США нашли в недрах Украины 12 трлн долларов только для себя

Старый враг России Линдси Грэм, включенный в России в реестр террористов и экстремистов, заявил телеканалу CBS будоражащую для украинцев позицию. По словам влиятельного сенатора, Украина в потенциале станет богатейшей страной в Европе и таким бизнес-партнером, о котором США могут только мечтать.

А все потому, что «украинцы сидят на 10-12 триллионах долларов». Имеется в виду оценочная совокупная стоимость полезных ископаемых Украины.

Быть богатым и буквально сидеть на деньгах в качестве своего основного занятия – национальная мечта украинцев. На пути, как им казалось, именно к этой цели они устроили в 2014-м государственный переворот, но вскоре ошибка в расчетах дала о себе знать. Однако не все еще потеряно, считает Линдси Грэм.

Правда, есть нюанс: эти гипотетические триллионы уже как бы и не украинские, поскольку Грэм требует недра в залог той помощи, которую американцы оказывают Украине. То есть смысл формулировки «о таком партнере для США можно только мечтать» понятен («лох не мамонт, лох не вымрет»), только как из этого вытекает обогащение самих украинцев – загадка.

Но и не обогащение украинцев волнует Грэма, он вообще не к ним обращается, а к традиционному (если представить, что на дворе 1980-е годы) электорату Республиканской партии – белым жителям сельской Алабамы или Южной Каролины, которую Грэм представляет в Сенате. Главный его тезис в другом: нужно помочь Украине защититься, чтобы ее недра не забрал себе президент России Владимир Путин и не поделился ими с Китаем. Вот, оказывается, в чем все дело!

В 1990-е американцы шутили про российских реформаторов, что те строят капитализм по карикатурам в журнале «Коммунист». Случай сенатора Грэма чем-то похож – он воплощает собой карикатурный образ хищного пентагоновского «ястреба», готового растерзать любую страну с природными ресурсами. «У вас есть нефть? Тогда мы летим к вам!»

Казалось, что такие персонажи вымерли к концу первой холодной войны. Однако они не вымерли и даже нашли себе к «нулевым» нового лидера – Джорджа Буша–младшего, реализовавшего оккупацию нефтеносного Ирака. Но, во-первых, эта операция обосновывалась не честной жадностью, а мифом об оружии массового уничтожения. Во-вторых, в самой Америке давно сложился двухпартийный компромисс, по которому конкретно эта война признана ошибкой, благо выкачала из США больше ресурсов, чем могли дать иракские скважины. В этом сейчас солидарны даже Джо Байден и Дональд Трамп.

Но Грэм – один из последних солдат американской империи, которые публично мыслят только выгодой. Он ярый русофоб, близкий друг другого ярого русофоба – Джона Маккейна и «тыловая крыса с погонами», как сказали бы про него настоящие «боевые псы». Газета ВЗГЛЯД посвятила этому динозавру из Южной Каролины несколько больших материалов, поскольку злее зверя в Сенате нет – он годами «противостоит» там России и призывает кого-нибудь побомбить.

Можно считать это особенностью психики Грэма, из-за которой он до сих пор не может вернуться с первой холодной войны (той, где американцы воевали с коммунистами), застрял в прошлом и штудирует ранние речи Рональда Рейгана. Но прежде всего дело в том, что сенатор является лоббистом предприятий американской «оборонки», которые, наряду с энергетическими корпорациями, получают сверхприбыли от военных авантюр, включая и конфликт на Украине.    

На эту тему
• Украину предал один из главных союзников в США
• США гонят Зеленского на выборы с опасным умыслом
• Дело против Трампа опасно воодушевило Сороса

Проще говоря, Грэм имеет в продолжении конфликта личный финансовый интерес – с его-то ушлостью логично работать даже не за гонорар, а за процент. Он в Вашингтоне такой не единственный, но наиболее заметный и один из самых авторитетных. Но есть проблема: на дворе все-таки не восьмидесятые. В современных США политиков подобного типа ненавидят даже многие республиканцы, полагая транснациональные корпорации ответственными за деградацию страны.

В их представлении лоббисты защищают систему, по которой меньшинство зарабатывает на военных авантюрах, а большинство проигрывает: оружейные и нефтяные бароны просто перекачивают к себе деньги налогоплательщиков, которые можно было бы потратить на более полезные цели, например, на борьбу с преступностью или охрану южных границ.   

Это можно назвать частью «трампизма» – той платформы, которая стала у современных республиканцев доминирующей. Также ее частью является утверждение, что конфликт на Украине пора сворачивать.

Грэму в таких условиях приходится разрываться, как обезьяне из анекдота: он хочет по-прежнему оставаться собой и получать долю от успехов «оборонки», но при этом пойти на повышение в качестве государственного деятеля.

Как политик старый «ястреб» и опытен, и хитер. К Трампу можно относиться по-разному, но нельзя не заметить, что большинство своих врагов внутри партии он или растоптал, или оттеснил на третьи роли. Грэм заметил это вовремя, переметнулся к Трампу и уже несколько лет старается «вписаться», хотя по многим вопросам внешней политики остается антагонистом «трампизма».

Похоже, что сам Трамп считает Грэма своим или, по крайней мере, благодарен ему за лоббистские услуги внутри партии. Американские «нефтянка» с «оборонкой» ему тем более не чужие, и как он собирается увязывать свои миротворческие лозунги с их финансовыми интересами – один из самых интересных вопросов второго срока (если, конечно, большинство не проголосует за кандидата Байдена, который стоит и ходит с видимым трудом).

Грэм хочет быть одним из выгодополучателей их сделки, заняв в администрации Трампа пост главы Госдепартамента или Пентагона как человек «ястребов». Подобное решение стало бы катастрофой для платформы «трампизма», но никто не даст гарантий, что баланс элит при взятии власти республиканцами сложится как-то иначе. Даже сам Трамп таких гарантий не даст: внутренних врагов он победил, но рычагов для давления на скандального миллиардера осталось немало.

То, чем занимается сейчас Грэм, называется «путать личную шерсть с государственной» – и путать намеренно.

Временным компромиссом между «трампистами» и «старыми» республиканцами стал принцип отказа от финансирования не вообще конфликтов, а только тех, которые не приносят материальной выгоды. «Украина самый выгодный конфликт!» – как бы кричит Грэм, указывая на ее залежи как на что-то, за что фермер из Алабамы или реднек из Южной Каролины считают выгодным воевать.

Что характерно, в публичном политическом пространстве России вообще никто не рассматривает борьбу за Украину в контексте борьбы за богатства ее недр. Более того, на самой Украине так вопрос тоже мало кто ставит: есть сотня причин, по которым спикеры Киева считают необходимым вернуть контроль над Донбассом, но полезные ископаемые примерно в восьмом десятке или даже ниже.

Если сенатор Грэм предпочитает смотреть на конфликт под углом охоты на ресурсы, это изрядно его характеризует (как циника и лжеца, прежде всего). Но тогда нужно внести важное дополнение: с этой точки зрения Россия военный конфликт уже, считай, выиграла.

Теоретическую стоимость полезных ископаемых Украины в границах 1991 года оценивают по-разному, но Донбассу (бывшие Донецкая и Луганская области) отписывают более половины от оценочной стоимости украинских недр. На том же уровне – соседняя Днепропетровская область. Еще кое-что есть в Запорожье и Харьковщине. В Полтавской, Львовской и Житомирской областях – поменьше, но тоже имеется. У всех остальных областей добра на копейки, особенно в южных регионах (Одесса, Николаев, Херсон) вопрос контроля за которыми представляется как раз одним из главных, поскольку потеря выхода к морю переведет украинскую государственность в другое агрегатное состояние.

Таким образом, если считать главной ценностью на Украине полезные ископаемые, то большая их часть – это уже Россия или станет Россией, если конфликт будет продолжаться так же, как идет сейчас.

Когда-нибудь он, конечно, будет разрешен или хотя бы заморожен, как и все прочие военные конфликты. А вот как украинцы будут выплачивать американский кредит, под залог которого им предлагают отдать ресурсы на российской или потенциально российской территории, им лучше обмозговать заранее.

А вдруг – органами и частями тела? Для сенатора Грэма никакие деньги не пахнут плохо.