Недавно я вернулся из Стокгольма, где была презентация моей книги «Четвертая политическая теория», изданной на английском. Сейчас она переведена на разные языки – на португальский, французский, фарси, испанский, сербский – и выходит одновременно в разных странах.
Основная идея четвертой политической теории – в том, чтобы предложить новую модель за пределами либерализма, коммунизма и фашизма
Английская презентация состоялась недавно, и я могу сказать, что она вызвала очень большой интерес. В чем актуальность четвертой политической теории? Четвертая политическая теория основывается на том принципе, что три классические идеологии, которые существовали в 19-м и 20-м веках: либерализм – первая политическая теория, марксизм (коммунизм) – вторая и так называемые идеологии третьего пути, к которым принято относить национализм, фашизм, национал-социализм и другие – все они в течение последних десятилетий 20-го века сошли на нет.
Что касается фашизма – понятно, он появился позже и после 1945 года был побежден. Хотя некоторые исследователи считают, что отголосками фашизма в третьем мире являются арабский национализм, Насер и его последователи. Все эти режимы даже в третьем мире, которые существовали еще несколько десятилетий вплоть до сегодняшнего дня среди арабских стран, исчезают. То есть третья политическая теория разрушена, исчезла с лица земли. Вторая политическая теория рухнула в 1991 году, когда пал Советский Союз, Восточный блок, и остатки ее, например, на Кубе, во Вьетнаме, в Северной Корее, тоже не представляют собой ее расцвета. И это даже не зародыш коммунизма и социализма, а, скорее, последние его отголоски, так же, как и режимы третьего пути.
И либерализм – последняя идеология, которая, казалось бы, побеждает, которая выдержала дуэль с фашизмом и коммунизмом, справилась и с одним, и с другим, победила. Сейчас она находится в глубочайшем кризисе. Потому что классическая демократия, представляющая власть большинства, уступила место новой демократии, которая означает власть меньшинства над большинством, защиту меньшинства перед лицом склонного к тоталитаризму, авторитаризму большинства.
Меняется сама семантика демократии, меняется само представление о либерализме: если раньше либерализм находился в рамках рациональной традиции, то есть считалось, что каждый индивидуум, который должен получить свободу, будет действовать ответственно и рационально, то сегодня, в постмодерне, либерализм подвергается эрозии, растворению. Утверждается, что сам разум, само общество является тоталитарным институтом, и поэтому человека нужно освободить полностью от всех рациональных стратегий поведения, рассудок сам по себе есть нечто фашистское, сталинское. Поэтому надо освободить органы от контроля мозга, каждая часть тела должна действовать самостоятельно, свободно и ни от кого не зависимо.
И, конечно, вместо человека, которого предполагалось освободить, сегодня освобождают уже отдельные органы от человека. Либерализм переходит в свою нигилистическую, постмодернистскую стадию. И, конечно, на уровне политической идеологии, которая могла бы по-настоящему мобилизовать мировое сообщество или даже отдельные страны, уже не может выступать в этой роли. Это кризис либерализма, об этом говорят все, в первую очередь, сами либералы.
- Кирилл Серебренитский: Сегодня враг – это кто?
- Борис Якеменко: Сквозь хаос, ругань, мглу
- Михаил Соломатин: Уважать за идейность
- Сергей Кара-Мурза: Социализмов – пруд пруди
И вот основная идея четвертой политической теории – в том, чтобы предложить новую модель за пределами либерализма, коммунизма и фашизма. Причем строго за их пределами. На самом деле, сразу никто не верит. Потому что считают, что что-то мы пытаемся сказать, либо протащить одно, либо другое, либо третье. А поскольку либерализм сегодня есть, а фашизма и коммунизма нет, естественно, первое, что приходит в голову, что это какие-то наследники второй и третьей политических теорий, которые специально напускают тумана, чтобы атаковать своего извечного врага – либерализм.
На самом деле, это не так. Четвертая политическая теория – это абсолютно искреннее предложение построить альтернативную политическую теорию не на принципах либерализма (и это понятно), коммунизма (это очень важно) или фашизма.
Все эти три идеологии, которые были противоположны друг другу в истории, объединяла принадлежность к модерну, к эпохе нового времени, к вере в прогресс. И вот все это, по сути дела, предлагается в четвертой политической теории преодолеть, сделав шаг в другом направлении, в другую парадигму понимания общества, истории, человека и т. д.
Сразу возникает вопрос: а кто же будет субъектом этой четвертой политической теории, к кому она обращается? Почему? Потому что в либерализме субъектом является индивидуум, в коммунизме – класс, в идеологиях третьего пути – либо государство, как в итальянском фашизме, либо раса, как в национал-социализме Гитлера.
Четвертая политическая теория отвечает: ни индивидуум, ни класс, ни раса и ни национальное государство не являются субъектами. Хорошо, мы освободили пространство. Ну а кто? Кто-то же должен или что-то должно быть? Не может же быть «ничто», например? Я предложу такой ответ: дазайн. Дазайн – это категория Хайдеггера, которая не является ни индивидуумом, ни коллективом, ни классом, ни государством, ни расой. Дазайн – это некоторое присутствие в мире. Очень специфическое присутствие в мире, которое еще не знает присутствия кого-то. То есть это корень человеческой экзистенции. Прежде чем мы узнаем, что мы люди, что мы члены государства, члены общества, богатые или бедные, принадлежащие к такому-то народу, этносу, культуре, религии, до этого необходимо, чтобы было что-то. Некий корень нас самих, который воспринимает то – как Хайдеггер это описывает – что он заброшен, свою заброшенность, свое присутствие в мире, как бы в момент озарения определенного, осознает очень остро. Вот это присутствие в мире есть дазайн. А всего остального пока над ним не надстроено. Эта базовая, коренная человечность, которая лежит в дазайне, на самом-то деле сегодня, в нашем мире, исчезает. Она растворяется и распыляется в виртуальных пространствах, в коммуникациях, в технологиях. То есть мы утрачиваем последнее, что делает человека существом экзистирующим.
Четвертая политическая теория становится на защиту дазайна, на защиту возможностей аутентичного экзистирования этого дазайна и выстраивает свою программу в жесткой оппозиции тем отчуждающим этот дазайн от самого себя структурам, которые мы видим вокруг. То есть это революционная, критическая, нонконформистская политическая идеология, которая направлена против того хлама, против того техноцентризма, против того предельного отчуждения человека в обществе, в спектакле, который развертывается вокруг нас и уже не имеет четких идеологических характеристик. Это политическая идеология, направленная против радикальной деполитизации и дегуманизации окружающего нас мира. Сам Хайдеггер называл то, что происходит сейчас, «Planeter idiotismus», потому что идиот – по-гречески – это тот, кто имеет только одно – частную собственность. Это идентично: сам себе гражданин мира, космополит. «Planeter idiotismus» – это не ругательство. Это такое определение человека глобализма, который, на самом деле, полностью утрачивает какую бы то ни было связь с корнями своего собственного бытия. И вот сегодня такой технологический космополит является нормативом цивилизации. Против этого технологического космополита направлен укорененный дазайн.
Но дазайн – присутствие в мире – в разных культурах оформляется по-разному. Даже корни этого дазайна различны у разных культур. Соответственно, четвертая политическая теория обосновывает необходимость многополярного мира, диалога цивилизации, где каждый элемент из этого ансамбля, мозаики мира может развиваться самостоятельно, структурировать свои ценностные, социальные, политические, философские системы в рамках районирования философской географии, осуществляемой свободно, независимо и в постоянном контакте и согласии с этим экзистенциальным дном бытия, с тем, что лежит в основе человека.
Вот приблизительно каков контекст этой экзистенциальной политики. Конечно, тот интерес, который проявляется к четвертой политической теории в самых разнообразных спектрах уже далеко за пределами России, во всем мире, на мой взгляд, внушает большой оптимизм. Это пока лишь приглашение. Это никакая не догма, это никакое не окончательное решение, это не ответ. Это правильно поставленный вопрос. Ответы на него только приветствуются. И разные версии, и размышления в этом направлении.
И как приглашение была воспринята презентация этой книги, появление ее на английском языке. И я думаю, что на это приглашение – как я вижу – откликается все больше и больше людей из всех точек мира. На самом деле, проблема есть, естественно, не только у нас. Проблема в том, что Европа стремительно утрачивает свою идентичность, Америка утрачивает свою идентичность, не может найти свою идентичность и азиатский мир, который захвачен в тиски между модерном и традицией.
Все ищут выход, и четвертая политическая теория предлагает сделать это всем вместе.
Источник: Russia.ru
