Современная внешняя политика Турции – это прекрасный пример того, с какими угрозами собственной адекватности сталкивается государство, пытающееся добиться самостоятельности после многих лет зависимости от «старшего брата» в лице США.

В отличие от, например, Франции, только что шикарно расписавшейся в собственной несостоятельности, Турция может выступать на мировой арене более-менее от собственного лица. Именно поэтому, как отметил однажды глава российского государства, с Эрдоганом не только приятно, но и надежно работать. В Москве вообще очень ценят, когда партнер представляет самого себя, а не внешнего покровителя. Но одновременно Анкара постоянно испытывает трудности в определении границ своего поведения, показывает характер не только когда это нужно, но и в совершенно излишних формах. Это совершенно нормально для положения, в котором находится Турция, и ее исторического опыта.

Выступая на этой неделе на Генеральной Ассамблее ООН, президент Эрдоган, помимо всего прочего, сообщил, что его страна не признает «аннексию» Крыма и вообще будет бороться за нерушимость границ Украины. Зачем это было произносить при этих обстоятельствах – совершенно непонятно.

Наблюдатели могут заподозрить, что такой внезапный выпад в адрес сверхдержавы связан с событиями в Сирии, где турецкие протеже испытывают очередные трудности. Но весьма вероятно, что попытка уколоть Россию продиктована просто желанием официальной Анкары балансировать таким образом между Россией и Западом, совершая резкие движения поровну между своими могущественными партнерами. На самом деле мы можем обнаружить здесь целый комплекс причин.

Действительно, к России в Турции отношение особое. Как известно, одним из наиболее распространенных внешнеполитических мифов современной Турции является убеждение многих, что Россия постоянно и последовательно проводит политику окружения этой страны. Именно поэтому, якобы, Москва размещает военные силы в Армении, присутствует в Сирии и поддержала решение народа Крыма в 2014 году. Пока незакрытым остается западное направление – Греция и Сербия не держат на своей территории российской армии и вообще больше слушают Брюссель, чем Москву. Во всем остальном Турция уже охвачена кольцом российского присутствия, которое вот-вот начнет сжиматься и поставит Анкару во власть Кремля.

В свою очередь турецкая внешняя политика должна быть направлена на то, чтобы прорвать кольцо окружения и выстроить за спиной у российских полков свои базы и отношения с союзниками. Это может показаться весьма забавным с российской точки зрения, но подвергается самому тщательному разбору в ведущих турецких СМИ.

Здесь, впрочем, мы с Турцией даже чем-то близки – в России тоже очень популярна теория о «турецком заговоре» и ожидание того, что мифический «великий Туран» со дня на день превратится в могучую силу на наших рубежах. Российские эмоции по поводу Турции – это продукт исторического разочарования по поводу того, что Первая мировая война не вернула крест на купол Святой Софии, и отчасти отголосок страхов 1990-х годов. С современным реальным положением России опасения в отношении действий Анкары никак не связаны. В случае с Турцией страх окружения со стороны России является результатом уже современной внешней политики.

Вследствие деятельности Эрдогана страна оказалась за пределами «периметра безопасности» стран Запада во главе с США. Поскольку все понимают, что Россия, в отличие от СССР, не собирается эту страну ставить под контроль по стратегическим соображениям, после холодной войны степень терпимости к Турции со стороны Европы и США несколько снизилась. Европа стала требовать от Анкары соблюдения стандартов в области демократии и прав человека. А потом к власти пришел Эрдоган, и турецкая внешняя политика пошла своим путем.

На этом пути Турецкую Республику подстерегает масса ловушек – реальных и существующих в ее собственном воображении. Реальное последствие того, что с внешней политикой Турции происходит в последние годы, – это действительно включение страны в силовую орбиту России, выход из «зоны комфорта» западного лагеря. Теперь Турция ничем не отличается от любой страны пространства от Балтики до Памира, только сильнее их в военном отношении. Но с Россией военные возможности Анкары все равно не сравнятся, поэтому она попадает в зону российского тяготения. Тем более, как мы видим, интересы безопасности самих США уже весьма и весьма мало связаны с Турцией.

Находясь в российском силовом поле, эта страна вполне способна на агрессивное поведение, которое мы видели в 2015 году и позже на примере взаимодействия с Россией в Сирии. И сейчас, перед встречей с российским президентом, Анкара, как сообщают, направила дополнительные силы в район Идлиба. Однако стратегически такой стиль общения все равно создает для Турции больше рисков, чем, например, антироссийские выпады для Варшавы. Маленькая Литва и то гораздо меньше рискует, когда говорит глупости или грубости в адрес России – она пока прикрыта США, пусть даже виртуально. Даже за частичный суверенитет надо платить, и Турция это регулярно делает.

Воображаемые последствия самостоятельности – это рост у Турции многочисленных страхов, один из которых связан с Россией и ее позициями на турецких рубежах. Куража для самодеятельности в мировых делах у Эрдогана хватает, а вот сил и долгосрочной устойчивости явно недостаточно. Поэтому хочется и в НАТО оставаться, и российские средства ПВО закупать. Ну и выстраивать отношения со слабой Украиной через уколы в адрес Москвы по поводу статуса Крыма. Или настойчиво пытаться подмять под себя Азербайджан, который, похоже, старается иногда вежливо уклониться от настойчивых братских объятий. 

Что стоит ожидать от такого энергичного соседа в будущем? Турция президента Эрдогана для России – это не друг и не союзник. Но и не враг, а действительно удобный и приятный партнер в современном понимании этого слова. В первую очередь, потому что пока выступает относительно автономно в международной политике. Это само по себе для российской стратегии нужнее формальных слов и заявлений.

Может ли это измениться? Да, конечно, если действия Эрдогана доведут страну до экономической или политической катастрофы. Тогда турки опять вернутся на позиции верного союзника и проводника интересов США и, в меньшей степени, Европы. Но пока турецкая внешняя политика приносит больше стратегического ущерба Западу, чем России. А что будет потом, мы посмотрим, современная международная политика – вещь настолько подвижная, что закладываться на линейную перспективу совершенно бессмысленно.

Будет ли эрдогановская Турция для России комфортным партнером? Нет, не будет, потому что уж если самостоятельность – то от всех. Но в современном мире с удобными партнерами вообще проблемы – даже европейцы, особенно немцы, доставляют беспокойство США. Не говоря уже о тех странах, с которыми близко имеют дело Китай и Россия. Да и сами мы – убежденные сторонники самостоятельности государств вне зависимости от их взглядов и ценностей. А самостоятельные совсем удобными бывают редко.