Зачем Лондон разыграл второй акт «дела Скрипалей»

В Лондоне заявили, что установили личности двух россиян, отравивших Скрипалей. Таким образом, спустя полгода после инцидента в Солсбери обвинения против России выходят на новый уровень – впервые представлено то, что английские власти считают доказательствами причастности России.

Сначала британская полиция продемонстрировала фотографии двух россиян – Александра Петрова и Руслана Боширова, посещавших Англию 2–4 марта этого года, и сообщила, что считает их подозреваемыми в попытке убийства Сергея и Юлии Скрипалей. Среди свидетельств вины были фотографии с камер наружного наблюдения в Солсбери и Лондоне, рассказ о том, что в номере отеля, в котором останавливались Петров и Боширов, были обнаружены следы «Новичка» и фото поддельного флакона для духов, в котором отравляющее вещество якобы было ввезено в Великобританию. Спустя час свое слово сказала и Тереза Мэй:

«На основании проведенного расследования правительство делает вывод, что двое граждан, имена которых назвали полиция и прокуратура, являются сотрудниками российской военной разведки ГРУ... Это не была просто преступная операция. Вероятнее всего, она была одобрена за пределами ГРУ, на высшем уровне российской власти».

Мэй заявила, что имена, под которыми подозреваемые въехали в страну, скорее всего, вымышленные, и назвала произошедшее «угрозой всем гражданам Британии и всем ее союзникам», призвав предпринять коллективные меры против российского военного ведомства.

Заявив, что «только у Москвы были причины отравить Скрипалей», британский премьер назвала одну из них:

«Я подозреваю, что они хотели дать сигнал тем русским, которые живут за границей и которые были вовлечены в дела, связанные с российскими властями. Но именно России предстоит объяснить, что произошло в Солсбери».

Неудивительно, что Мэй заявила, что Лондон будет добиваться расширения санкций против России:

«Мы намерены обратиться к нашим партнёрам в ЕС и работать через Организацию по запрещению химического оружия... Надеемся, что государства, которые сдержанно подходили к санкциям против России, теперь получили исчерпывающие доказательства причастности России и будут действовать соответствующим образом».

При этом она отметила, что после «Брексита» Великобритания «сможет вводить свои собственные санкции»:

«Наш ответ будет мощным и долговременным. Хочу обратиться к тем, кто сомневается в причастности России: преступление было совершено против граждан Великобритании на территории Соединённого Королевства».

В Москве отреагировали с недоумением: помощник президента России Юрий Ушаков заявил, что Лондон дает противоречивые данные и посылает непонятные сигналы. Ушаков сказал, что в Кремле слышали две произнесенные британскими правоохранителями фамилии, но они ни о чем не говорят Москве:

«Там был еще комментарий по линии Скотленд-Ярда, что эти фамилии якобы вымышленные. Я не понимаю, для чего это было сделано и какого рода сигнал посылает британская сторона. Трудно разобраться... Эти данные – это не данные, а непонятно что».

Однако уже можно предположить, что последует дальше. Лондон пытается придать истории со Скрипалями второе дыхание для того, чтобы укрепить ряды антироссийской коалиции на Западе. Уже известно, что Тереза Мэй поговорила о результатах расследования с президентом США Дональдом Трампом, а американский посол в Лондоне Роберт Вуд Джонсон заявил, что «США и Великобритания занимают совместную твердую позицию о том, чтобы считать Россию ответственной за этот акт агрессии на Британию».

То есть Россия, которую еще в марте назначили виновной в том, что англосаксонская пресса называет «первым после Второй мировой войны применением боевого отравляющего вещества в Европе», теперь будет изображаться как окончательно установленный преступник. Что бы мы ни говорили, на какие нестыковки в английской версии мы бы ни указывали, как бы ни смеялись над тем, что на Западе верят в то, что «Москва специально решила убить бывшего сотрудника своих спецслужб именно тем способом, который указывал бы на русский след» – для антироссийской кампании это не будет иметь никакого значения.

У англосаксонских СМИ и атлантической элиты такой огромный опыт и многовековая традиция приписывания России всех возможных и невозможных зверств и злодеяний, что факты их волнуют в последнюю очередь. Достаточно посмотреть на длящуюся уже более полутора лет истерию с «русскими связями» Трампа, для которой Москва не давала вообще никакого повода, чтобы понять, что дело Скрипалей будут использовать еще долго. Другое дело – насколько успешно?

На эту тему
• Мэй назвала подозреваемых по делу Скрипалей офицерами ГРУ
• Мэй заявила о планах добиваться расширения санкций против России
• США согласились с выводами Британии по делу Скрипалей
• Представитель России вызван в МИД Британии
• Россия потребовала у Британии отпечатки пальцев подозреваемых по Солсбери
• Россия отвергла «доказательства» Лондона по делу Скрипалей
• Кремль отреагировал на публикацию данных о подозреваемых в отравлении Скрипалей

Что сейчас нужно Лондону? Облегчить условия «Брексита», в том числе и через повышение своего веса в глазах США и Евросоюза. «Дело Скрипалей» стало для англичан прекрасным поводом для выстраивания антироссийской партии, в которой именно у них была главная роль. Страны ЕС и США пошли на введение новых санкций против России, а Лондон продемонстрировал, что он по-прежнему способен задавать тон в мировой политике.

Понятно, что политика открытого давления на Россию была начата США в 2014 году, но к началу 2018-го она уже в значительной степени выдохлась, и атлантистам нужно было придать ей второе дыхание. Что и произошло – массовая высылка российских дипломатов с Запада обострила и так напряженные отношения с Россией.

Причем история обмена санкциями из-за «дела Скрипалей» и так была незаконченной. В конце августа США ввели новые санкции против России, которые они обязаны были ввести согласно своим законам, описывающим процедуру наказания стран, применивших химическое оружие. Согласно этим же законам, через три месяца Вашингтон должен приступить к рассмотрению второго, гораздо более серьезного уровня санкций – при котором уже возможно и понижение уровня дипломатических отношений, и почти полное сворачивание торговли. Этот срок наступит в конце ноября, уже после выборов в Конгресс, которые являются принципиальным моментом в борьбе за власть в США. Если Трамп сохранит контроль республиканцев над Конгрессом, он почувствует себя более свободно – и, главное, у него уже не было бы предвыборной необходимости доказывать Конгрессу, что он тоже жестко ведет себя с Россией. И второй уровень санкций мог бы быть и не введен – потому что лично Трамп заинтересован в налаживании диалога с Путиным, а не в бесконечной возгонке конфронтации.

Однако с появлением «Петрова и Боширова» Трампу будет гораздо сложнее увильнуть от новых санкций. Ему будут постоянно напоминать о том, что «вина русских доказана», и если он не вводит санкции, то тем самым доказывает, что он «русский агент». Если Трамп выиграет выборы в ноябре, у него будет возможность не обращать внимания на это – но если проиграет, то игнорировать нападки ему будет гораздо сложнее.

При этом США вовсе не единственный объект лондонских манипуляций. Правительство Мэй будет давить и на Евросоюз, призывая его ввести какие-нибудь новые антироссийские меры, хотя бы демонстративные. И тут тоже складывается двойственная ситуация.

С одной стороны, Берлин и Париж, не говоря уже о Риме и прочих, совершенно не заинтересованы в усилении давления на Россию. Напротив, европейцы хотят минимизировать влияние всех «украин» и «скрипалей» на их отношения с Россией – чтобы можно было вернуть времена нормальных отношений, конкурентных, но отчасти и партнерских (как минимум в экономике). Тем более это важно для Европы в условиях углубляющихся разногласий с Дональдом Трампом.

Но, с другой стороны, в мае предстоят выборы в Европарламент, на которых вполне вероятен относительный успех евроскептиков. Они не получат большинства, но даже трети голосов будет достаточно, чтобы существенно осложнить и так буксующий процесс евроинтеграции. Чтобы не допустить успеха «европейских Трампов», многие из которых еще и против «атлантической солидарности» (глобализации и НАТО, если говорить проще), англосаксы будут вести против них разнузданную пропагандистскую кампанию. Обвинения в радикализме перерастают в обвинения в экстремизме, а то и фашизме – чтобы попытаться отпугнуть недовольных нынешним положением дел избирателей. И один из любимых жупелов – упреки евроскептиков и националистов в симпатиях к России. «Полезные идиоты Путина, они выступают за дружбу с Россией, в то время как Москва хочет развалить ЕС и захватить Восточную Европу» – примерно так строится пропаганда.

Учитывая, что на европейских избирателей это не производит серьезного впечатления (согласно опросам, большинство немцев, французов и итальянцев выступают за восстановление нормальных отношений с Россией), атлантистам нужно постоянно демонизировать русских. «Вот, они убивают мирных сирийцев» – но это далеко и не действует. «Вот, они применяют химическое оружие на улицах европейских городов» – ближе и уже кого-то убедит.

Поэтому в Европе сейчас будут бороться между собой две тенденции. С одной стороны – стремление атлантистов разыграть новый акт «русской угрозы». С другой – желание уже даже властей большинства европейских стран нормализовать отношения с нашей страной. Появление «Петрова и Бошарова» не станет поводом для нового витка санкционного противостояния России и ЕС, но будет отыграно по полной в предвыборной пропаганде и агитации.

Опасно ли это для отношений России и Запада? Нет – наша конфронтация и так находится почти на максимуме. Всё, чего могут достичь адепты «дела Скрипаля», – поддержать ее в таком состоянии еще какое-то время. До того момента, пока американские избиратели в ноябре, а европейские в мае не скажут свое веское слово – не про Россию, а о будущем своих собственных стран.