Неожиданный телефонный звонок американского президента Владимиру Путину – это, конечно, показатель того, что в Вашингтоне не готовы идти на тотальную конфронтацию. По крайней мере сейчас.
Стоит ли это воспринимать как даже теоретическую возможность договориться о будущем таких важных для России вопросов, как украинская проблема? Совершенно точно нет. И уж явно никто в США, будучи в здравом уме, не подумает отдавать России без войны то, что уже лежит в собственном кармане. Борьба за спокойствие на российских рубежах будет очень долгой, и главную роль здесь сыграет не военная решительность сегодня, а внутренняя устойчивость завтра и послезавтра.
Самое неправильное и даже опасное, что может делать другая держава на переговорах с США – это рассчитывать на окончательное решение какого-либо вопроса. В силу своего уникального географического положения американцы могут практически любую международную проблему рассматривать с точки зрения дипломатической игры, а не собственного выживания. В этом отношении они действительно идеальный участник глобального баланса сил – изменчивого и не предполагающего достижения даже сравнительно стабильных состояний.
Это не означает, что тотальный отказ от любого диалога с США был бы рациональным поведением. Да, сейчас Россию может совершенно не устраивать идея Байдена «идти и жевать одновременно», то есть бороться с Москвой всеми возможными методами и при этом сотрудничать там, где это для Вашингтона выгодно.
Возможно, что вежливое «нет» предложениям говорить на таких условиях оказалось бы еще более отрезвляющим для США решением. Но при этом нельзя забывать, что такой подход делает отношения настолько же не обязывающими в моральном плане и для России. Москва тоже может, и хорошо умеет это делать, «идти и жевать» – говорить с другими великими державами по одним вопросам и увеличивать свои преимущества по другим. А то и наносить им прямой ущерб одновременно с диалогом там, где это возможно.
Что важно – это не абсолютизировать необходимость найти какой-то компромисс или постоянный статус. Именно в отказе от даже теоретической надежды на окончательные решения состоит международная политика баланса сил, к которой мы на глазах возвращаемся после 30 лет борьбы США за глобальное доминирование. Россия и США действительно могут разговаривать по тем сюжетам, где сотрудничество с американцами будет Москве более выгодно, чем нанесение им прямого или опосредованного ущерба.
Это совершенно не означает отказа от долгосрочной игры на ослабление или, в идеале, нейтрализацию друг друга. В конечном итоге, именно этим государства занимаются в международной политике на всем протяжении ее известной истории. Нет никаких причин для того, чтобы убийственность ядерного оружия или наличие действительно общих проблем, таких как изменение климата, отменили этот закон международного общения. Главное – это не увлекаться и, не дай бог, не поверить в то, что вас когда-то оставят в покое.
Сейчас нам нельзя не учитывать, что американская государственность находится в серьезном кризисе. Проявления этого кризиса и внутреннего разложения всего общества мы видим в ежедневном режиме.
Поэтому США, скорее всего, попробуют повторить собственный опыт 1970-х годов, когда так же испытывали колоссальные проблемы внутри и вовне.
Тогда внешнеполитическим ответом на эти проблемы стала политика разрядки, серьезно успокоившая СССР и даже вселившая в его руководителей надежды на вероятность достаточно спокойного будущего. Был подписан Хельсинкский акт 1975 года, в котором благодушие Москвы дошло до такой степени, что позволило Западу создать правовую основу прямого вмешательства во внутренние дела СССР. Тогда этого не боялись, потому что чувствовали себя крайне могущественными на поле силовой политики. Но как только США обнаружили в себе внутренние силы для нового наступления, они немедленно вернулись к агрессивному поведению.
Сейчас то же самое будет происходить гораздо быстрее. Есть серьезные опасения, что, несмотря на массу поводов поставить свое здравомыслие под сомнение, американская элита все-таки соображает лучше, чем многие могут подумать. Несколько десятилетий заклинаний о необходимости для США играть роль глобального лидера действительно убедили внешних наблюдателей в недостаточной адекватности наших американских партнеров. Но весьма вероятно, что голос разума все-таки возобладает и в Вашингтоне решат действительно вернуться к стратегии, которая уже один раз принесла им успех.
Суть этой стратегии – успокоение противника через диалог с ним и одновременное продолжение политики, целью которой является подрыв и разрушение партнера изнутри. Мы, в конце концов, просто обязаны допускать вероятность того, что Байден и те, кто за ним стоит, окажутся разумными людьми. И поэтому более опасными для России и ее выживания, чем любые заполошные идеологи из Демократической или Республиканской партии. Главным признаком такой опасной разумности будет готовность США к диалогу и даже символическим уступкам.
Сейчас США, конечно, испытывают опасения потерять для своей политики Украину, просто как физическую сущность. Исчезновение этого государства стало бы для Вашингтона проблемой. Во-первых, потому что в Европе исчезло бы реальное препятствие для диалога России и ведущих столиц Евросоюза. В США вполне открыто говорят, что Украина – это европейская проблема. К этому нужно добавить, что именно в таком виде она представляет для США интерес.
Не будет Украины – нечем станет давить на европейских союзников. Германия, Франция и их более мелкие союзники стали причиной украинской драмы по собственной жадности. Но теперь именно они платят за это основательно испорченными отношениями с Москвой и сокращением своего поля для маневра. Они, конечно, хотели бы избавиться от ненужной военно-политической нагрузки.
Не менее угрожающим для американской силовой дипломатии станет и даже сравнительно небольшая самостоятельность Киева в принятии важнейших решений. В том случае, если под страхом оказаться жертвой спровоцированной США войны с Россией украинские власти начнут саботировать указания Вашингтона, это также окажется для него важным дипломатическим поражением. Весьма вероятно, что именно опасения такого сценария и стали причиной внезапного стремления американского президента провести двусторонний саммит.
В том, что вероятная теперь встреча президентов России и США не станет повторением провальных переговоров США и Китая на Аляске, можно почти не сомневаться. В конце концов, в той встрече участвовали не главы государств, а их уполномоченные представители. Вряд ли Байден будет устраивать подобные публичные сцены российскому президенту – уж слишком велика вероятность нарваться на ситуацию собственной «потери лица».
Если встреча и будет, то скандал в ходе нее не предвидится. Не царское это дело. Но ожидать результатов, которые позволят России жить спокойно, совершенно не стоит.
Поэтому и отношение к желанию Байдена поговорить окажется, скорее всего, прагматичным. Мы понимаем, что природу отношений между нашими державами изменить невозможно. Они понимают, что Россия, пока она существует, не станет младшим партнером США и их ресурсом в борьбе с набирающим силу Китаем.
Является ли невозможность о чем-либо договориться с США окончательно и бесповоротно трагедией? Тоже совершенно не является. В России, скорее всего, есть понимание того, что от таких инструментов давления на Россию, как Украина, никто в США по своей воле не откажется. Дипломатический успех последних недель очевиден. Но он был достигнут через серьезное повышение ставок, когда Киеву и США прямо дали понять, чем может закончиться их авантюристическое поведение.
Американцы пока с необходимостью такого напряжения не сталкиваются. Но будем надеяться, что все еще впереди.
