Зеленский заманивает крымчан в город-призрак

Идея создания образцово-показательных поселений для решения сепаратистских проблем не нова даже на постсоветском пространстве. Например, при президенте Михаиле Саакашвили в Аджарию (в первую очередь в Батуми и Кобулети) были вложены колоссальные по грузинским меркам деньги. Это должно было не только способствовать увеличению турпотока, но и показать Абхазии и Южной Осетии, что именно они теряют при жизни наособицу.

В том же Батуми о Саакашвили до сих пор вспоминают с большой теплотой, что несколько диссонирует со сложным отношением к нему в остальной Грузии. Но как «реклама для раскольников» проект не сработал – и не мог сработать. Да, жизнь в непризнанных или находящихся под санкциями территориях имеет свои неприятные особенности – например, отсутствие привычных международных «брендов» (включая таких почти критических, как Visa и MasterCard). Но те абхазы и осетины, кто не хотел с этим мириться, не стали поднимать революцию, переехали не в Батуми, а во Владикавказ, в Москву или в Краснодарский край.

Среди переезжающих много молодежи, что даст о себе знать в скором будущем не самым приятным образом, но это тема для отдельного разговора. Сейчас речь о том, что национальное чувство типа «мы проливали кровь за эту землю» у малых народов в среднесрочной перспективе оказывается сильнее бытовых неудобств.

Крым – несколько другая история: в его случае об этническом конфликте речь не идет (как бы ни пытались киевские пропагандисты доказать обратное на примере крымских татар). Это конфликт политический, хотя и имеющий некоторые признаки этнического: принципиально разное отношение крымчан и «свидомых украинцев» к общей истории (одни и те же персонажи из оной воспринимаются диаметрально противоположно – как герои или как злодеи) и относительное разноязычие (относительное, потому как среди украинских «нациков» немало русскоязычных).

Но это только ухудшает положение проекта «города-сада» Зеленского с точки зрения его обоснованности. В ситуации с воссоединением полуострова с Россией полностью, как класс, отсутствовали и отсутствуют беженцы и насильственно перемещенные лица, если не считать части (да, всего лишь части) украинских военнослужащих, эвакуировавшихся в 2014-м.

Этот «город-сад» – для них? Вряд ли: прошло уже шесть лет, и речь вроде бы идет не о военном городке. По крайней мере, Зеленский описывает свой проект иначе: 

«Моя идея в том, чтобы они увидели, как мы относимся к людям, к крымчанам. Ты приезжаешь, а здесь – «город-сад». Чувствуешь разницу, ведь здесь все на высшем уровне: заправка, школа, детсад, дома».

Тогда какие именно «переселенцы» из Крыма, которых должно впечатлить все это украинское великолепие, имеются в виду? Кажется, реальность не может предложить Зеленскому ничего подходящего.

Разумеется, есть люди, кто по тем или иным причинам покинул полуостров в последние шесть лет, но они расселились по другим городам России, Украины и других стран, где инфраструктура уже была и где можно было найти работу. Освоение херсонской целины в их планы не входило.

На эту тему
• Расцвету Крыма по-прежнему мешает наследие Украины
• Глава Госдепа подставился сравнением Крыма с Голанами
• Каким было путешествие на первом поезде из Москвы в Крым

Это, кстати говоря, очень российский, точнее очень советский подход к градостроительству – построить город просто чтоб был. Обычно города возникают естественным путем, сами по себе – там, где их существование экономически оправдано. Это особенно забавно с учетом того, что Зеленский не просто пытается казаться, а чувствует себя топ-менеджером западного типа вроде Тима Кука или Илона Маска, презентующего публике прорывное ноу-хау.

Раз никакого экономического или социального обоснования у «города-сада» нет, нет никакого смысла строить его «с нуля» – логичнее превратить в «город-сад» уже существующий город. Идеально – Киев, но раз денег на это нет (и не будет), то хотя бы Мариуполь, отданный на разграбление батальону «Азов». Но президент хочет именно новый город и непременно в Херсонской области. Почему? Можно предложить несколько объяснений разной степени вероятности.

Проект «города-сада» нужен для обычного на Украине «распила», сиречь воровства бюджетных средств, а Зеленский в этом лично заинтересован, хотя ему – главе государства – такое по статусу не положено.

Второй вариант более жуткий: Зеленский исходит из того, что Крым постигнет какая-то катастрофа – техногенная, экологическая или военная. Почему он из этого исходит – очень важный вопрос, но попытка на него ответить находится в русле чистой конспирологии.

Но есть и третья версия. Статус президента-реформатора, пообещавшего «не сдавать Крым», предполагает наличие хоть каких-то действий по его возвращению. В объективной реальности всякое подобное действие бесполезно, отсюда и рождаются столь же бесполезные, но красиво звучащие рассказы о воздушных замках, где «все на высшем уровне».

Это объяснение выглядит наиболее вероятным. Недосформулированный план, по которому отколовшимся крымчанам нужно показать альтернативу в виде вольготной жизни на Украине, заявлялся в первые дни после исторического референдума. Правда, тогда многие украинцы исходили из того, что таким «городом-садом» окажется сама Украина, а Россию и Крым, как ее часть, ждет прозябание.

Как мы знаем, произошло строго наоборот – украинские реалии сыграли роль пугала, впечатление от которого еще крепче привязало крымчан к России.

Зеленский предлагает считать, что всего этого не было, и видит свой проект сугубо искусственного поселения «чистой страницей». Кажется, он искренне не отдает себе отчета в том, что дальнейшая судьба украинского «города-сада» очевидна – стать городом-призраком.

Впрочем, если идейные «заукраинцы» и поклонники Зеленского из России решат воссоединиться в Херсонской области, это станет для нас тем более хорошей новостью.