Страну захватили военные слухи. Слово «война» впервые за долгое время столь явственно вплетается в ткань повседневных разговоров. И это не низовые слухи, не от бабушек на скамейке и не от популярных блогеров. Многие высокопоставленные люди высказались в последнее время в едином духе: Россия видит угрозу и может ответить.
Как из их слов, так и из фактов передвижения российских войск, которые так волнуют наших американских и европейских «партнеров», четко следует, что Россия не хочет войны. Если бы Россия хотела заманить неприятеля в ловушку, заставить его пересечь красную черту, она бы вела себя куда менее решительно, создавала бы видимость беззаботности и равнодушия. В 2008 году фотографии эшелонов, везущих танки на юг, появились в Сети только после того, как грузинские войска уже вовсю хозяйничали в Цхинвале. В этот раз наглядные материалы такого рода были продемонстрированы превентивно. Цель понятна: отбить и у противника, и у его спонсоров всякое желание идти на прорыв.
России не только не нужна эта война. Россия к ней не готова. Точнее, готова лишь в одном отношении – военном. Но такая однобокая готовность рождает пирровы победы. Эту неготовность к войне, ее неуместность, практическую невозможность войны чувствуют и рядовые граждане. Люди говорят о войне – и в массовом порядке покупают билеты в Турцию, где в случае чего они могли бы попросту оказаться заложниками, а потом очень огорчаются, когда им это направление отдыха закрывают.
Люди говорят о войне, но в магазинах нет ажиотажа, никто не скупает муку и крупы, не делает военных запасов – а ведь год назад делали запасы коронавирусные. Люди слышат своими ушами, что нам грозят закрыть доступ к международным платежным системам, но не штурмуют банкоматы, пытаясь вынуть из них наличность. Всё это хорошо говорит об интуиции, да и о психическом здоровье наших граждан. Они верят, что руководство страны понимает не хуже них: война не нужна и следует принять все меры, чтобы ее не было.
Россия прежде всего не готова к этой войне в моральном отношении. Как воевать, если как минимум каждый второй солдат на той стороне относится к тому самому русскоязычному населению, которое мы стремимся защитить, а у каждого, может быть, пятого есть родственники в России? Да, победить можно, но русские не смогли бы праздновать такую победу. Для России военная победа обернулась бы моральным поражением.
Далее, Россия не готова к войне в информационном отношении. Конечно, несчастье помогло, и теперь у нас есть неоспоримое достижение – вакцина Sputnik V, но в целом Россия производит недостаточно хороших новостей для того, чтобы по ту сторону границы нас ждали с цветами. В то же время в самой России свободно действуют СМИ, которые ничем больше не занимаются, кроме антироссийской пропаганды. Без подавления этих информационно-огневых точек – как можно идти в наступление? Страна пока не добилась и независимости в электронных сетях; хорошо уже то, что эта задача была поставлена.
Излишне говорить, что страна не готова к войне в экономическом отношении. Мы вроде бы неплохо проходим ковидный кризис, но ведь это который кризис уже по счету? Больше десятилетия наша экономика либо падает, либо растет ниже мировых темпов. Можно ли просчитать, что произойдет с нашей экономикой, если в условиях ужесточающихся санкций Россия возьмет на себя ответственность за благополучие каких-то новых территорий?
Наконец, летом просто хочется отдохнуть после тяжелого года, поездить по стране в свое удовольствие, погреться на солнце. Все мы очень устали. Хочется сказать войне «не сегодня».
- О чем Джо Байден будет просить Владимира Путина
- Звонок Байдена породил новые риски и возможности
- Новый конфликт в Донбассе противоречит интересам Москвы
Но парадокс состоит в том, что понимание ненужности войны у большинства сочетается с ощущением ее неизбежности. Это ощущение возникло уже после осенней кампании в Карабахе. В тот момент стало понятно, что «замороженные» конфликты имеют тенденцию размораживаться, на них нельзя просто взять и закрыть глаза. Рано или поздно конфликт приходится разрешать силой – в пользу той или другой стороны.
Наши «западные партнеры», конечно же хотели бы, чтобы Россия ввязалась в войну прямо сейчас. А для нас желательно оттянуть ее на как можно более долгий срок, но следующие семь лет провести с мыслью о том, что нам надо быть к ней готовыми по крайней мере еще в нескольких аспектах, кроме военного. В условиях тотального международного давления у России есть только два пути. Либо российское общество закалится, станет крепче, здоровее и сможет послужить примером для других народов. Либо оно сломается, и этого уже никак нельзя будет исправить.
Дай Бог, войны этой весной не будет, но дальше нам с вами, хотим мы этого или не хотим, придется жить так, как будто завтра война. Например, оценивать такие человеческие грехи, как ложь, лень, коррупция, «по законам военного времени». Быть достойными будущей победы – хорошо бы все-таки бескровной.
