Русская семья в Киеве. Споры о политике за домашним столом. Вооруженные люди, которые грабят горожан, невзирая на национальную принадлежность. Гримасы украинской государственности.
Очень своевременная книга, как сказал, правда, по другому поводу, один политический деятель, приложивший руку к созданию этой самой государственности. Правда, название какое-то не сегодняшнее – «Белая гвардия».
Булгаков – писатель-киевлянин, в романе которого Киев назван Городом с большой буквы, видел его и военным, и мирным, и хмурым, и нежным, и наполненным беженцами, и напуганным слухами. События в Киеве, случившиеся после падения монархии, а потом и Временного правительства, современники окрестили «кровавой опереткой». Булгаков с такой оценкой был согласен и подробно и пристрастно изобразил всю эту чехарду правителей и режимов в «Белой гвардии».
Большая часть русской послереволюционной эмиграции роман не приняла, увидев в нем одно лишь отрицание Белого движения и белой идеи. Сходными соображениями руководствовалась и советская цензура, разрешившая все же роман напечатать. Обе (и цензура, и эмиграция) не правы. Булгаков никого не обличал. Он соотносил выбор героев с логикой истории и доводил конфликт до конца, когда монархисты начинали петь: «Так за Совет народных комиссаров…»
По сравнению с пьесой «Дни Турбиных», где действуют те же герои, «Белая гвардия», можно сказать, осталась незамеченной. «Турбины», поставленные во МХАТе, вызвали настоящую бурю в театральной Москве. В зале случались истерики и обмороки, на каждом спектакле дежурила бригада скорой помощи. Десятки рецензий опубликованы в прессе. Такого внимания к театру не проявляла прежде и власть. Сталин смотрел «Турбиных» не менее пятнадцати раз. Запретили спектакль во многом под влиянием украинских писателей, которые на встрече со Сталиным пожаловались: «Стало почти традицией в русском театре выводить украинцев какими-то дураками или бандитами». Обострять национальный вопрос вождю не хотелось – «Дни Турбиных» сняли с репертуара.
А что же роман? При жизни автора был напечатан частично, полностью опубликован в СССР только в 1966 году. В наши тревожные дни перечитать, а кому-то и впервые прочесть его – стоит непременно. Михаил Афанасьевич многое предвидел. Вот хотя бы стишки из юмористической газеты «Чертова кукла», которую принесли в дом Турбиных:
Рожают овцы под брезентом.
Родзянко будет президентом.
Игривы Брейтмана остроты.
Но где же сенегальцев роты?
Замените Родзянко на Зеленского, а Брейтмана (издатель киевской газеты «Последние известия») на телевизионщика Шустера, поставьте вместо «сенегальцев роты» – «натовские роты» – и ничего не изменится. Дело не в отдельных личностях, а в той исторической парадигме, что вновь и вновь воспроизводит схожие ситуации. «Всё пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?».
Русский писатель Булгаков, битый жизнью, битый критикой и собратьями-литераторами, пишет роман о том, какая сила разделила, развела, сделала соотечественников врагами. Сила эта – лютая ненависть, питаемая десятилетиями раздоров, «мутная каша, которая заварилась в головах». Вот зачем нужен сегодня Булгаков и его книга – чтобы понять, как случилось, что судьба Киева, судьба Города снова зависит от того, как скоро удастся пересилить зло, прогнать накопившуюся муть, чтобы вместо оперетки начался – эпос.
