Бурное развитие противостояния Запад – Россия, а точнее США – Россия, наблюдающееся в последние несколько недель, для самой Америки не является главной и всепоглощающей историей.

Важность происходящего в Солсбери и Восточной Гуте для будущего всего человечества, похоже, не осознается ни большей частью политической элиты Америки, ни ее народом.

На повестке в США стоит главное событие года – выборы в Конгресс, на фоне которых все остальное выступает лишь информационным фоном.

Но активная фаза внутриполитической борьбы может незаметно стать причиной войны реальной. Начала этой глобальной войны никто в Америке замечать не хочет, но уклониться от ее горячей фазы никто не сможет.

Мир замер в ожидании решения США о нанесении удара по Сирии.

С учетом предупреждений, поступающих в последние дни от российских военных, существует вероятность ответных действий российских средств ПВО. Это будет означать прямое военное столкновение двух сильнейших ядерных держав.

В этом случае перспектива перехода нынешней «холодной войны 2.0» в горячую становится как нельзя более реальной. При этом стоит сделать некоторую поправку в терминологии.

Название потенциального конфликта Третья Мировая не совсем соответствует сути происходящего. Это не будет современная версия двух глобальных войн XX века. По разрушительной силе война действительно может стать мировой, но по сути это будет столкновение западной коалиции во главе с США и России. И надо отчётливо понимать, что никто Москве помогать не осмелится.

Крупные игроки вне атлантического альянса скорее не поддержат «цивилизованный» Запад, опасаясь, с одной стороны, удара России (неважно, победного или отчаянного), а с другой – понимая реальную подоплеку антироссийских действий, направленных на устранение единственного на сегодняшний день противовеса американской военной гегемонии.

В самих же Штатах ситуация едва ли рассматривается с учётом перспективы глобального конфликта.

Что бы ни говорили оппоненты политики США, мир по-прежнему остаётся однополярным.

Усилия России, экономическая экспансия Китая, формальный нейтралитет Индии не являются стопроцентным свидетельством многополярности. Это пока все-таки лишь попытки восстановления многополярности. США ещё достаточно сильны, чтобы противодействовать любому вызову.

Другое дело, что политика Вашингтона, генерирующая все больше кризисов, провоцирует геополитических игроков на сопротивление.

И тут краеугольным камнем является самоощущение Соединённых Штатов, которое остаётся неизменным в вопросе америкацентричности современного мира. Ни американской элитой, ни обществом в целом внешний мир не рассматривается как система, в которой их страна является пусть и весомым, но все же элементом.

Мир для США превратился в задний двор, полностью зависящий от решений, принимаемых в Вашингтоне. А раз так, то Америка не допускает мысли о том, что кто-то может решиться на военный отпор и нанести Штатам серьёзный урон, не говоря уже о поражении.

За годы, прошедшие после окончания холодной войны

американское чувство самосохранения притупилось настолько, что даже угроза ядерной войны перестала быть сдерживающим фактором.

США превратились в вещь в себе. И события вокруг Солсбери и Восточной Гуты лишь подтверждение этому.

Цель ажиотажа вокруг химических скандалов – борьба за места в Конгрессе, выборы в который пройдут в ноябре. Для Трампа крайне важно получить республиканский, относительно послушный Конгресс. Почти два года политической чехарды не дали действующему президенту возможности развернуться в полную силу.

С другой стороны, его политические оппоненты не смогли подорвать легитимность Трампа и довольствуются возможностью ставить палки в колёса главы Белого дома.

В этой атмосфере Трамп готов идти на обострение международной обстановки не столько, чтобы доказать что-либо Москве, а для того, чтобы окончательно выбить российскую карту из рук своих противников.

Назначения Болтона и Помпео, масштабная высылка дипломатов-«шпионов» в ответ на дело Скрипаля, химатака в Сирии и угрозы нанести сокрушительный удар по Асаду являются звеньями одной предвыборной цепи.

Противники Трампа тоже не дремлют. Обыски у адвоката Трампа и изъятие документов агентами ФБР – серьёзный контрудар. При этом следует отметить, что для американской публики ситуация в Солсбери и Сирии по важности стоит в одном ряду с заявлениями порнозвезды, якобы встречавшейся с Трампом лет двадцать назад.

Не интересуясь по большому счёту мнением других государств и сузив внешнеполитический инструментарий до одного лишь прямого давления на партнёров и противников, американская элита загнала себя в довольно узкие рамки.

Повышая ярость риторики, она теперь не в состоянии не только изменить свою политику по наиболее острым вопросам, но даже взять паузу.

Попытка задуматься над возможными последствиями той же антироссийской истерии будет расценена как слабость.

Ещё одна причина неослабевающей русофобии – ощущение победителя.

Россия не рассматривается Америкой как полноценная правопреемница СССР. Это лишь один из осколков, не сопоставимый по силе и влиянию с Союзом. Даже на подсознательном уровне допустить, что поверженная в 80-е страна может претендовать на самостоятельную позицию, Америка не может.

Все эти годы политики и военные в Вашингтоне ставили задачу окончательно локализовать русскую ядерную угрозу, приближая ПРО и войска НАТО к границам России. Но стратегия заключалась скорее в создании возможности первым ударом выбить устаревающую ядерную дубинку из российских рук.

У лидеров США нет страха, что русские ракеты долетят до Америки. Политика сдерживания превратилась из двусторонней в однополярную.

Изоляция России, сопровождающаяся целенаправленной политикой создания внутреннего хаоса и формирования очагов напряжённости на её границах, должна, по мнению американских стратегов, нивелировать какую бы то ни было угрозу со стороны Москвы. В этом смысле разночтений внутри американской политической элиты нет.

В отношении Китая, ЕС, Канады и Мексики разница во мнениях присутствует, хотя она больше относится не к ощущению безоговорочного превосходства США, а к методам воздействия на эти страны, исходя из степени вовлечённости тех или иных лоббистских групп в процесс принятия внешнеполитических решений.

Таким образом, для Трампа и его противников российская карта представляется наименее опасным инструментом внутриполитической борьбы.

Чемпион холодной войны не представляет себе матч-реванш. Американцы уверены в том, что колоссальный разрыв в экономике и технологическое отставание гарантируют проигрыш России и опасения остального мира не принимаются к рассмотрению.

Но если это так, то превентивному обезоруживающему удару США России остаётся противопоставить удар возмездия. То, что американцы в пылу собственных политических баталий оставляют России лишь такой вариант, продолжает недооцениваться Америкой.

Трамп не может не наносить удар в Сирии, иначе он будет обвинен в слабости. Он не может не расширять экономические санкции. Не может сотрудничать по иранскому, северокорейскому и украинскому направлениям.

Более того, ближайшие полгода должны стать периодом еще большей активизации воинственных шагов. Понимания, что такие действия подводят мир к опасной черте, у большинства американских политиков нет.

Эксперты называли период после холодной войны концом истории, но, возможно, сейчас человечество вплотную подошло к возможности его фактической реализации.

Но в эйфории борьбы за большинство в Конгрессе Америка может не заметить, как перейдёт последнюю черту.