Франция обречена на атомную зависимость от России

Франция – едва ли не единственная страна ЕС, сумевшая сохранить будущее для своей атомной энергетики, выдержав удары «зеленой повестки». В 2010-х она стабильно экспортировала свое «атомное» электричество в Италию, Швейцарию, Бельгию, Великобританию и Испанию, зарабатывая на этом до трех миллиардов евро в год.

Нынешней зимой, когда Европа столкнулась с колоссальным подорожанием газа (и его нехваткой для удовлетворения своих энергетических нужд), французский мирный атом буквально спас соседнюю Германию от энергетической катастрофы. Но работая «за себя и за того парня» (в критические дни нынешней зимы до 40% потребляемой немцами электроэнергии поступало в страну из Франции), галльские реакторы перенапряглись настолько, что практически половину (28 из 58) пришлось «остановить на техобслуживание». Дело, казалось бы, обычное – обслужили, запустили заново. Но нынешний период этого самого техобслуживания неожиданно затянулся.

Задержка случилась, как выясняется при углубленном изучении ее причин, вовсе не из-за желания специалистов «растянуть удовольствие производства технических работ» и не из-за давления на атомщиков со стороны «зеленых» (читай: апологетов отказа от эксплуатации АЭС).

Что вреднее

Начавшийся еще в прошлом году «газовый кризис» вызвал кратное увеличение цен на голубое топливо. Это не только сделало дороже потребляемое страной электричество, но и заставило французские власти пересмотреть свое отношение к ядерной энергетике.

Перспектива превращения галльского государства из солидного экспортера киловатта в вечного его импортера обозначилась слишком явно. Поэтому сформировавшееся мнение, что процесс отказа от АЭС нужно отсрочить на максимально долгий срок, выглядит экономически обоснованным.

В то же время оно противоречит принятой в ЕС Green Deal, результатом которой г-жа Урсула фон дер Ляйен и другие еврокомиссары видят полный переход всех членов ЕС на использование только такой энергии, которая вырабатывается с помощью возобновляемых источников. В «Содружестве двадцати семи» ее упорно продолжают называть наиболее экологически чистой.

Тут стоило бы вспомнить, что атомные электростанции за весь цикл производства одного киловатт-часа электроэнергии выбрасывают в атмосферу шесть граммов CO2. Выброс ветряных электростанций составляет 11 граммов двуокиси углерода на каждый киловатт-час, а солнечных – 80 граммов. Наконец, объявленные чрезвычайно экологичными газовые турбины отправляют в атмосферу 420 граммов CO2 с каждого вырабатываемого киловатт-часа.

В общем, Урсула фон дер Ляйен и Ко что-то путают. Зато в Париже хорошо поняли, что энергетическая и прочая безопасность страны в настоящем и будущем зависит от состояния и работоспособности французских АЭС, выдающих 75% всего годового объема производимой в стране энергии. Поэтому вместо полной остановки всех реакторов к 2050 году задумали построить дополнительно еще 14.

Итак, логика поведения выстроена, решение фактически принято. Казалось бы, 28 остановленных на обслуживание реакторов надо запускать – и чем скорей, тем лучше. Но «надо» далеко не всегда означает «возможно».

На эту тему
• В Азии раскритиковали «судорожные» попытки ЕС заменить российские ресурсы
• Орбан заявил об отсутствии компромисса в ЕС по эмбарго на российскую нефть
• Bloomberg: Запад готов уступить требованиям Путина

«Нигде кроме как в Моссельпроме»

Французская ядерная энергетика ежегодно потребляет около 10 500 тонн урана. Из них 8000 тонн поступают в страну из-за рубежа (обычно как «желтый кек» – урановый концентрат в виде порошка закись-окиси урана U3O8, перерабатываемого впоследствии для нужд АЭС). Согласно информации американского эксперта в сфере атомной энергетики Рода Адамса, «45% этого количества приходилось еще недавно на сырье, добываемое Канадой, еще 32% – Нигером, а остальное французы получали из Австралии, Казахстана и России – и проблем с увеличением закупок у них не было никаких».

Важнейшим в приведенной цитате является слово «приходилось», поскольку речь Адамс вел о ситуации, которая имела место в 2013 году. С тех пор утекло много воды или, если оперировать не фигуральными, а точными категориями, не воды, а урана. Запасы месторождений в Нигере, еще недавно оценивавшиеся в 6% от общемировых, сегодня близки к истощению.

Канадский министр природных ресурсов Джонатан Уилкинсон заявил на днях британской BBC, что «Канада с радостью поможет странам мира разрешить глобальный энергетический кризис, поставляя на международный рынок больше нефти, газа и урана». Прозвучало громко и красиво. А как в реальности?

В 2018 году Канада произвела 6699 тонн урана (более свежих данных нет, но объемы производства стабильны). 85% добытого было отправлено на экспорт. Вроде бы перспективы для французской атомной отрасли получить необходимое сырье видятся почти блестящими, но импортеры канадского урана (если верить сайту правительства Страны кленового листа) – это «США, Китай и страны Европы».

Возникает закономерный вопрос: а что достанется Франции в битве за канадский уран при условиях, когда Китай готов купить все и платить при этом больше других, соседние США – мировой лидер по потреблению урана, почти не имеющий при этом собственных месторождений, а Франция – не единственная европейская держава, нуждающаяся в уране (зато, вполне возможно, та самая, которая в вашингтонском списке государств ЕС, чье экономическое развитие следует сдерживать, стоит на первом месте).

Уран Франция могла бы получать из африканских стран, благо многие из тех, кто обладает запасами этого сырья, были в свое время французскими колониями и, обретя независимость от Парижа во второй половине ХХ века, продолжили с ним состоять «в преферентных отношениях». Но и тут незадача: пару месяцев назад Франция объявила о сворачивании проводимой ею в Чаде, Мали и некоторых других «ураносодержащих» странах антиисламистской операции «Бархан». По мнению доктора исторических наук, сотрудника Института Африки РАН Василия Филиппова,

«Эммануэль Макрон попал в ловушку: чтобы брать дешевый уран из зоны Сахеля ему нужно вести дорогостоящую военную операцию в Африке, что существенно увеличивает цену сырья и фактически делает убыточным его приобретение».

Добавим еще, что в Мали в последнее время проходят многотысячные демонстрации «за дружбу с Россией», примерно то же самое отмечается и в ЦАР. Так что африканский уран для Франции – под очень большим вопросом.

Что остается? Россия и Казахстан, на долю которых в сумме приходится почти 45% всех мировых разведанных запасов урана. Да, в этой паре – лидерство у Казахстана, чья доля на мировом рынке составляет более 37%. Однако слово «лидерство» в данном случае не тождественно термину «преимущество». Дело в том, что большая часть казахского урана не может попасть в страны-потребители, минуя РФ.

Наши южные соседи имеют крайне ограниченный ресурс обогащения урана. А именно: обогащенный до уровня от 5 до 20% уран чаще всего требуется эксплуатантам АЭС. «Россия обладает 43% мировых мощностей для обогащения урана, и казахское атомное сырье сначала попадает на российские обогатительные фабрики и только с них уже – на рынок», – пишет австралийский портал The Conversation.

«Угроза европейскому равновесию»

«Сегодня почти половина (45%) поступающего во Францию урана – производства бывшего Советского Союза», – отмечает французское отделение Greenpeace. «Почти 30% обогащенного урана, используемого в странах ЕС – российского производства», – дополняет информацию испанское отделение названной природоохранной организации.

Как видим из приведенных данных, под контролем РФ находится большая часть U3O8, поступающего в Европу с территории экс-СССР

«EDF, крупнейший в Европе производитель атомной энергии, который зимой обычно экспортирует дешевую электроэнергию, может быть вынужден импортировать ее в этом году после того, как в третий раз снизил прогноз производства. Флот компании (обслуживаемые ею реакторы – прим. ВЗГЛЯД), хромающий из-за неисправностей, является проблемой не только для Франции, но и для таких стран, как соседняя Германия, которой, возможно, придется сжигать больше газа, чтобы поддерживать на должном уровне энергоснабжение государства, несмотря на обещание сократить свою зависимость от Москвы. Около половины из 56 реакторов EDF в настоящее время остановлены, и объем производства в этом году, по оценкам EDF, будет самым низким за более чем 30 лет», – отмечает в редакционной аналитической статье Reuters.

«Французская проблема возникла в очень неподходящее время, если вспомнить о наличествующей сейчас геополитической ситуации, – цитирует агентство Николя Леклерка, соучредителя парижской энергетической компании Omnegy. – Все европейское равновесие может оказаться под угрозой».

«Угроза европейскому равновесию» – это уже очень серьезно для Евросоюза. С учетом понимания специалистами негативных энергетических коллизий грядущей зимы, логично ожидать разумных действий от правительств стран ЕС. Действий, продиктованных не политикой, а экономикой и заботой о собственных гражданах. Первый призыв уже прозвучал.

«Франция потребует, чтобы все соседние страны имели способы производства электроэнергии, – сказал упомянутый выше Леклерк. – Для нас важно, чтобы Германия не слишком расходилась с Россией. Если у них не будет доступа к российскому газу, они не смогут производить необходимую нам электроэнергию».

Ожидание увеличения закупок российского газа со стороны Германии не освобождает Францию от увеличения закупок связанного с Россией урана.

По данным некоторых российских и европейских СМИ, Франция уже «в разы увеличила закупки российского урана на Урале, применяя схемы обхода антироссийских санкций». Парижу приходится выбирать между политическим единством Запада и благосостоянием страны, в которой он имеет статус столицы. И поскольку реальной помощи, то есть поставок, от других стран мира, как видим, ждать нет оснований, месье Макрон будет все чаще звонить президенту РФ, но уже не в силу обеспокоенности ситуацией на Украине, а озвучивая предложения по расширению экономического сотрудничества Франции и России.

По словам доктора социальных наук Католического университета Франции Александра Артамонова, ссылающегося на известных французских политологов Жана-Мишеля Бернуше и Эмерика Шопарда, «власти Франции сегодня активно ищут возможности возведения прочной европейской оси Москва – Париж, которая, возможно, будет проходить и через Берлин». Желание и необходимость выжить обязывает Францию идти обивать пороги Кремля.