Золотое правило симфонического оркестра: если взял фальшивую ноту – с возмущением посмотри на соседа так, чтобы все это заметили и не сомневались, кто виноват. Давно и успешно применяется в оркестрации идеологий.
Жить отныне придется именно так: от теракта до теракта
Успех, правда, с некоторых пор переменный. Потому что при чрезмерном скоплении фальшивых нот из одного и того же источника даже начисто лишенные слуха люди начинают что-то подозревать.
Если вы думаете, что на этот раз в коллективном европейском сознании пошел наконец обратный счет в пользу инстинкта самосохранения, через вынужденное признание наидичайших по сути ошибок, и что-то определенно, чувствительно, кардинально изменилось – окститесь, разуверьтесь и не надейтесь. И даже не ругайтесь понапрасну.
Уж сколько лет и сколько неглупых людей открыто твердят о том, что варвары, оголтело защищаемыe политкорректностью, могут брать Европу голыми руками, потому что заполонившая и парализовавшая все жизненно важные органы, эта самая злокачественная из идеологий блокирует любые попытки к сопротивлению... A воз и ныне там.
Воистину, эмблемой Евросоюза по праву должна быть удачная находка одного хорошего писателя: «лебедь, рак и щука на лазоревом поле»...
Не пустеют улицы и террасы кафе, концертные залы и залы ресторанов. Не смотрят люди в вагонах друг на друга с особым вниманием и нервозной подозрительностью. Люди теперь вообще друг на друга не смотрят – люди смотрят в планшеты и телефоны – им там рассказывают, как они живут...
#{image=996349}Самая могучая из вакцин для выживаемости – привычка – начинает ощутимо давать побочный эффект: вместе с первоначальным чувством абсолютного ужаса притупляется ныне перегоревшая бдительность и возникает покорное сознание безысходности поставленного перед фактом.
Жить отныне придется именно так: от теракта до теракта, с традиционными причитаниями, стращаниями и обещаниями в промежутках, но без реальных изменений и без серьезного противостояния.
«Сплотимся, не дадим – не позволим, не пожалеем усилий, ужесточим контроль...»
В аэропортах ощупаем каждого, повыкидываем из багажа все пшикающие дезодоранты, понаставим повсюду людей в военной форме, с автоматами наперевес. А пока они стоят и нигде не грохает – попируем, как бывало: ну, за все свободы вперемежку, дрогнули!
Отдышливо и косолапо семенят автобусы, скрежещут поезда и чавкают дверями электрички, полные людей – на заклание. А куда деваться? Авось не князья и не бельгийские монархи: публично отскорбел и дезертируй в отдаленную резиденцию, под усиленной охраной.
Во Франции, знаете, куча народу встают ни свет ни заря и едут в переполненном транспорте добывать хлеб насущный, с помятыми лицами и жгущими от недосыпания глазами. Потому что сами зарабатывают на жизнь себе и вон тому парню, который без документов, но с бородой, с тряпочкой на голове, с тремя супругами в мешках с прорезью для глаз и несчитанными детьми вокруг и около...
А тем временем по центральным французским телеканалам безостановочно крутят последний писк политкорректи: агитационные ролики, в защиту – догадайтесь кого и от кого?..
В защиту милых, добрых и категорически несчастных «умеренных мусульман», которых в роликах дико и жестоко притесняют, унижают и почти физически уничтожают вовсе не их радикальные собратья, а радикальные европейцы с бритыми затылками. И знаете, как уничтожают: прямо-таки преследуют на улицах, средь бела дня, валят на землю и избивают ногами... На каждом шагу!
Вот это и стало той самой последней излишне фальшивой нотой, которая переполнила бочку с дегтем, до сих пор выдаваемым за нектар...
Глас за кадром звучит сурово: «Расизм, антисемитизм, антимусульманские выпады начинаются словами, а кончаются плевками, ударами, кровью!» – умело – разве поспоришь?..
Проблема в том, что с некоторых пор уставшие от массированной пропаганды смирения и покаяния перед новыми завоевателями их цивилизации французы, давно и хорошо сознающие, что показанное на «светлолицых» экранах в действительности происходит в точности наоборот, выдают кардинально обратную реакцию.
Электронные версии ведущих газет не успевают сметать уничижительные комментарии и блокировать пользователей, до тошноты возмущенных таким бесстыдно откровенным подлогом понятий и событий: даже проживающим в достаточно «спокойных» кварталах любой французской местности давно и хорошо известно, кто кого на самом деле нагло и агрессивно притесняет и кто кому на самом деле безнаказанно и остервенело портит жизнь.
Навязчивая кампания с «антирасистскими» роликами усердно защищает всех, кроме коренного и белого населения Европы, но об этом как раз успешно метастазировавшая повсюду идеология политкорректности категорически запрещает даже упоминать. Комментарии со словами «белые» и «коренные жители» стираются первыми.
Вот вам, батенька, и «европейcкая защита».
Неудача в том, что ролики запустили на телеканалы как раз в Святую неделю перед католической Пасхой, что не преминуло отметить гораздо большее количество людей, нежели можно было ожидать, судя по традиционной апатии европейцев в отношении религии в последние годы.Из давно позабытых глубин французского самосознания на свет Божий вдруг полезли ростки усердно затоптанных ассоциаций...
«Они хоронили нас заживо и закапывали все глубже, не зная, что мы семена... »
Цунами возмущенных реакций с прямыми обвинениями создателей роликов во лжи и бессовестном подлоге истинной ситуации смели все робкие попытки телеоправданий политикой «неразжигания» и призывами к «необобщениям».
Для всех либераствующих СМИ эта неприятная неожиданность стала комом в горле, который они так и не успели заглотить, когда поверх уже застрявшего шлепнулись брюссельские события, а снизу застучали и запросили как-то увязать «умеренных» с «притесненными»...
На третий день, кроме обычной мелкой зыби в СМИ, никаких сколько-нибудь чувствительных изменений не произошло.
И не ждите, в ближайшее время не будет. Традиционная игра аналитиков «найдите хоть пяток отличий» между речужками официальных лиц, после нью-йоркских, мадридских, парижских, кельнских, брюссельских (далее, по атласу мира...) событий – приелась и стала неинтересной.
Я могу лишь повторить то, о чем сама пишу уже несколько лет: нам еще предстоит обнаружить ту меру претерпения, которая определяет количество невинных жертв и пролитой крови, необходимое для адекватной, наконец, ответной реакции на уже ставшую всемирной идейную онкологию.
Это рак, господа. А вы пытаетесь прижечь его зеленкой.
