Бунт канаков ведет Макрона к краху

Обрушение западного неоимпериализма, как написали бы в советских СМИ, происходит прямо на наших глазах и одновременно с двух краев – в Восточной Африке и Океании (или, если точнее, в Меланезии). Обрушение не окончательное. Но происходит весьма вовремя – так, что метрополиям и больно, и страшно.

Поскольку речь идет о США Джо Байдена и Франции Эммануэля Макрона, это хорошо, что им больно и страшно. Они заслужили.

Про ситуацию в Кении, которую Байден несвоевременно признал главным союзником США в Черной Африке, газета ВЗГЛЯД подробно писала ранее. В то же самое время, пока протестующие штурмовали парламент в Найроби, на другом краю света – во французской Новой Каледонии – возобновился бунт сепаратистов, желающих отрезать от Пятой республики ее меланезийский кусок.

Или, лучше сказать, в Новой Каледонии продолжается восстание против западного колониализма. В системе, при которой Франции принадлежат острова в суверенной экономической зоне Австралии, отрицать наличие колониализма трудновато.

Новая Каледония – это 275 тысяч почти полноправных французских граждан и 10% мировых запасов никеля.

Париж контролирует сей тропический край более 170 лет и сумел удержать за собой даже в период парада суверенитетов 1940–1960-х годов, когда европейские империи быстро сжимались до национальных границ.  

В XIX веке французы использовали Новую Каледонию так же, как англичане Австралию – как место тюремной ссылки, в том числе для политических преступников. Сейчас это, если забыть про никель, в основном вопрос престижа: Франции нравится считать себя сверхдержавой с территориями в трех океанах.

В цивилизационном отношении Новая Каледония самое европейское место в Меланезии: даже в сельской местности преобладает западный тип быта. А вот этнический состав неоднороден: доля меланезийцев (народ с самоназванием канаки) чуть более 40%, белых (в основном французского происхождения) чуть менее 30%, разнообразных метисов еще около 20%. Многие канаки предпочли бы иметь полноценную государственность, всех остальных статус заморской территории Франции принципиально устраивает.

Национально-политический конфликт между «старыми» и «новыми» каледонцами начался не вчера, а в 1980-х, несколько напоминая таковой в британском Ольстере. Его можно было назвать вялотекущей гражданской войной с пиком в 1985 году, когда Париж ввел на островах чрезвычайное положение.

Потом все три стороны конфликта договорились и ударили по рукам с такими условиями: провести как минимум через десять лет не более трех референдумов, однако право голоса на них и всех местных выборах будут иметь только те, кто легально переселился в Новую Каледонию до 1998-го, то есть года подписания мирного соглашения.

Первые два плебисцита сторонники государственного единства с Францией выиграли с отрывом около 10 процентных пунктов. Третий – разгромно, но он проводился в период пандемии ковида, канаки-сепаратисты его бойкотировали, не признали и отказались считать своей последней попыткой. Это разногласие являлось базой политического конфликта между колонией и метрополией вплоть до последних дней.

В преддверии недавних выборов в Европарламент в Париже со ссылкой на решения судов вполне резонно постановили, что ограничения 1998 года для некоренных избирателей Новой Каледонии ограничивает их права, а это такие же французские граждане, как и все остальные, и они тоже должны иметь возможность выбирать себе власть. Именно это спровоцировало майский бунт канаков, в ходе которого сторонники независимости по парижской традиции поджигали муниципальные (но не только) здания. Семь человек в те дни погибли, более двух сотен были арестованы.

Особая роль в тех событиях принадлежала Азербайджану. Поскольку Париж активно поддерживал Армению по карабахскому вопросу, в Баку решили потроллить французов особыми отношениями с канаками.

На эту тему
• Самые наглые просьбы к КНР насчет РФ принадлежат Макрону
• Байден получил удар от Обамы с совсем неожиданной стороны
• Макрон, где Габон?

Когда уличные бои еще шли, Макрон лично прибыл на мятежный остров, особо громких слов не говорил и демонстрировал готовность к компромиссам. И действительно, вскоре Новой Каледонии разрешили не вводить избирательное равноправие, то есть Париж сдал назад по вопросу гражданских прав собственных граждан.

Отбывая обратно в Европу, Макрон наверняка чувствовал себя Наполеоном, который во времена «ста дней» одним лишь своим появлением умиротворял конфликты и заставлял войска единодушно присягать себе.

На практике макроновский блок «Ренессанс» выборы в Европарламент разгромно проиграл, а личный рейтинг президента колеблется в районе 15%. Макрон настолько непопулярен, что кандидаты от его же партии старались от него дистанцироваться. А ровно за неделю до новых выборов (внеочередных парламентских, от которых ждут победы «Национального объединения» Марин Ле Пен) канаки возобновили мятеж, а в Новой Каледонии опять запылали дома и автомобили.

Если бы сепаратисты-канаки не ненавидели Ле Пен и ее партию как представителей французского национализма, можно было бы предположить, что они работают на ее избирательную кампанию. В самый ответственный момент они показали, что Макрон бессилен, презираем и ведет Францию к катастрофе.

В случае Новой Каледонии сыграло то, что Париж капитулировал, однако капитулировал не полностью – по вопросу избирательных прав отыграл назад, но через месяц решил арестовать некоторых политических лидеров канаков за призывы к мятежу и потворствовании оному. Основания у французских правоохранителей для этого, надо полагать, были. Но как показала практика, хитрее было бы подождать, чтоб вспыхнувшие заново пожарища не сожгли остатки макроновского рейтинга.

Если «Национальное объединение» действительно победит (не по очкам, а так, чтобы назначить своего премьер-министра), правительство Франции возглавит Жордан Барделла – 28-летний политтехнолог и фаворит Марин Ле Пен, которому она доверила формальное лидерство в своей партии.

«Матриарх» утверждает, что премьер Барделла будет «крепко держать кошелек Франции» и не допустит трат на безумные проекты вроде французского десанта под Одессой.

Сам Барделла заявляет, что негоже бросать союзников (а Украина для него союзник) «на растерзание империалистической России», с которой Запад, по его оценке, находится в состоянии войны. Поэтому поддерживать Киев он продолжит, но «в разумных масштабах».

Скорее всего, оба правы. О недавних мегаломанских идеях вроде отправки военных НАТО на Украину даже сам Макрон не вспоминает, – настолько плохо они отразились на его рейтинге. Однако ничуть не похоже, что «Национальное объединение», при Жордане Барделла существенно сместившееся к центру, готовится резко выйти из украинского проекта, как Шарль де Голль выходил из НАТО.

Поэтому бунт канаков как свидетельство слабости и плохой тактической игры Макрона – это лишь условно хорошая новость для российских интересов, против которых действует Франция (в основном на Украине, но уже не только на Украине).

Безусловно хорошей новость станет в том случае, если бунт канаков выйдет на качественно иной уровень. Такой, чтоб отправки французских военных на Украину и вооружению ВСУ мешала не скаредность месье Барделла, а хроническая занятость тех же самых военных на окраинах недоразвалившейся французской империи, еще лучше – в ее столице.

Нам нужно больше. Еще больше деколонизации.