Речи, которые произнес статс-секретарь МИД Франции Клеман Бон – например, «Есть такие страны, как, например, Испания, которые предпринимали попытки авторизовать другие вакцины – российские или китайские. Франция говорит своим партнерам: «Будьте осторожны, скажите нет этим вакцинам», – вызвали болезненную реакцию Смоленской площади. Тем более, что это было не единственное высказывание статс-секретаря – он высказывался от пуза веером.
От него досталось и Греции, которая «Допускает на свою территорию пассажиров, которым были сделаны прививки от коронавируса вакцинами, произведенными в России или Китае. Мы не осуждаем Грецию, но предпочитаем, чтобы в Европе были признаны лишь те четыре вакцины, которые одобрены Европейским агентством лекарственных средств (ЕМА)».
И главе «Непокорившейся Франции» Ж.Л. Меланшону, усмотревшего в жестком отказе Парижа от российского «Спутника V» не медико-биологические, но скорее идеологические причины.
И руководителю региона Прованс-Альпы-Лазурный берег Рено Мюзелье, который сделал предзаказ на «Спутник V» в ожидании, пока европейский регулятор одобрит препарат – «Я думаю, это нехорошо и безответственно».
Это не считая безапелляционных высказываний на прочие темы. Турция, Белоруссия, Россия, покушавшаяся на А.А. Навального, «Северный поток», Кипр – досталось всем.
МИД РФ устами своего официального представителя Марии Захаровой отреагировал резко: «Учитывая, что это не первое подобное недопустимое высказывание МИД Франции, речь идет не о личном мнении дилетанта, а о политической позиции страны. Значит, будем разговорить по-другому. Мы осуждаем Францию за подобные дискриминационные высказывания ее высокопоставленного представителя, которые возрождают в Европе дух неонацистской сегрегации. Госсекретарь МИД Франции – не специалист-вирусолог, чтобы читать лекции на этот счет суверенным государствам, увязывая медицину с национальной принадлежностью. Это больше из функциональных обязанностей доктора Геббельса».
Указать Бону, что ce n'est pas bon, входило в обязанности МИД РФ, поскольку статс-секретарь вышел далеко за рамки дипломатических приличий, а равно и своей компетенции. Что там говорят Меланшон и Мюзелье – совсем не его дело.
Но в какой степени речи Бона на самые различные темы отражают официальную позицию Франции?
Формально – да, отражают. Если наглые речи Бона не дезавуированы главой МИД Жаном-Ивом Ле Дрианом, партнеры Франции вправе предположить, что Бон говорит не от своего имени, но от имени Республики.
В то же время молчание Ле Дриана, а также Макрона, производит странное впечатление. Французская дипломатия может быть всякой, может быть и жесткой, но устойчивая традиция предписывает ей быть политичной. «Что француз нам ни сболтнет, выйдет деликатно». Тут же наперекор всем традициям от имени Франции выступает какой-то американизированный хам. Что есть немалая инновация.
Возможно, конечно, на Кэ д'Орсе решили сменить манеры, и теперь намерены вести дела со всем надлежащим моветоном. Но тогда сладостным новым стилем должно овладеть и министру Ле Дриану. Однако же, нет. О нем вообще мало слышно, но ежели слышно (недавно он – а почему-то не статс-секретарь Клеман Бон – общался с помощником Байдена по национальной безопасности Салливаном), то он выступает в традиционной манере.
Следующая странность. Статс-секретарь министерства – давнее изобретение, призванное демпфировать кадровые вихляния парламентской (и даже полупарламентской) республики. Министр есть политический назначенец, часто новичок в своем ведомстве, тогда как статс-секретарь есть компетентный бюрократ, знающий внутреннюю кухню министерства. Старый конь борозды не испортит.
Но послужной список молодого жеребчика Бона (ему еще нет сорока) никак не свидетельствует о знании проблем Кэ д'Орсе. Перед нами европеоид широкого профиля, который где только не отметился. Замначальника отдела финансового законодательства в Бюджетном управлении. Замначальника отдела научных исследований и высшего образования. Технический советник по бюджетным вопросам в канцелярии премьер-министра. Советник по европейским, международным и бюджетным вопросам в канцелярии министра экономики, промышленности и цифровых технологий. И т. д.
Для столь кастовой и консервативной структуры, как французский МИД, довольно сомнительный бэкграунд.
Да, с 2017 по 2020 год Бон был специальным советником в дипломатическом отделе администрации президента Французской Республики, то есть при Макроне. То есть специальным советником с нулевым дипломатическим опытом. Три года посоветовав Макрону, молодой человек пошел в статс-секретари, где и начал отжигать не по-детски.
Вообще-то у Макрона уже была история с вознесением некомпетентного любимца. В 2018 году его охранник Александр Беналла устроил мордобой сперва в районе улицы Муфтар, где когда-то жил Портос, а затем в Ботаническом саду. Объектом мордобоя были «желтые жилеты» и вообще подозрительные в этом отношении лица. Поскольку охраняемого лица, то есть Макрона, ни в мушкетерском квартале, ни в саду не было, неясно, на каких основаниях Беналла учинял рукоприкладство.
Когда дело вышло наружу, выяснилось, что топтун был любимцем Макрона. Он держал его близ сердца и допускал к самым важным государственным делам. Что-то вроде охранной грамоты, выданной Ришелье – «Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства».
Сам сын Франции долго отмалчивался, жался и кряхтел, чтобы в конце концов заявить, что Беналла его предал. После чего стали совсем открытым текстом говорить, что атлетический Беналла был не только охранником, но и любовником Макрона – чем и объяснялась та сила, которую он приобрел.
То, как стал куролесить Бон, вызывает напрашивающиеся аналогии с похождениями предыдущего миньона. Для полного счастья в 2020 году Клеман (или, по-русски, Климент) открыто объявил о своих сверхъестественных наклонностях.
- Россия осудила Францию за дискриминационные высказывания о вакцинах от COVID
- Захарова назвала гибридом расизма и неонацизма призыв Франции не признавать вакцины России и Китая
- Во Франции снова разразился скандал из-за телохранителя Макрона
Традиция – душа держав. Можно вспомнить Генриха III и его двор. Можно – стремительный взлет маркиза де Сен-Мар, в 19 лет ставшего великим конюшим Франции при Людовике XIII, который был без ума от юного маркиза. Затем, однако, Сен-Мар стал много на себя брать и в 22 года сложил голову на плахе по настойчивой воле Ришелье.
Вряд ли юный Климент кончит жизнь на эшафоте – нынче не Ancien Régime, но до президентских выборов осталось меньше года, карантины, локдауны и прочие антиковидные меры сильно подорвали популярность Макрона. Раздуть историю с новым миньоном – хотя бы между Макроном и миньоном не было ничего запрещенного – ход напрашивающийся.
Так что на Смоленской площади вряд ли стоит особо кручиниться. Пример Беналлы показывает, что миньоны не отличаются долговечностью. Слишком много доброжелателей.
