Громкий голод оппозиции

@ Shamil Zhumatov/Reuters

24 июля 2019, 09:02 Мнение

Громкий голод оппозиции

Необходимым условием для успешного голодного протеста является абсолютная вера публики в то, что голодовка – это всерьез. Люди не очень любят, когда их держат за болванов. Поэтому мало кто всерьез воспринимает голодовку Соболь.

Максим Соколов Максим Соколов

публицист

Сразу уточним: речь идет о последнем доводе, остающемся в рамках легальности. Оппозиционер может (при наличии физической к тому возможности) прибегать, например, к бомбизму, но это уже особая статья. Если же он не хочет или не может использовать в борьбе пулю или бомбу, то самым крайним способом для него является голодовка. Т. е. угроза уморить себя голодом, если не будут исполнены его требования.

Если человек открыто говорит: «Правда мне дороже жизни» – и подтверждает свои слова отказом от пищи, это очень серьезное заявление, от которого не отмахнешься. У агентов власти тоже совесть есть (хотя бы остаточная), а если нет, то есть давление общественного мнения или собственного начальства, которому не нужно лишнего скандала.

Конечно, и голодовка как средство не всесильна. Если те, от кого зависит судьба голодающего, совсем ничего не имеют против того, чтобы он заморил себя до смерти, то и угроза не работает.

Не отмечено голодовок среди узников гетто или лагерей смерти. Если узник сам себя умерщвляет, то он только помогает администрации. Но, впрочем, такое философическое отношение к голодовке может быть не только при тоталитаризме, но и при либерализме. Маргарет Тэтчер, когда в 1981 г. умер голодавший в тюрьме террорист ИРА Роберт Сэндс (всего в той групповой голодовке погибло 10 человек), отреагировала холоднокровно: «Он сам сделал выбор отнять у себя собственную жизнь».

Действительно, насильственное кормление есть насилие над личностью, тогда как с последовательно либеральной точки зрения если человек хочет умереть голодной смертью, то и пускай его. Причем такую позицию занимала не только «железная леди», а равно «ведьма» Тэтчер, но и не столь железный премьер Тони Блэр (смерть от голода экотеррориста Барри Хорна в 2001 г.).

Но нынешняя российская власть и не нацистская, и не сталинская, и не англосаксонская, гуманизм ей не чужд, поэтому, вероятно, в расчете на ненулевую вероятность успеха кандидат в кандидаты в депутаты Л. Э. Соболь 13 июля объявила голодовку, с неясными, впрочем, требованиями. То ли зарегистрировать лично ее, то ли всех не допущенных до выборов, включая, например, Сергея Троицкого (Паука). Из текста ее заявления это осталось неясным.

Голодовка Соболь примечательна двумя особенностями.

Во-первых, обыкновенно объявляют голодовку люди, находящиеся в заключении и не имеющие другого способа воздействовать на власти. Предполагается, что вольный человек другими способами все-таки располагает. Исключение было – вольный астрофизик д-р Хайдер, голодавший возле Белого дома 218 дней (по версии советской пропаганды) с целью побудить Рейгана к ядерному разоружению. Но прецедент довольно сомнительный и вряд ли годящийся в качестве образца.

Во-вторых, Л. Э. Соболь сразу и с места в карьер стала рассказывать о тяжких муках голода и о своей полной расслабленности, когда каждое движение, каждый шаг дается с большим трудом. Описываемые ею признаки тяжелой дистрофии обыкновенно появляются в результате гораздо более длительного голода – а тут речь шла всего лишь о трех днях. Хотя, в принципе, это еще можно объяснить индивидуальными особенностями организма.

Но явным и полным разрывом с традицией являются сами рассказы о том, что голод причиняет неудобства. Ни фейковый персонаж д-р Хайдер, ни вполне реально голодавшие до самой смерти члены ИРА, ни голодовщики, находящиеся между этими полюсами – никто не рассказывал, как болезненно обходиться без пищи. Очевидно, потому, что все это и так знают, а рассказы «Вот какие муки я принимаю» считались нарочитой театральщиной. Борец мужественный, а власть жестока – это и так понятно, и нет нужды делать специальное резюме, как для тупых студентов.

Перебор здесь вообще нежелателен, ибо последнее, критическое средство борьбы сильно уронили украинские голодающие. Сперва Н. В. Савченко, бодро скакавшая и мощно голосившая при сухой голодовке, причем ее адвокат М. З. Фейгин разъяснил, что «под голодовкой подразумевается отказ от твердой пищи, а прием жидких витаминизированных смесей с аминокислотами и витаминами не прекращается». Затем О. В. Сенцов, голодавший по методу Савченко 145 дней – немного не дотянул до д-ра Хайдера. Поддержка лиц, которые назвали себя голодающими, была шумной, прогрессивные люди со всего мира громко отметились, а потом тихо замолкли.

Беда не в том, что веры Сенцову и Савченко больше нет, равно как и писавшим воззвания в их поддержку, а в том, что своим витаминно-питательным голоданием они отнимали последнее средство борьбы у тех, кто готов голодать без дураков.

Необходимым (хотя и не достаточным) условием для успешного голодного протеста является абсолютная вера публики в то, что голодовка – это всерьез, и жизнь узника истаивает, как свеча. После украинских голодовок (ну и д-р Хайдер подсобил раньше) с этим необходимым условием наблюдаются большие трудности. Люди не очень любят, когда их держат за болванов. Но тогда сюжет с голодающей Л. Э. Соболь будет непросто раскручивать – Сенцов и Савченко сделали свое дело – даже в том случае, если у общественности будет твердая уверенность, что голодание не происходит в манере Васисуалия Лоханкина.

Но поскольку вокруг А. А. Навального давно нет уверенности ни в чем; даже если он случайно правду соврет, и тут будут серьезные сомнения, то представляется, что голодовка Л. Э. Соболь есть покушение с негодными средствами. Если есть желание играть на доверии, надо было раньше следить за своим образом.

..............