Преемник Трампа вернет Америке здравый смысл

В рейтинг издания The Hill, гадающем на фамилиях возможных преемников Дональда Трампа, вошли девять человек. Из них тем россиянам, кто интересуется политикой, знакомы трое: Майк Пенс, Никки Хейли и Майк Помпео, то есть вице-президент при Трампе, постпред США в ООН при Трампе и госсекретарь при Трампе.

Все они расположились в первой пятерке и представляют разные течения внутри Республиканской партии. Пенс – религиозных американцев, Помпео – «движение чаепития» (консерваторы, отстаивающие традиционное для Америки понимание свободы в экономике и обществе), а Хейли с некоторой натяжкой можно назвать последовательницей «трампизма» с его популизмом, изоляционизмом и альтрайтами.

Есть в списке и неоконы – то худшее, что есть в рядах «слонов» из-за их любви к войнам и идее глобального доминирования Америки (пережив политическое банкротство одновременно с администрацией Джорджа Буша – младшего, эта «гидра империализма опять поднимает голову»). Есть сенатор Тим Скотт, как бы иллюстрирующий идею политтехнологов о том, что республиканцы теперь смогут избрать в Белый дом только чернокожего кандидата. Есть, помимо Хейли, еще одна женщина – губернатор Южной Дакоты Кристи Ноэм, успешный, но малоизвестный из-за работы в глуши политический менеджер. Она на третьем месте.

А вот фамилия человека на первом ни у кого в США вопросов не вызовет. Это губернатор Флориды Рон Десантис – политик, которого в России ни знает никто, кроме американистов, хотя он имеет страницу в как бы «нашенском» Telegram. А не знаем мы его прежде всего потому, что он на наш счет не высказывался, да и вообще – где мы, а где Флорида.

Но на внутреннем американском рынке – это настоящая «звезда» и, как представляется сейчас почти всем, наиболее вероятный кандидат на пост президента от республиканцев в 2024 году, если на реванш не решится сам Трамп – по-прежнему самый рейтинговый человек в партии, пообещавший хранить интригу о своем выдвижении до следующего года и промежуточных выборов в Конгресс.

Десантис по популярности в среде партийных активистов пока что на втором месте, он дает понять, что «поперек батьки в пекло» не полезет. Он во всем последовательный «трампист», поддерживавший президента в наиболее трудные минуты – и во время «рашагейта» (то есть расследования о «сговоре с Россией»), и после поражения на выборах. Десантис был одним из тех, кто призывал Трампа не сдаваться и бороться до конца.

Нельзя сказать, что популярность Десантиса зиждется именно на этом, но это оно из слагаемых его успеха. Трамповскую модель консерватизма-популизма восприняли очень многие избиратели, включая тех, кто прежде вообще не ходил на выборы и кого республиканцы теперь очень боятся потерять как электорат. А Десантис – почти как Трамп, но гораздо моложе и с приемлемой прической.

Другое слагаемое – идеальная, «с иголочки», биография честного гражданина, доброго семьянина и бравого патриота. Учил историю в Йеле, с отличием окончил школу права в Гарварде (то есть старейший факультет старейшего вуза США), преподавал в школе, служил в ВМС (в том числе полгода – в Ираке), имеет награды, отлично играет в бейсбол, женат, трое детей, верующий католик (предки – итальянцы).

В 35 лет Десантис стал конгрессменом от Флориды, в 40 (то есть в 2019-м) – самым молодым губернатором Америки. Причем очень хорошим губернатором, совместившим управленческую эффективность с претензией на роль политического идеолога. В отдельные периоды его рейтинг одобрения зашкаливал за 70%, при том, что Флорида – эталонный «колеблющийся» штат, где ни у одной партии нет очевидного преимущества. Точнее, не было – до Десантиса. Сейчас за этот штат «слонам» можно не волноваться, при этом волноваться за него нужно всегда: Флорида третья по населению, и без ее «выборщиков» кандидату-республиканцу почти нереально победить на президентских выборах.

Десантис превратил родную Флориду в некий «полуостров нормальности» – спокойный среди бурь и войн, что проходят под флагами BLM, антифа, «кенселинга» и Греты Тунберг.

«Нормальность» (в отличие от «новой нормальности» либеральных кампусов и руководства социальных сетей) – это когда ты не отвергаешь новые веяния, но требуешь от их последователей видеть границы. Когда слышишь чужое мнение, но не даешь сесть себе на шею.

Например, Десантис не осуждает трансгендеров, но запретил студентам-мужчинам заниматься спортом для женщин в колледжах. Казалось бы, пустяк, но в рамках новой идеологии демократов это была нерешаемая проблема, когда, например, вчерашний мужчина за счет физического развития становится чемпионом в женской лиге и, соответственно, претендует на «женскую» спортивную стипендию. Все понимали, что это почти надувательство, но признать это не позволяла политкорректность.

Таких примеров «возвращения к норме» во Флориде множество. Десантис не отрицает глобального потепления, но блокирует все «зеленые» инициативы, для которых нужно повышать налоги. Не славит конфедератов, но охраняет памятники им как часть исторической архитектуры. Не использует «хейт-спичи», но дал пользователям соцсетей законодательную возможность оспаривать блокировку у глобальных корпораций. Выступает против рекреационного использования марихуаны, но не против медицинского. Признает необходимость пособия по безработице, но выплачивает его только тем, кто честно ищет работу.

Он бросил вызов многим леволиберальным трендам в политике, не скатившись при этом в ретроградство.

Однако с радикалами из антифа и BLM Десантис на компромиссы не идет – и те его искренне ненавидят. Губернатор не только запретил преподавать «критическую расовую теорию» в школах (концепция, в рамках которой история страны подается как история угнетения), но и серьезно ужесточил наказание для «протестувальников» – вплоть до того, что водителям теперь разрешено сбивать мародеров и погромщиков, а добровольные спонсоры радикальных группировок пойдут под суд как участники коррупционной схемы (аналогичные законы используются против мафии).

Это еще одна сильная сторона губернатора: будучи юристом, он облекает свои взгляды в конкретные законопроекты. Зачастую они несут идеологическую нагрузку и, не имея прямого отношения к проблемам Флориды, как бы подают пример другим республиканским штатам. Так, Десантис запретил на своей территории так называемые города-убежища, где местной полиции запрещено привлекать нелегалов к ответственности за нарушение миграционного законодательства, хотя во Флориде таких «городов-убежищ» вообще не было, это история про другие регионы Америки.

А наиболее блестящим (с точки зрения консерватора) образом Десантис проявил себя в пандемию, на которую пришлась большая часть его губернаторства. Он не стал вводить во Флориде режим ЧС, был крайне осторожен в плане ограничений и раньше всех в стране снял запреты на работу для бизнеса – еще в сентябре прошлого года, после чего провозгласил свою вотчину «оазисом свободы».

На эту тему
• США сделали новую холодную войну народной
• Трамп готовит сетевую революцию
• Бунт сделал Байдена сильным и опасным

Десантис сильно рисковал. Поначалу запуганное население стало отказывать «ковид-диссиденту» в поддержке, но потом экономика штата рванула вверх вместе с рейтингом губернатора, а «эпидемические» KPI по части заболеваемости и смертности остались на вполне приемлемом уровне за счет того, что минимализм в ограничениях компенсировался поддержкой здравоохранения.

Из этого, разумеется, не следует, что Десантис сведущ в вирусологии и одним из первых в США понял про коронавирус то, что в Европе изначально понимали только шведы. Ему в какой-то степени повезло, а чрезвычайная ситуация помогла проявить свой талант управленца и, опять же, идеолога. Десантис не спорил с опасностью вируса, но подчеркивал, что не может нарушать базовые права и свободы граждан под гнетом международной истерики. Возможно, пандемия не лучший повод для правовой принципиальности, но в то же время она указывает на предсказуемость и твердость убеждений конкретного политика.

Такое особенно ценят пожилые американцы, которых во Флориде очень много. Там нередко покупают жилье бывшие северяне, чтобы провести остаток жизни в тепле у океана. Для них же в силу возраста крайне важна та самая «нормальность», которую демонстрирует Десантис в слишком резко меняющейся Америке. Поэтому они – его преданные избиратели, а сам губернатор кто-то вроде любящего внука, который никогда не забудет навестить бабушку в доме престарелых под Сент-Питерсбергом (да, есть во Флориде и такой город, причем немаленький – с 250-тысячным населением).

Либеральные СМИ, видя в Десантисе политическую угрозу национального масштаба, пытаются ругать его даже за это – за имидж любящего внука. Например, там на полном серьезе обсуждалась «теория заговора», по которой вакцинация во Флориде началась с пенсионеров (то есть с наиболее уязвимой для COVID-19 группы населения) именно из-за того, что они – избиратели Десантиса.   

По мере приближения к выборам травля губернатора со стороны «прогрессивной общественности» будет все изощреннее, и мы наверняка узнаем о нем много нового. Пока что Десантису удается «не подставляться», щит из популярности, экономических успехов штата и все той же нормальности защищает его от многих атак, но испытания предстоят тяжелые, а одно из них уже на подходе.

Дело в том, что резидентом Флориды сейчас является сам Трамп, а в Нью-Йорке тем временем идет уголовное расследование нарушений, якобы выявленных в его компаниях. Если по итогам расследования в Нью-Йорке выпишут ордер на арест Трампа, Десантис как губернатор будет вправе не выдавать его следствию до суда – и наверняка этим правом воспользуется.

Другого выхода у него просто не будет, иначе «лучший из трампистов» превратится в предателя.

Это наконец-то даст либералам повод поносить Десантиса, как укрывателя «коррупционера», «диктатора», «фашиста», «оранжевого чудовища», в общем, самого ненавидимого либералами человека в США.

План кажется простым и эффективным, следовательно, наверняка будет реализован. А помешать ему может только то обстоятельство, что рейтинг доверия американцев к СМИ, в отличие от рейтинга Десантиса, падает по всей стране. Понимание, что «глубинное государство» и его клиентелла сделали ложь нормой публичной политики, затронуло не один только «оазис свободы» – Флориду, некогда отобранную у испанцев.