Крепость Калининград. Что строят в особом регионе России

– Справа вы видите Третьяковскую галерею. Слева – Большой театр...

Это в Москве от музея до ГАБТа – идти и идти. Здесь же – на острове Октябрьский, что в центре Калининграда – они рядом, буквально через дорогу, по которой сейчас ездят автокраны и бетономешалки.

– Готовность филиала Третьяковской галереи – 70%, – продолжает Ксения Демченко, представитель генподрядчика. – Когда уберут все леса, будет ощущение, что здание как будто парит в воздухе, все 17 тыс. кв. метров. Естественный свет – видите кругляши на фасаде? – обеспечивают зенитные фонари. В нужный момент их можно приглушить, опустить жалюзи – для создания обстановки...

Большой театр – тоже филиал – стоит на 586 сорокапятиметровых сваях, залитых бетоном. Проект норвежский, в сотрудничестве с российскими архитекторами. Обещает здание с вынесенным над землей корабельным носом. Готовность калининградского Большого чуть более 10%. Сдача по документам – конец 2023-го.

Уникальные сваи и много бетона необходимы, потому что остров Октябрьский – песчаный. Когда здесь к чемпионату мира строили стадион «Калининград», на «грохнется – не грохнется» в городе разве что ставки не принимали. Идут годы, а стадион – вот он, за будущим калининградским Большим, закрывая собой уже построенные филиалы Центральной музыкальной школы и Академии хореографии.

– Мы умеем и можем зарабатывать, – говорит гендиректор стадиона Владимир Савин.

Вопрос заработков – общий для всех стадионов, построенных к ЧМ-2018. До прошлого года арены содержались из федерального бюджета. Сейчас же для многих регионов выложить две-три сотни миллионов, чтобы новенькие стадионы не приходили в упадок – возможно, конечно, но весьма накладно.

Здесь же – полная окупаемость. Ни одно помещение на стадионе «Калининград» просто так не простаивает. В каждом – офис, на каждой двери – название фирмы.

– Остров – офшор, и многие этим пользуются, – напоминает Савин. – Коммерсанты сами по себе, мы сами по себе, никто никому не мешает, а денежка идет. 24 февраля в этом плане не изменило ничего...

Если по-простому, то можно называть Октябрьский и офшором. Хотя лучше по реальному статусу – специальный административный район, САР. Таких в России два, по краям карты: слева – остров Октябрьский, справа – остров Русский, Владивосток. При том, что и футбольная жизнь как таковая здесь идет полным ходом. Во время чемпионата мира 35-тысячный стадион был заполнен почти до отказа. Сейчас на домашних матчах клуба «Балтика» от пяти до 10 тысяч; один из лучших показателей посещаемости матчей по России, подчеркивает Савин. Хотя «Балтика» – это первая лига.

– Наши нынешние обстоятельства, конечно же, тоже способствуют интересу к футболу, – полагает гендиректор стадиона. – Людям важно болеть за своих в нашем особом регионе, поддерживать их.

* * *

Калининградскую область в последние месяцы принято называть осажденной крепостью. Две страны НАТО по границам – Польша и Литва. Мерцающий сухопутный транзит. Выросшее на час с лишним время полета что из Москвы, что из Питера. И при этом – регион, прирастающий своим Большим театром и собственной Третьяковкой, местными Лужниками и дорогами, по виду и оснащенности подобными МКАД: Северный обход областной столицы и строящееся близ Балтийского побережья Приморское кольцо...

Короче, ощущение, что здесь загодя и планомерно готовились к нынешним обстоятельствам, возникает сразу.

– Несомненно готовились, – подтверждает Антон Алиханов, губернатор Калининградской области. – Риски, которые были видны многие годы – это транспорт и энергетика. Сейчас мы можем жить в режиме энергетического острова: все для этого построено, оттестировано, работает. Есть подземное хранилище газа. Есть станция регазификации (перевод СПГ в исходную форму – прим. ВЗГЛЯД). Есть новые генерирующие мощности, которые балансируют энергосистему.

Что до транспортной безопасности, то еще в 2016 году, когда Алиханов только начал исполнять обязанности губернатора, регион добился начала строительства двух паромов для маршрута Калининград – Санкт-Петербург. Один уже ходит, другой выйдет на линию в сентябре.

Антон Алиханов

– Этот год мы начинали с двумя судами, – говорит Алиханов. – Сейчас паромов восемь, а будет еще больше.

– А сколько нужно?

– Смотря о каком сценарии мы говорим, – отвечает он. – Самый-самый плохой – 20 или 22 судна разного типа, включая бункеровочные суда для топлива. По нынешним же раскладам 12-13 судов будет вполне достаточно для того, чтобы балансировать ситуацию.

Сейчас сценарий – со всеми привходящими – действительно не из самых-самых. После того, как летом Алиханов заявил, что в ответ на блокаду калининградского транзита Литвой тоже можно заблокировать транзит, но уже литовский, – прибалтийские соседи сделали шаг назад.

– Если такого рода угрозу реализовать, то литовским портам и железной дороге придет конец где-то через год, – полагает губернатор Калининградской области. – В этом случае их можно будет резать на металлолом. Нам разрешили железнодорожный транзит, конечно, в том числе и потому, что рельсы Литвы неплохо зарабатывают на географии Российской Федерации. И сваливаться в спираль взаимных санкций – не лучшее развитие событий. Но ничто так не бодрит наших соседей, как возможные ответные меры. Бодрит и сдерживает истерику с той стороны.

Впрочем, кому истерика, а кому бизнес, ничего личного. Из имеющихся зарубежных партнеров в реальном секторе, отмечает Алиханов, после февраля-2022 регион не покинул практически никто:

– Из совсем недружественных стран – были и есть как раз литовцы. Работают пока. Подвергаются огромному давлению у себя дома, но работают. Здесь у нас выгодно в силу целого ряда причин.

* * *

– 28 резидентов, четверо уже работают, шесть строек идут, два завода заработают в этом году, – сообщает заместитель гендиректора Корпорации развития Калининградской области Олег Скворцов. – Аренда – 160 тысяч в год за гектар со всеми коммуникациями. 180 тысяч – после окончания льгот. Можно, построившись, выкупить землю: 2,9 млн за гектар. Копейки, согласитесь... Налоги в первые годы – ноль на прибыль, ноль на имущество. Условия у нас выгоднее, чем во многих ОЭЗ по России. Регион над этим поработал.

Индустриальный парк «Храброво», который представляет Скворцов, из последних обновлений областной особой экономической зоны (ОЭЗ). Рядом с парком не только аэропорт Храброво, но и пять поселков, откуда, наряду с Калининградом, охотно устраиваются в «Храброво» на работу. Средняя зарплата – от 50 до 80 тысяч. На открывающемся в ноябре крупном фармакологическом заводе – 100-150 тысяч, «и это не топ-менеджеры, а специалисты», подчеркивает Скворцов.

– Западные компании от нас не уходят, – подтверждает он слова Алиханова. – Вот немцы со сливочными маслами – с вялеными помидорами и травки-добавки. После того, как все началось, я спросил: «Ребята, как себя чувствуете?» Те: «Все прекрасно, единственное неудобство – перевод денег. У нас есть компания в Казахстане. Ничего, если инвестиции будут не немецкими, а казахскими?» Да ради Бога, пожалуйста. Нам без разницы.

Среди тех, кто открылся и остался, к примеру, завод специй и маринадов для мясокомбинатов, со швейцарскими инвестициями. Вскоре после открытия в ноябре прошлого года предприятие представили калининградским мясным магнатам.

– Восприняли без энтузиазма, – вспоминает Скворцов.

Что неудивительно. Мясник – пожалуй, самый консервативный из предпринимателей, хоть в лавке, хоть на комбинате. Новинки в его репертуаре редки и тщательно просчитаны. В остальном же действует принцип «работает – не трогай», буквально для всего, к чему уже привык покупатель. А для набора специй, который определяет вкус и отличие от других таких же – в особенности.

– Очень тяжело было даже убедить наших: «Попробуйте эту продукцию в производстве», – подтверждает Скворцов. – Но после 24 февраля всё мгновенно поменялось. Потому что все свои маринады и специи наши мясные производства получали из-за рубежа. Ну что ж, теперь они телефоны наших «швейцарцев» обрывают, а те паникуют: «Что делать? Не успеваем отрабатывать заказы». Были они, к примеру, лишь одним из поставщиков мясокомбината в Великих Луках – а это Псковская область, не Калининград, крупнейший завод на Северо-Западе. Теперь они там основные поставщики. Стратегически верно получилось.

Машина заместителя гендиректора Корпорации развития Калининградской области подъезжает к очередному заводу, готовому к работе. Специалитет региона – калининградский марципан, 3,5 тыс. квадратов производственных площадей. Производитель хорошо известен, до прихода в «Храброво» работает давно – на 800 квадратных метрах. Запуск марципана в «Храброво» – конец сентября.

– На нынешних мощностях склад у него абсолютно пустой, марципаны раскупают в момент, – отмечает Скворцов. – Только произведут – и нету. С одной стороны, хорошо, что не залеживается, не затаривается. С другой – плохо: собственные магазины производителя пустуют. А тут будут марципаны, шоколад и даже марципановое мороженое. Редко кто делает, калининградцы будут третьими в мире.

Стройки и почти готовые предприятия мелькают за окном машины. Российско-болгарское производство, молочные закваски. Австрийцы, вспененное стекло. Оборудование в индустриальном парке стоит польское, будут делать российское. Завод стройматериалов, тоже калининградский. Чешско-германское предприятие, уже расчистили площадку – то есть пришли уже в нынешних обстоятельствах. Завод полуприцепов – давно работает в регионе, но на трех гектарах, а в «Храброве» займет 24. Завод промышленных роботов и сварочного оборудования. Калининградская оборонка – с отдельным производством медицинских и технических газов, которые пока что в регион завозятся извне. Еще одни калининградцы, запорная арматура для нефтегазовой отрасли.

– В прошлый вторник всего этого не было, – указывает Скворцов на металлический каркас цеха, возвышающийся над пустырем. – Вообще пусто было. Они меня просто пугают своими скоростями. Я вообще боялся, что компании будут уходить – но нет, только прибавляются.

– В 2018 году мы добились целого ряда льгот на федеральном уровне, – говорит Алиханов. – Потом – еще, и еще. В результате Калининградская область стала местом очень конкурентоспособным и привлекательным в плане привлечения инвестиций. Даже несмотря на нынешнюю ситуацию. Как с туризмом: закрыта ли граница, открыта – всё равно все у нас.

* * *

– Мне кажется, востребованность хорошего благоустройства за последние годы однозначно повысилась, – полагает Вячеслав Генне, советник губернатора Калининградской области по вопросам собственно благоустройства. – И тем более – за последние полгода. С одной стороны, у жителей ограничено перемещение к соседям, причем с пандемии начиная. С другой – у калининградцев очень хорошая, европейская насмотренность на благоустройство. Они приезжают... приезжали туда и видели, что и как устроено вокруг. И хотят, чтобы здесь было так же хорошо и даже лучше. А сейчас – особенно.

– Наш остров должен быть самым красивым! – провозглашает Алиханов. – Если говорить про момент как таковой, то – сколько было всего: «а, осада, блокада!». Но вообще-то по большому счету у нас масса планов стратегического характера. Которые никто не отменял, и ничто их не отменит.

Среди планов в том, что промышленности не касается – спортивный лагерь на берегу моря. Большой молодежный центр по типу «Артека» или «Океана». Строительство нового кампуса Балтийского федерального университета. Ну как планов: вся документация подписана, деньги выделены.

 – Мой первый и любимый университет, – говорит Павел Погребняков, выпускник БФУ.

Павел учился много где еще. В Москве – РАНХиГС, Сколково. Гонконгская школа бизнеса. Шанхайская школа технологий. Несколько лет назад – Стэнфорд. После Стэнфорда бизнес-ангелы предложили ему: «Если хочешь быть богатым, то строй свой завод в Соединенных Штатах».

На эту тему
• Литва готова вредить Калининграду себе в убыток
• Как России удалось пробить блокаду Калининграда
• Почему Литва лишилась тормозов в отношении Калининграда

– Но дело в том, что я не очень хочу быть богатым. Куда больше я хочу быть счастливым, – говорит Погребняков. Один из первых, кто построил и запустил свой небольшой завод в индустриальном парке «Храброво»: четверо в отделе научно-исследовательских разработок, 17 человек на производстве.

– Во-первых, это мой дом, – объясняет бизнесмен. – Во-вторых, мы проехали много индустриальных парков – Татарстан, Москва, Калуга. Они все хорошие, классные, но в основном ориентированы сразу на большие объемы, на огромные компании. Сколково – наоборот: «Вы малыши, вот вам лаборатория, занимайтесь разработками». Нам же хотелось развития хотя бы на несколько шагов вперед. И мы пришли сюда.

На родину Погребняков и его коллеги привезли собственную запатентованную технологию сверхтонких нагревающих нитей – совместная разработка с немцами и Санкт-Петербургским университетом. Годятся хоть для куртки, хоть для детской коляски, хоть для авто или наоборот – буровой установки посреди моря.

– Нити работают от источника питания, – развеивает Погребняков мысли о вечном двигателе. Для куртки хватит обычного аккумулятора для мобильника, шесть часов продержится. – Закон Джоуля – Ленца пока никто не отменял. Хотя на самом деле, в науке нет ничего невозможного. Через сто-двести лет – почему нет? Спираль технологии развивается быстрее и быстрее, каждая технология порождает следующие...

* * *

В цеху стоит огромный ткацкий станок. Новейший, немецкий – из тех, что работают на камвольных комбинатах.

– Ткань – один из древнейших композитов в истории человечества, – напоминает Погребняков, показывая на исходящие из станка нити. – Вопрос, что и с чем в ткань сплетать.

На станке сплетаются нити обычные – причем любые, и те, что производят здесь. Цвет нагревающей нити – черный, материал – полимер, в составе – концентраты на основе нанотрубок.

– Мы контролируем внесение технического углерода в полимер, – объясняет резидент «Храброва». – Соответственно, регулируем сопротивление, а с ней и температуру нагрева. Любую задачу решаем под конкретного клиента.

В экспортном портфеле у Погребнякова и его коллег – несколько договоров. Например, на теплый кожух для японских погрузчиков, которые работают в морозилках либо просто на больших холодах. Для китайцев – тоже кожух, но электромобильный. Для российского рынка – «ну здесь зашьемся перечислять», говорит собеседник.

Сумки ресторанных курьеров: маленький нагревательный элемент дает внутри регулируемую температуру от 60 до 80 градусов, еда доставляется теплой, а сумка удорожается всего на 700 рублей. Теплая лента, которая может убрать лед с карнизов домов – контракт с Санкт-Петербургом, где хрестоматийные сосули. Бытовые нагреватели – потребляющие в четыре раза меньше электричества, чем масляный радиатор. Антискользящие ступеньки, площадки – одна из остановок в Зеленоградске так работает уже давно, включаясь и выключаясь по датчикам влажности и температуры.

– Партнеры за рубежом, видящие в нашей технологии особенности, возможности выделиться на рынке, продолжают с нами работать, – говорит Погребняков. – Кто больше подвержен политическим колебаниям – наоборот. Всё просто.

* * *

Еще недавно предприятий, от которых промышленный ландшафт Калининграда и региона зависел целиком и полностью, было всего два: автозавод «Автотор» и «Содружество», крупнейший в Европе производитель соевого шрота и масла.

– Эти две компании продолжают оставаться опорными для региона, – говорит губернатор. – Но надеемся, что конкуренты их объемам скоро подрастут.

Уже в следующем году в регионе запускают два завода – пластины для солнечных батарей и собственно батареи. Дальше – завод сухого молока. Литиево-ионные батареи, аккумуляторы – это уже Росатом. Не считая ОЭЗ «Храброво», где «очень крупная фарма» входит в строй в ноябре.

– Тот же «Автотор» вкладывает 32 млрд рублей в новое производство, – добавляет Алиханов. – Новые партнеры, другие модели, серьезная компонентная локализация. Есть крупные проекты, есть. Ограничения, конечно, тоже есть – сейчас прежде всего логистические...

– И по безопасности?

– Вот тут извините, – возражает губернатор Калининградской области. – Возьмем штат Невада. Там же есть и ракеты, и полигоны? Но это же не мешает развитию Лас-Вегаса и в целом игорного бизнеса? А нам не мешает развивать производство, сельское хозяйство, туризм и что угодно – ничему подобному не мешает наличие военных частей, которые, если надо, могут ответить на любой агрессивный выпад.

Калининград, напоминает губернатор, связан с экспортом органично: больше пяти тысяч участников внешнеэкономической деятельности, третье место в стране по зарубежным бизнес-контактам.

– После всех этих санкций было немного сложно подстраиваться – у нас граница все-таки с ЕС, а не с Китаем и не с Турцией, – констатирует он. – Но мы подстроились. Ничто так не двигает регион вперед, как адаптивность большого, среднего и малого бизнеса.

 – А малый тут при чем?

– Так его у нас 33% от общего количества. Мы – из тех, кто давно выполнил президентское поручение увеличить долю «малышей» в общем объеме экономики, – говорит Алиханов. – В общем, крепость живет и работает, с ней всё хорошо. И будет хорошо. Несмотря ни на что.