Идею гегемонии США добили в американском захолустье

Партийная система в США радикально отличается от европейских. Там нет партсобраний, на которых могут исключить из рядов, и нет выборов по спискам. Что демократы, что республиканцы – это конфедерация конкретных лиц с именем и фамилией, взгляды которых могут существенно отличаться друг от друга.

Потому так важны праймериз. Они определяют не только то, кто из претендентов на партийную номинацию больше нравится народу и имеет наилучшие шансы на победу на выборах. Они определяют политическую платформу большинства в партии и то, каким оно будет – левым или либеральным, либертарианским или богомольным.

Республиканские праймериз в провинциальном Висконсине, прошедшие накануне, важны настолько, что их результат – событие для Америки историческое. Конкретно – тот факт, что действующий член Палаты представителей Лиз Чейни разгромно (по количеству голосов – более чем вдвое) проиграла конкурентке Харриет Хэйгман, следовательно, покинет Конгресс уже в декабре.

В наилучшем случае это станет окончательным поражением неоконсерваторов. Жирной точкой в конце их разрушительного для мира пути с миллионами беженцев, сотнями тысяч случайных жертв и сотнями разрушенных городов за спиной.

Для Чейни лично это в любом случае болезненный удар. Для действующего конгрессмена ее результат – беспрецедентно низкий, а Висконсин – штат влиятельной политической династии Чейни. Ее отец Дик сидел в ее нынешнем кресле в 1980-х – до того, как их династия достигла пика своего могущества при президенте Джордже Буше-младшем. Это были черные дни для планеты Земля.

Те, кого теперь называют неоконами, родились в недрах не Республиканской, а Демократической партии. Ко многим вопросам внутри страны они подходили либерально или, как любили подчеркивать сами, прогрессивно, будь то права меньшинств или вмешательство государства в экономику. Однако во внешней политике были «ястребами» – возражали против «разрядки» и готовы были распалять конфликт с СССР вплоть до окончательной победы над коммунизмом.

К началу XXI века коммунизм уже считался побежденным, и видный неокон Фрэнсис Фукуяма уже было провозгласил «конец истории», но избрание президентом очередного представителя династии Бушей в паре с Диком Чейни вдохнуло в неоконсервативное крыло теперь уже Республиканской партии новую жизнь.

При некотором упрощении идеологию этого крыла можно свести к мировому господству, как у Гитлера или Наполеона.

В мире неоконов США – глобальный гегемон, для которого не существует государственных границ. А те режимы, которые смеют этому сопротивляться, должны быть сметены точечным приложением американской мощи.

Сами неоконы называют это распространением демократии и свободы, но практика все равно катастрофична. Последствия от неоконовской авантюры с вторжением в Ирак мир расхлебывает до сих пор.

Считалось, что реальным главой государства при придурковатом и недалеком Буше был именно Чейни, и эту легенду активно поддерживала либеральная пресса. На самом деле мажор Буш хотя и имел пробелы в эрудиции, использовал свой актерский дар, чтобы казаться глупее, чем он есть на самом деле. 

Но вице-президент Чейни действительно был беспримерно влиятелен, занимая обычно невлиятельный пост. И трудно представить, чтобы Буш-юниор имел силы перечить этому мастеру интриг и другим членам команды его отца, которых взял в как бы собственную команду (при Буше-старшем Чейни возглавлял Пентагон).

Их тандем просидел в Белом доме два полных срока, но уходил гонимый и ненавидимый, причем непубличного и кажущегося опасным Чейни избиратели невзлюбили еще крепче, чем Буша, поверив, что большинство бед Америки – последствия его циничных и нечистоплотных схем.

Если бы эти беды оставались бедами одной только Америки, американцам можно было бы посочувствовать. Но гремевший тогда финансовый кризис оказался мировым, от последствий внешней политики Буша–Чейни пылал весь Ближний Восток, а отношения с Россией переходили в формат новой холодной войны.

Тем не менее неоконы не сгинули полностью, и Лиз Чейни была одной из их спор, которые грозили прорасти. У ее отца была болезненная потребность в собственной династии и не было выбора: в его семье две дочери, а младшая – ЛГБТ-активист. Неоконы, как и другие глобалисты, относятся к меньшинствам снисходительно или даже покровительственно, но для республиканцев такая наследственная линия – это все-таки чересчур.

Зато Лиз забралась высоко. В 2019–2021 годах даже была председателем Конференции республиканцев, а это третий в их иерархии пост в Палате представителей. Теперь для нее все обрушилась, а Чейни как злой гений неоконов лишился политического наследника.

Ее разгромный проигрыш хотелось бы объяснить прозрением американцев насчет губительности политики «если у вас не демократия, тогда мы летим к вам». Но все гораздо прозаичней и проще: Чейни проиграла, потому что пошла против Дональда Трампа.

Их конфликт был неизбежен – «трампизм» во многом противоположен неоконсерватизму. Он антиэлитный, популистский, склонный к ксенофобии, но главное, что он противопоставляет свой эгоистичный изоляционизм неоконовской политике внешних интервенций.

Ситуацию усугубили амбиции Лиз – она попыталась осуществить в партии антитрамповский переворот. Она была одной из немногих республиканцев, кто голосовал «за» по вопросу об импичменте Трампу после попытки штурма Конгресса, и впоследствии неформальным лидером «антитрампистов» – не слишком многочисленной, но довольно влиятельной группы с учетом, что ей за антитрампизм и глобализм благоволят правящие ныне демократы.  

Поэтому разгром Чейни – это триумф лично Трампа. Но сам факт того, что в ее лице из Конгресса изгоняется предельно символичная для неоконов фигура, гораздо значимее его амбиций.

В силу в том числе и того, что у Трампа тоже не все гладко: пусть Чейни проиграла, но одна из его ненавистниц – действующий сенатор Лиза Меркауски праймериз в своей Аляске в тот же день выиграла. То есть «трампизм» среди республиканцев – доминанта, но не абсолют, а Трамп не настолько силен, чтобы его личная поддержка на выборах была гарантией успеха.

Главное, что неоконы сброшены с политического корабля, и их злорадные однопартийцы чувствуют важность момента. После поражения Чейни в Вайоминге закатили вечеринку с участием партийных боссов, на которую заглянул даже самый богатый человек планеты – Илон Маск, из-за бездарности администрации Байдена и «культурных войн» перешедший в лагерь республиканцев.

На эту тему
• До звания худшего президента Байдену осталось три рекорда
• Кто станет следующим президентом США
• Цинизм помешал Пентагону посмотреть на секретные объекты РФ

Так заурядное событие региональной политики США в захолустном горном штате, в крупнейшем городе которого живут всего 65 тыс. человек, стало событием геополитическим. Триумф Хэйгман над Чейни – это что-то вроде Полянской битвы – последнего крупного сражения Второй мировой войны в Европе, случившегося уже в середине мая, когда исход конфликта был предопределен.

Конечно, глобалистский проект неоконов оставил меньше жертв и разрушений, чем глобалистский проект Гитлера. Возможно, их вовремя остановили.