В недрах Государственной думы вот уже скоро год как зреет закон о патриотическом воспитании. И, по слухам, должен скоро созреть. Меня это и радует, и тревожит. Радует, потому что патриотическое воспитание детям необходимо.
Маленький ребенок считает маму самой красивой, а папу – самым сильным. Это естественно, это признак здоровья. Вот если трехлетка скажет, что чья-то мама ему больше нравится, чем своя, – это будет сигнал тревоги. Значит, что-то в семье не благополучно.
Точно так же, по мере того, как кругозор ребенка расширяется, ему должна казаться самой лучшей его страна. Почему? Потому что это часть той «атмосферы надежности» (уже не только физической и эмоциональной, как в раннем детстве, но и ментальной, мировоззренческой), вне которой человек нормально развиваться не может.
Это аксиома возрастной психологии: чтобы ребенок рос сильным, уверенным в себе, для него необходимо создать безопасную и умеренно комплиментарную «атмосферу надежности». Если ребенка подвергать опасностям и угрозам, шпынять, критиковать, постоянно ставить ему в пример тех, кто лучше его, он многого в жизни не добьется.
Сильные люди – добрые, и вырастают они в атмосфере любви. А философия «пусть смолоду набьет себе шишек, сильнее будет» срабатывает один раз из ста.
Так что патриотическое воспитание – это нормально. Но если детскую любовь к родителям не нужно «обосновывать» (рассказывать, какие мама с папой хорошие) – она естественным образом питается родительской заботой и лаской, то со страной сложнее. Любит ли наша страна своих детей так, как хочет, чтобы они любили ее?
Однажды мой маленький сын попросил показать ему Россию на карте в детской энциклопедии (он был до них большой охотник). Стали листать – нет России. Всюду Западное полушарие. Взяли другую, третью – нигде нет России! А почему? Потому что – перепечатки американских. Содержать собственную редакцию детской энциклопедии – для страны роскошь?
А сколько стоят у нас детские книги и какой бюджет должен быть у семьи, чтобы «приучать ребенка к чтению»? А сколько стоит смена в летнем лагере? А бесплатные детские кружки и секции – правило или скорее исключение?
Да, я помню: «Не спрашивай, что Америка сделала для тебя, спроси себя, что ты сделал для Америки». Конечно. Но тогда – какую именно любовь к родине мы собрались воспитывать? Бескорыстную и жертвенную, в духе Зои Космодемьянской и Александра Матросова – так, как воспитывали нас, пионеров семидесятых–восьмидесятых?
В таком случае у меня две новости: хорошая и плохая. Начну с хорошей: недавно мы в нашем журнале рассказали читателям про подвиг Александра Матросова. И получили множество писем, в которых юные читательницы и читатели нас за это благодарили – сразу несколько человек неожиданно для нас назвали эту публикацию лучшей в номере.
Можно сделать вывод: дети хотят героизма, дети ждут, когда мы их начнем патриотически воспитывать!..
Но не все так просто. В том рассказе про подвиг Александра Матросова мы писали: когда оглушенный взрывом гранаты Александра вражеский пулеметчик замолчал, наши бойцы успели подбежать совсем близко. Придя в себя, пулеметчик выкашивал их в упор. Секунда – и раскаленная пуля рвет тело товарища, секунда – и летят похоронки: ваш муж... сын... брат... Что было делать Александру? Его товарищам было нужно всего несколько секунд – добежать до дзота, и он ценой жизни дал им эти несколько секунд.
Ребята поняли и прочувствовали эту историю. Но в том, как она была рассказана, не было патриотического воспитания. Было – нравственное: «За други своя». А патриотического – «За Родину!» – не было. Почему?
Да просто они не любят «завышения темы». Скучнеют, делают «правильные» постные лица, внутренне зевают, отводят взгляд. Я знаю это, потому что веду передачу с детьми на радио, и про патриотизм мы с ними тоже говорим. Вот только потом эти разговоры идут в корзину: «Нельзя выпускать в эфир».
Хотя именно эти разговоры получаются самыми искренними, живыми. Конфликтными – да. Дети нередко говорят страшные вещи, например: «Зачем праздновать Победу каждый год, можно и раз в несколько лет» или «Трудно поверить, что адекватные дети будут рисовать звездочки на заборах вместо того, чтобы делать то, к чему у них душа лежит» (о книге «Тимур и его команда»). Но – они говорят правду, говорят то, что думают. А это большая редкость – когда дети в присутствии взрослых говорят правду.
Они ведь вышколены угадывать, какой реакции от них ждут «проверяльщики», и демонстрировать именно такую реакцию. «Нравится?» – «Да». – «Интересно?» – «Да». Врут!.. Не такие они дураки, чтобы открывать душу перед «начальством» (то есть перед нами, взрослыми). Надо немало потрудиться, чтобы вызвать их на откровенность.
- «Ура-патриотизма быть не должно»
- Российских детей воспитают патриотами
- Патриотизм начинается с детства
Но уж если это удается – тут надо каждое их слово ловить и напряженно обдумывать, надо стараться их понять, как бы ни было это неприятно. Не поняв – не подключишься, не поговоришь, не «воспитаешь»... А мы – нет. Цыц. В корзину. Не хотим слушать. «Вот если дети будут хорошо говорить про патриотизм, мы с удовольствием поставим это в эфир».
Выходит, патриотическое воспитание – оно не для детей, оно для тех, кто воспитывает. Вернее – отчитывается о проведенном воспитательном мероприятии. Галочку поставили и разошлись: дети – в свой мир, «воспитатели» – в свой.
Кстати, откуда у детей такое отторжение официального патриотического воспитания? Семьи, что ли, у них такие «антисоветские»?
Да нет, обычные, нормальные семьи, в которых родители мечтают «дотянуть до зарплаты» или «улучшить условия» и знают, что ни на кого, кроме себя, рассчитывать в этой жизни не приходится, так уж теперь она, жизнь, устроена. А дети это слышат и видят. А еще слышат и видят вездесущую рекламу, бубнящую «подними бабла»; а в школах им прививают «дух соревновательности» через бесконечные олимпиады, конкурсы, спецклассы и «портфолио достижений», а это значит – нужно рваться вперед, стремиться быть лучше других и думать о себе, о себе.
И вот на фоне такой жизни, такой ее «правды» мы соберем их на сорокапятиминутку патриотизма и будем рассказывать о героях, которые жертвовали собой ради общего дела. А дети обязательно сопоставят эту информацию с нашим негласным общественным девизом «Выживи и добейся» и подумают: «Ну и чего они добились?» Нас не спросят. А мы не ответим.
Прежде чем учить детей каким-то правилам, нужно самим жить по этим правилам. Дети не любят взрослой лжи. Тот самый мальчик, которому не нравится книжка «Тимур и его команда», во время нашей беседы сказал: «Вот я видел социальную рекламу – «подружись с инвалидом». А почему именно с инвалидом, а не с человеком?»
То есть – почему вместо того, чтобы видеть в инвалиде обычного человека, реклама специально выпячивает его инвалидность? Да потому, что это все та же психология «достиженчества» и потребительства: подружиться с инвалидом – это вау, круто, зачет, галочка в «портфолио достижений»!
Дети против этого – и прекрасно. Прекрасно, что они против того, чтобы идеология притворялась нравственностью. (Кстати говоря, кому помогают тимуровцы? Всем обездоленным и немощным или только тем, кто имеет отношение к Красной армии, то есть избранным – «инвалидам»?)
В бизнесе существует правило: прежде чем выходить на рынок с новым предложением, нужно провести исследование этого рынка. Наверное, прежде чем бросаться делить финансирование методичек «по патриотизму», тоже неплохо было бы изучить тех, кого мы собрались воспитывать. А делается ли это? Не знаю, не слышал.Вот такие мои тревоги.
Но скажу еще раз: патриотическое воспитание необходимо. Оно должно быть честным. Должно исходить из реалий сегодняшнего дня. И (самое страшное говорю) должно проводиться в интересах детей, а не в интересах государства.
Возможно ли все это? Не знаю. Не думаю. А надо ли тогда и начинать? Надо. Все равно надо. Я участвую. Только – со своей «методичкой».
