пресловутые высокие цены на нефть…

Что же до борьбы, то надо помнить, что «нашей правды идеал/ не влезает в формы узкие/ юридических начал». И в этой констатации гораздо больше смысла, чем обычно кажется. Российскую коррупцию питает довольно свободное отношение соотечественников к законам. Несмотря на насаждение на российской почве западного легализма в течении более чем 300 лет, общий уровень правосознания, правовой культуры остается низким. В соотношении с «цивилизованным» стандартом, безусловно. Можно долго объяснять, почему так получилось, злословить на отечественную историю и культуру, искать и находить виновных, но факт от этого фактом быть не перестанет. Ну в самом деле, «нельзя» у нас обычно не значит «нельзя», а значит «надо поискать выход», «можно порешать вопрос». Конечно, выходы ищут и людям помогают везде в мире, но в странах, свободных от легализма, с этим гораздо проще. Поэтому с нашей коррупцией бесполезно всерьез бороться посредством ужесточения уголовной ответственности или репрессиями, также не помогут никакие «усовершенствование законодательства», «модернизация институтов», «административные реформы» и пр. Последние веселят больше всего. Даже самих экспертов-проектировщиков, кстати, нередко выплачивающих «откаты» за заказы на разработку очередных предложений по борьбе с коррупцией.

На борьбе с коррупцией принято делать PR (фото ИТАР-ТАСС)

На борьбе с коррупцией еще принято делать PR. Раньше все было просто – человек, куда либо баллотировавшийся или просто собравшийся отпиариться, объявлял, что намерен не участвовать в коррупции, как некоторые почему-то думают, но бороться. Или уже борется, не жалея здоровья своего. И ему кричали «любо!» Другой, чуть более замысловатый способ предполагал позиционирование относительно соперника, уличавшегося в разных неблаговидных делишках. Мол, пора бы задать им жару… Заклинания о решимости бороться и лечь костьми давно стали ритуальными, на них никто внимания не обращает. А стрельба по конкретным мишеням прокатывает и, видимо, будет прокатывать всегда. Всегда ж найдется тот, кто достал или кого легко представить злодеем. Значит, будут и борцы.

Картина будет неполной, если не добавить еще один способ. Он используется не для чьего-то непосредственного продвижения, а сугубо для сведения счетов, для дискредитации, для ослабления позиций недруга из власти. Заявляешь, что соответствующий министр/губернатор/депутат погряз в коррупции и его настоящий дом – тюрьма. И дальше долбишь и долбишь, пока цели не добьешься либо не надоест. Те, кто имеют привычку регулярно читать compromat.ru прекрасно поймут, о чем я говорю. Не важно, сколько взял тот самый министр и взял ли вообще. Важно, что «отшельник в темной келье здесь на тебя донос ужасный пишет», а потом его все читают и обсуждают.

Долбить таким образом можно не только кого-то персонально, но и целый режим. Уже даже не просто дискредитировать, а делегитимировать. Вспомним, как «работали» по царизму накануне революций 1905 и 1917 годов, как расписывали разложение номенклатуры в конце 1980-х, как, наконец, уже коммунисты, а потом и лужковцы твердили о запредельной коррумпированности ельцинского окружения. Во всех этих случаях всяческие слухи, домыслы или реальные факты коррупции раздувались до вселенского масштаба и доводились до «простых народных людей». Они поражались, разочаровывались и негодовали. Власть теряла авторитет. Что, собственно, и требовалось. А правду о «распутинщине», каком-нибудь «хлопковом деле» или истории с якобы хищением якобы части стабилизационного кредита МВФ, выделенного в 1998 году, так толком никто и не узнал.

В рейтинге мировой коррупции Transparency International России отведено 126 место (фото ИТАР-ТАСС)

Об этом желательно не забывать, натыкаясь на очередной рейтинг мировой коррупции Transparency International, в котором России отведено 126 место. Нужно адекватно понимать смысл и публикации таких рейтингов, и последующих PR-воплей на тему «куда катится эта страна». Как и заявлений того же Transparency International о том, что из-за коррупционных рисков из России собрались уходить «несколько крупных европейских компаний с объемом вложений на миллиарды долларов». (Что это за компании? Как так могло быть, что, вкладывая здесь миллиарды, они заранее не просчитали все риски? Они из Европы или с Луны?) Или доклада фонда «ИНДЕМ», в котором доказывается, что коррупционный рынок вырос с 33,5 млрд. долларов в 2001 году аж до 316 млрд. в нынешнем. И тем более страшилок для лохов, которыми, например, потчует своих читателей и слушателей Юлия Латынина. Даже если сами ученые и бытописатели олигархическо-бандитских нравов искренне озабочены «объективностью», «справедливостью», «борьбой со злом», то уж спонсоры и работодатели точно таким не заморачиваются.

Это не теория заговора. Это жизнь, частью которой очень давно стали информационные войны.

Загнать нашу коррупцию в сколь-либо приличные рамки, специально подчеркиваю – не победить, нет, а хотя бы загнать в приличные рамки может только внедрение государственнической идеологии и – непосредственно для чиновников – основанной на ней этики служения. Служения не абстрактному и беспристрастному закону, а конкретным идеям. Остальное, как уже сказано, поможет примерно так же, как припарки помогают от сифилиса. Считается моветоном напоминать, как «было при Сталине», но тем не менее выскажусь. Разумеется, и тогда взятки брали. Но в несопоставимо меньших объемах. Во времена расцвета СССР порядок, в том числе внутри бюрократии, поддерживался не только и не столько репрессиями, террором, сколько идеологией и этикой. Проще говоря, люди верили в то, что они делают важное и нужное дело, находили в нем смысл своей жизни и, как говорят сейчас, свой fun. А когда в 1970-1980 годах в массе верить перестали, то и коррупция стала расти. И доросла до нынешних масштабов. В данном случае я вовсе не рекламирую сталинизм, а лишь объясняю очевидную, на мой взгляд, причинно-следственную связь. Некие контуры государственнической идеологии сейчас оформляются, но параллельно нам все еще рассказывают про то, что государство должно быть «удобным и компактным поставщиком услуг» и прочую чушь. Так что тем, кто искренне хотел бы победы над коррупцией, рекомендуется расслабиться.