«Я родился среди моря; как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря», – говорил о себе русский адмирал Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен.
На свет он появился на острове Эзель (ныне Сааремаа) 240 лет назад, 20 (9) сентября 1778 года, и получил при рождении имя Фабиан Готтлиб Таддеус. Фаддеем остзейский немец фон Беллинсгаузен станет в 10 лет, когда его отдадут учиться в Морской корпус в Кронштадте; тогда же понемногу начнет складываться история русского мореплавателя Беллинсгаузена, которому суждено будет встать в один ряд с Колумбом, Магелланом и капитаном Куком.
Россия рубежа XVIII–XIX столетий – страна больших дел. Найдется в ней дело и Беллинсгаузену: увлеченному наукой кадету; талантливому молодому мичману; а после и участнику кругосветной экспедиции Крузенштерна на корабле «Надежда». Почти все карты в «Атласе к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна» составлены Беллинсгаузеном.
«Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном», – писал Крузенштерн о своем подчиненном.
«Сочинить карту, – говорил сам Беллинсгаузен, – можно в Департаменте, но утверждать, доказать верность оной, не иначе как можно только опытами».
Это стремление проверить любое знание опытом, убедиться, что оно соответствует истинному положению вещей, останется с Беллинсгаузеном навсегда. В Антарктической экспедиции 1819–1821 гг. он будет методично сверять с собственными исследованиями карты, составленные предшественниками – и вносить в карты необходимые изменения.
Так, он выяснит, что остров Гранде, нанесенный на карту французским исследователем Ла-Рошем, находится совсем не на той широте; а Сандвичева Земля, открытая Джеймсом Куком, на самом деле представляет собой целый архипелаг – благодаря Беллинсгаузену на картах появятся Южные Сандвичевы острова.
«Покажите вы, – устами немца, долго жившего в России, заметил Достоевский, – русскому школьнику карту звездного неба, о которой он до тех пор не имел никакого понятия, и он завтра же возвратит вам эту карту исправленною». У классика речь, безусловно, о самомнении и недостатке знаний; но бывает ведь и так, что русские школьники учатся всерьез – и получают право исправлять карту.
И наносить на нее новые земли, которым впервые дают имена: Кутузова, Раевского, Ермолова, Барклая де Толли, Петра I и Александра – и своих товарищей по экспедиции.
«Восток» и «Мирный» трижды пересекут Южный Полярный круг, потом Беллинсгаузен вынужден будет из-за суровых условий отступить к Австралии, но вернется, обойдет вновь открытый континент по кругу и все-таки увидит берег Антарктиды – до которого, как утверждал ранее капитан Кук, невозможно добраться из-за плавучих льдов.
Михаил Лазарев, тогда еще лейтенант, командовавший шлюпом «Мирный», писал, что капитан второго ранга Беллинсгаузен склонен рисковать: маневрирует между ледяными полями большими ходами – из одного опасения застрять во льдах с приходом весны, уточнял командующий экспедицией.
«Вы пройдете обширные моря, множество островов, различные земли; разнообразность природы в различных местах, натурально, обратит на себя любопытство ваше. Старайтесь записывать все, дабы сообщить будущим читателям путешествия вашего», – писал в инструкции для первой русской Антарктической экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева морской министр маркиз де Траверсе.
Беллинсгаузен записывал. Не только сухие сведения, но и, к примеру, свои соображения о природе образования коралловых островов и скоплениях водорослей в Саргассовом море – тут он решился спорить с самим Гумбольдтом и оказался прав.
Записки Беллинсгаузена «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжении 1819, 20 и 21 годов» опубликуют только через 10 лет после окончания экспедиции.
«Издание описания его путешествия принесет честь нашим мореплавателям, а неиздание подаст причину к заключению, будто они предписанного не исполнили», – писал в прошении на имя императора председатель Ученого Комитета Главного Морского Штаба Голенищев-Кутузов. И, разумеется, речь шла об утверждении российского приоритета в открытии Антарктиды, который уже тогда пытались оспорить мореплаватели иностранные.
В том, что именно Россия, самая молодая из тогдашних морских держав, закрывает историю по-настоящему великих географических открытий, есть нечто символическое. «Полнейшие познания о земном шаре», ради которых снаряжалась экспедиция 1819–1821 гг., отныне будут лишь уточняться, умелый картограф Беллинсгаузен обозначит контуры последнего материка, и на земле не останется великой неизвестности.За ней выйдут в новое плавание те, кого мы зовем «космонавтами» – неслучайно в этом слове так отчетлив корень nauta: «мореход, мореплаватель».
Что России XIX века земли на другой стороне земного шара? Что Антарктида уроженцу маленького острова в Балтийском море? Как рыба не может без воды, так человек не может без стремления узнать, увидеть и дать имя всему в мире.
После смерти военного губернатора Кронштадта, заслуженного адмирала Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена среди записей на его рабочем столе нашлась и такая: «Кронштадт надо обсадить такими деревьями, которые цвели бы прежде, чем флот пойдет в море, дабы на долю матроса досталась частица летнего древесного запаха».
Ведь ни одно плавание не имеет смысла, если нет земли, к которой хочется вернуться.
