«Рейды имеют местечковый эффект»

В четверг столичный УБЭП провел масштабную спецоперацию по поиску и уничтожению контрафактной продукции. Поводом послужил выход на широкий экран очередной части «Гарри Поттера». Милиционеров беспокоит возможное попадание пиратской копии фильма в продажу. А исполнительного директора Российской ассоциации DVD-издателей Михаила Вьяскова, с которым пообщалась газета ВЗГЛЯД, волнует неэффективность предпринимаемых силовиками мер.

В четверг сотрудники Управления по борьбе с экономическими преступлениями (УБЭП) при ГУВД Москвы проводили масштабную спецоперацию по выявлению контрафактной продукции в торговой сети Москвы, сообщает РИА «Новости».

В ходе рейда на складах изъято большое число обложек для дисков с шестой частью фильма о юном волшебнике – «Гарри Поттер и Принц-полукровка», которая только в четверг выходит в российский прокат.

«В связи с этим оперативники УБЭП проводят профилактические мероприятия по недопущению попадания в Россию пиратских копий этого фильма», – заявил руководитель пресс-службы УБЭП Филипп Золотницкий.

Кроме того, по его словам, вместе со службами безопасности кинотеатров милиционеры пресекают «незаконную съемку» в кинозалах, когда пираты снимают так называемые экранные копии для дальнейшего тиражирования. Однако, как рассказал газете ВЗГЛЯД исполнительный директор Российской ассоциации DVD-издателей Михаил Вьясков, полностью пресечь съемку невозможно, а чтобы фильм разошелся по игрокам рынка пиратской продукции, достаточно одной удачной копии и трех часов времени с момента премьеры.

По мнению Михаила Вьяскова, правоохранительными методами проблему видеопиратства не решить (фото: conf2008.kinobiz.ru)

– Михаил Юрьевич, как вы оцениваете эффект от проверок, подобных тем, что прошли в четверг?
– Конечно, рейды имеют местечковый эффект. По моему мнению, они больше нужны соответствующему ведомству – УБЭП – для повышения показателей раскрываемости, думаю, также и для контроля лидеров этого рынка в своих интересах. Реального влияния на распространение пиратства это не имеет. Влияние имели другие методы, не правоохранительные. Когда с производителями дисков заключались соглашения о том, что с определенной даты им будет передан полный DVD-образ фильма, когда цены на легальный продукт опускались до приемлемого для региональных дистрибьюторов уровня, когда оставшихся непримиримых начинали целенаправленно давить через правоохранительную систему, потому что на это отпускались приличные бюджеты, – вот тогда достигался результат.

– Могут ли, по вашему мнению, службы безопасности совместно с милицией исключить возможность попадания пиратских копий в продажу хотя бы в день премьеры?
– Технологии пиратства все время меняются. Раньше мы сталкивались с тем, что пираты стремились, порой даже подкупая сотрудников, прорваться к материалам, которые подготавливались для раздачи кинотеатрам. Им нужно было получить доступ и отсканировать рулоны пленки (такие копии назывались, соответственно, рулонными). Сейчас все стало проще. У людей на руках множество серьезных устройств. Мы гарантированно засекаем появление так называемой экранной копии фильма даже со средними сборами в течение трех часов после премьерного показа.

После старта проката картины около часа ночи на файлообменных ресурсах появляется cam rip (экранная копия). У пиратов, которые торгуют дисками, есть свои ресурсы, на которых они общаются. И первый из них, кто обнаруживает хорошую копию, выложенную энтузиастами, делится ею с коллегами. А энтузиастом может быть, грубо говоря, любой студент, которому почему-то захотелось это сделать.

Разумеется, пираты также целенаправленно посылают людей на премьерные показы. Получив такую копию из Сети, пираты начинают копировать ее на малых производствах. Одно из таких производств мы вскрыли в прошлом году на Царицынском рынке в Москве. За лотком была оборудована комната, где стояли компьютеры, которые нарезали диски, рядом стояли принтеры, печатающие обложки, коробки от дисков. То есть, когда диск покупали, продавец тут же заказывал еще одну копию и таким образом постоянно пополнял содержимое продаваемой коллекции.

– То есть обеспечить выполнение запрета на съемку в кинозалах полностью все-таки нельзя?
– Мы не слышали, чтобы был хоть один прецедент, когда за что-то подобное человека осудили бы: невозможно осудить клиента кинотеатра за использование камеры его мобильного телефона. С помощью телефона я имею полное право снимать все, что вокруг меня происходит, если речь не идет, например, о режимном объекте.

Дело в том, что массовое распространение технологий передачи данных сильно обогнало уровень правового развития. Раньше никто об этом не заботился, а сейчас мы начинаем решать эти проблемы за счет ущемления гражданских свобод. По сути, мы говорим, что человеку надо смотреть, слушать, снимать, скачивать, к чему он должен и не должен иметь доступ. Именно поэтому проводился суд над Pirate Bay. Он провалился: во-первых, Pirate Bay продолжает функционировать, во-вторых, массы людей посчитали, что озвученные требования ущемляют гражданские права и свободы. Вдобавок история политизировалась.

Это целая индустрия; у пиратов, например, есть даже собственные «озвучки». Были выявлены случаи, когда одни и те же актеры озвучивали фильмы для правообладателя, а в другой студии – пиратскую копию тех же фильмов.

– Каким образом кризис повлиял на соотношение сил между пиратами и производителями легальной продукции?
– Если говорить о пиратстве, касающемся видеоносителей, то оно умирает. Пираты даже жалуются: у них стали появляться покупатели, которые относятся к их магазинам и лоткам как к витрине. Человек подходит, перебирает диски, получает консультации и говорит продавцу что-то вроде «отлично, надо будет вечером скачать». С одной стороны, им очень сильно помог кризис: забегать в пиратские магазины стали чаще, у людей стало гораздо меньше денег, чтобы покупать лицензию. Но в то же время, проводя мониторинг интернет-ресурсов, мы отмечаем, что число скачиваний видеопродукции, в том числе, кстати, и легальной, очень сильно растет.

– Какие еще меры, помимо уже упомянутых вами, могли бы способствовать ослаблению рынка контрафакта?
– Мы все эти годы организовывали проверки, участвовали в них, но, как я уже говорил, на общую картину это никогда радикально не влияло.

Пиратство в нашей стране давно перестало быть просто правонарушением, это общественное явление. В правоприменительной системе ничего с ним сделать невозможно. Будучи членом экспертного совета Госдумы по авторским правам, могу сказать, что изменить ситуацию могли бы административные меры, но на них наложено вето. Можно было бы завтра ввести норму, когда хранение дома пиратской продукции приравнивалось бы к хранению огнестрельного оружия или боеприпаса. С гранатой идти по Тверской нельзя, а с пиратским диском можно, хотя на самом деле это две разные статьи одного и того же кодекса. Так вот, если сегодня ввести норму, что каждый найденный у гражданина в доме пиратский диск – это тысяча рублей штрафа, то уже завтра контейнеры во всех дворах ломились бы от выброшенных пиратских дисков. Но эта мера антисоциальная и ведет к недовольству населения. Нам было четко сказано, что никаких инициатив, связанных с повышением административной ответственности вводить никто не собирается, тем более что все они так или иначе были бы в интересах западных мейджоров.