Одной из наиболее грубых и в действительности непозволительных ошибок, которые постоянно присутствуют в российском информационном пространстве, – называть меры, предпринимаемые сейчас против нас Западом, «санкциями». То, что происходит, – это экономическая война США и союзников против России, даже юридически не имеющая к понятию «санкции» никакого отношения. Санкции – это то, что международное сообщество в лице ООН и ее Совета Безопасности применяло на основе общего решения к странам, грубо нарушающим договорную базу мировой политики или свои обязательства. Примеры известны – ЮАР перед завершением режима апартеида, Иран или Северная Корея в наши дни.
Ближайший исторический аналог происходящему мы находим в политике Запада в отношении Советской России после революции 1917 года и Гражданской войны. Только тогда мир был совсем другим и размах изоляции действительно позволял говорить о ней, как об определяющем факторе развития раннего СССР.
Сейчас ничего подобного нет и близко – наиболее серьезный ущерб от экономических мер Запада ожидается в таких областях, как авиастроение и судостроение, – только потому, что здесь США и союзники занимают центральное место в глобальных производственных цепочках. Россия не может получить альтернативные моторы для «Боингов» или «Аэробусов» потому, что их делают только в США и Европе. А потом поставляют потребителям в других странах строго в рамках контрактов на обслуживание конкретных самолетов, купленных также на Западе, а не потому, что кто-то другой в мире не захочет их нам продать, – их просто вообще больше нигде не производят. Во всем, где Запад такой позицией похвастаться не может, враждебное воздействие с его стороны компенсируется в достаточно короткое время сотрудничеством с другими партнерами или собственными усилиями. Однако именно поэтому экономическая война Запада против России сейчас гораздо менее опасна с точки зрения вероятности перерастания гибридной войны в реальную.
Масштаб экономического давления, которому Запад подвергает сейчас Россию, превосходит любые известные исторические примеры, включая приведенные выше. Во-первых, потому что они возникли в условиях наибольшей, чем когда-либо, взаимосвязанности экономик в глобальном масштабе. Во-вторых, поскольку они затрагивают не только непосредственно наши экономические отношения с США и их союзниками, но саму институциональную инфраструктуру мира, частью которого Россия стала за последние 30 лет.
Другими словами, в прежних исторических условиях такого количества ограничительных и репрессивных мер было бы достаточно для того, чтобы страна, на которую они обрушились, не имела бы в отношении агрессора иного ответа, кроме военного. Однако сейчас это не так, и складывается впечатление, что на Западе прекрасно понимают, что создать для России условия полной изоляции невозможно. Весьма вероятно, что именно в этом причина легкости, с которой политики по обеим сторонам Атлантики пошли на решения, которые в иных обстоятельствах стали бы для них самоубийственными. На Западе прекрасно понимают: то, что они называют санкциями, на самом деле таковыми не являются, поскольку не могут иметь тотального характера.
Для того чтобы не испытывать опасений по поводу собственного якобы одиночества, России вполне хватило бы Китая. Позиция этой страны по поводу военно-политического кризиса в Европе с каждой неделей становится все более твердой, а требования Вашингтона в адрес Пекина были пару дней назад предельно четко сформулированы одной суперпопулярной китайской тележурналисткой: «Помоги мне победить твоего друга, чтобы потом я мог победить тебя». Звучит достаточно исчерпывающе, особенно в сочетании с фактом, что китайские корреспонденты в зоне конфликта работают только на одной стороне – российской.
Сами страны Запада и их СМИ уже начали, похоже, прозревать, что китайско-российское сотрудничество действительно «не имеет границ», как это написано в совместной декларации, принятой по итогам февральского визита Владимира Путина в Пекин.
США уже очень скоро должны оказаться в ситуации, когда им придется создавать «санкции» для того, чтобы заставить компании третьих стран соблюдать «санкции» против России. Дипломатия принуждения принимает свою законченную форму и возникает забавный парадокс: в условиях современного мира и сокращения возможностей США выступать универсальным спонсором количество «фронтов» вокруг этой сверхдержавы, весьма вероятно, будет постоянно увеличиваться. И в том случае, если в США еще не окончательно потеряли разум, им все чаще придется идти на компромиссы и не требовать от крупных государств даже символического уважения к антироссийским мерам Запада.
- Киевская власть отношением к военнопленным доказала фашистские нравы
- США подталкивают Европу к опасному шагу против России
Достаточно яркий пример представляют собой Индия и Пакистан. Эти две страны исторически враждуют друг с другом, и такая ситуация устраивала всех на Западе и Востоке. США и Европе индо-пакистанский конфликт нравился, поскольку позволял держать обе страны в постоянном напряжении – для этого, собственно говоря, британцы и разделили Индию на две части. Китаю напряженность между Дели и Исламабадом тоже не очень мешала в силу того, что его собственные отношения с Индией были так себе.
Спору нет, от недавних заявлений пакистанского премьера о том, что Индия сейчас отказывается подчиниться требованиям США прекратить торговлю с Россией, до гипотетического примирения предстоит весьма долгий путь. Но мы совершенно не можем исключать, что на фоне буквального озверения Запада другие мировые державы действительно захотят сделать обстановку в собственных регионах более стабильной.
Тем более что сейчас в примирении Индии и Пакистана заинтересован могущественный Китай – там прекрасно понимают, что его собственное столкновение с США станет следующей «волной» глобального военно-политического кризиса. И стремятся свести к минимуму вероятность неприятных событий на западном, то есть индийском, направлении. Насколько это у китайцев получится, мы увидим уже достаточно скоро.
Напряженность в Европе позволяет всем странам Южной Азии рассчитывать на более выгодные для себя экономические отношения с Россией. В том случае, если Европа окажется настолько безумной, что действительно откажется к концу года от значительной части российских энергоресурсов, Пакистан рассчитывает последовать путем Индии в покупке нефти из России по более низкой цене – нам же тоже девать ее куда-то надо будет.
Поэтому в ходе памятного голосования в Генеральной Ассамблее ООН все три страны Южной Азии – Индия, Пакистан и Бангладеш – воздержались, что также рассматривается, как опосредованная победа российской дипломатии. Пакистан является союзником Китая, и здесь мы можем быть уверены в доброжелательном нейтралитете, а Бангладеш смертельно обижен на США, которые по собственному недомыслию не пригласили эту страну на так называемый «саммит демократий».
У нас сейчас нет серьезных оснований думать, что позиция такой страны, как Индия, может серьезно измениться: США не располагают ресурсами, которые оказались бы настолько велики, чтобы заставить Дели выступить против России. Неприятная новость в том, что и Россия, даже вместе с Китаем, вряд ли имеет возможности убедить индийское руководство решительно поссориться с США – Дели будет и дальше сохранять благожелательную дистанцию по отношению ко всем сторонам конфликта. И таков весь современный мир – полностью быть уверенными в том, что та или иная страна пойдет за нас «в огонь и воду», можно только при том условии, что у нее есть для этого собственные объективные обстоятельства.
Точно так же, чтобы участвовать в идущей против нас экономической войне, странам нужна основа для личного, а не абстрактного, интереса. Как, например, у Европы, рассматривающей Украину, Белоруссию и саму Россию в качестве пространства ресурсного освоения. Или Японии, у которой есть к Москве территориальные претензии. Даже маленькая Южная Корея, на территории столицы которой находится военная база США, защищающая Сеул от буйных соотечественников к северу от 38 параллели, участвует в санкциях против России крайне неохотно, ничего не инициирует и вообще пытается уклониться от ее тотального экономического бойкота, в который вошли европейские страны.
Все за пределами Запада отлично понимают, что приводимые европейской или американской пропагандой сравнения поведения Москвы с действиями Германии в середине XX века – это развлечения для впечатлительных обывателей в США и Европе, которым необходимо найти отдушину после 15 лет экономических неурядиц и на фоне глубокого кризиса, вызванного пандемией 2020–2022 годов. Но именно это, как мы видим, и является одной из гарантий того, что у самой России не возникнет условий для нерационального поведения: мир за пределами социальных сетей Запада слишком разнообразен, чтобы в нем можно было почувствовать губительное для психики одиночество.
